Страница 13 из 19
Случилось мне как-то быть на работе, когда между щенком и кошкой завязался интересный диалог.
Как я его услышала? Ну, как… обыкновенно. Дистанционно. Телепатически. Они дома, я на работе. Но слышно же всё. А у вас разве не так?
Куба выговаривает Маняхе.
– Манька, из-за тебя я с мамой поссорился!
– Чего ты сделал? Поссорился? Что ты можешь знать о ссорах?! – насмешливо фыркает кошка.
– Она меня обещала мордой натыкать в пододеяльник.
– А я тут при чём?
– Так из-за тебя же! Ты кровать дерёшь, я тебя гоняю, мама нервничает.
– Так оставь меня в покое, и будет тебе счастье.
– Я не могу. Я охраняю имущество.
– Ну да, ну да… Кусок пододеяльника сожрал, конфету затолкал за комод, на полу лужа опять. Охраняльщик!
– Маме про конфету не говори. Я для неё спрятал. Она будет пол мыть, а тут р-р-раз – и приятный сюрприз! Она, знаешь, как обрадуется!
– Дурак! Ты конфету вывалял в пылюке, она такое есть не будет. Чему тут радоваться? И она на диете, если ты помнишь…
– Опять? То-то, я смотрю, нервная она какая-то стала.
– Солнце моё! После того, как ты съел половину постельного белья, любой будет нервным. Диета тут ни при чем.
– Я не половину, я только полосочку оторвал.
– Ну и зря. Всё равно вещь испортил.
– Ты тоже портишь! Кто кровать дерёт? Иди на кухню – и дери свою когтеточку.
– Но-но, поучи меня ещё. Учить старших будешь, когда вырастешь! Вон писаешься ещё… учитель, блин!
– Я нечаянно. Мне нужно было. Ты, что ли, не писалась, когда маленькая была?
– Не-а! Я же кошка, в мы – люди интеллигентные, мы не льём лужи где попало, всё делаем только в лоток. А ты встанешь – и прудишь посреди коридора. Обходи потом твои моря нерукотворные. Дождаться прогулки, что ли, не способен? Не стыдно?
– Стыдно, но я не могу так долго терпеть. Мама только вечером придёт, а папа – когда совсем темно станет.
– Ладно, проехали. Маленький ты ещё. Понял? Ма-лень-кий! Поэтому не должен учить меня что драть, а что не драть! Ясно тебе?
– Ясно.
– Ну, иди сюда! Не грусти. Вот тебе штучка, погрызи. Развлекись.
И Маня лапой скинула со стола на пол что-то тяжелое. Это что-то упало со смачным стуком, и дальше была слышна только возня повеселевшего Кубы.
С работы я, конечно, не могла увидеть, что именно кошка скинула на пол, поэтому решила дождаться, когда позвонит муж, который должен был вот-вот приехать домой. Так и случилось.
– Алло, – голос Эдика звучал несколько настороженно, – Чем занимаешься?
– Да вот, ведомости заполняю. Ты уже дома? Кубца выведешь погулять?
– Выведу. Слушай, он что-то тут сжевал!
– Что? Как это выглядит?
– Чёрное, пластмассовое.
– Аккумулятор от камеры?!
– Шут его знает! Придёшь, посмотришь! Остатки я убрал на столешницу. Это Манька ему скинула!
– Вот зараза! Всё, закрываем их в разных комнатах, когда уходим! А то беды не миновать!
С тех пор мы всегда закрывали кошку в спальне, а Кубе оставляли только коридор и кухню. Так они и ждали нас весь день.
А однажды повезло мне подслушать ещё один интересный диалог.
– Маня, давай играть!
– Отвали.
– Ну, давай, давай-давай-давай-давай!
– Отвали, я сказала.
– Давай я тебя вот так укушу, понарошку, а ты такая кричи: «Спасите! Помогите!», зови супермена. И тут появлюсь я!
– Дурак. Отойди от моего стула.
– Я такой спрашиваю: «Кто звал на помощь? Супермен всегда приходит вовремя!».
– Отвянь! Герой, тоже мне! Сначала кусает, потом спасает!
– Но я же понарошку! Не больно!
– Зато я тебе сейчас больно по носу ка-а-ак дам! Отойди, сказала, от моего стула!
– Ну, ты чего, Мань?! Ну чего ты? Вместе же играть интереснее!
– Балбес ты, Кубка! Только бы играть тебе. Погрузись в свой внутренний мир, вот где море прекрасного! Никакие игры не сравнятся с самосозерцанием! Если не оставишь меня в покое, я тебя поцарапаю.
– Я пробовал созерцать, но мама испугалась. Видела, как она меня в ветеринарку таскала три дня подряд? Это потому, что я долго созерцал.
– Обожрался ты, а не созерцал.
– Я в пятницу обожрался, а в субботу и воскресенье – созерцал. Только это закончилось ветеринаркой…
– Не мешай! Я медитирую!
– Чего ты делаешь?
– Медитирую! Мой богатый внутренний мир позволяет мне уйти в себя и быть счастливой наедине с собой. Ом-м-м-м!..
– Наедине? Но это же скучно! Сама с собой… В твоём мире есть друзья?
– Ом-м-м-м!..
– Маня, смотри, отнесут тебя к ветеринару!
– Я там уже была! Я их презираю!
– Я тоже там сегодня был! Они такие классные, ветеринары! Сначала мне в попу совали что-то, я даже испугался! А потом мне разрешили целоваться с мопсом! Было так здорово! Тебя мопс когда-нибудь целовал?
– Что здорово? С мопсом целоваться, или когда тебе в попу градусник суют?
– Градусник в попе – это не очень приятно, правда… А целоваться я люблю.
– Тебя унизили, а ты радуешься. Я бы научила тебя поднимать самооценку, но ты ведь ничего не поймёшь!
– Я пойму! Мама говорит, что я очень умный и всё понимаю.
– Мама твоя тоже дура. Сначала накормила какой-то дрянью, а потом деньги тратила, чтобы дрянь из тебя вывели. Лучше бы мне новую мышь купила!
– Мама не дура! Чего ты обзываешься?
– Я правду говорю. Кто всех моих мышей пожрал? Ты пожрал. А кто мне возместит потерю? Может, мне эти мыши были как дети? А ты их пожрал. Теперь только медитация мне осталась, но этого у меня никто не отнимет, даже твоя идиотка-мама.
– Ещё раз так её назовёшь, я тебя укушу уже не понарошку!
– И назову, а ты мне ничего не сделаешь.
– Злая ты!
– Зато ты добренький, подлиза. Иди-иди, жалуйся мамочке.
– Ничего я не жалуюсь. Она сама всё слышит. Сидит на работе и слышит!
– Чушь не неси! На расстоянии даже индийские йоги не все умеют слышать. Тем более твоя мама-дурочка.
– Гав!
– Ой, как страшно! Ой, я прямо вся трепещу!
– Гав-гав-гав-гав-гав-гав-гав!
– Эй, ты! Куда ты лезешь? Это мой стул! Мой стол! Куда ты, паразит? На шкаф точно не залезешь!
– Гав-гав-гав-гав-гав-гав-гав!
– А за помятую кровать тебе влетит! Чё ты сказал?! Не кроши батон, детка! Стул опрокинул ты, а не я! Ты – главное несчастье этого дома! Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!.. Ом-м-м-м-м-м-м-м!..
«Главное несчастье дома» попрыгало-попрыгало, но кошку на шкафу, конечно, не достало. Тогда малыш уселся возле шкафа и твёрдо решил караулить вредную Маню до прихода родителей. Жаловаться им он не будет. Они и так всё поймут.
А вечером бедная казанская сирота Маня отыгралась за свое поражение: на глазах у Кубы залезла к нему в миску и выпила вчерашнюю воду, хотя у самой в мисочке была вода родниковая. Но пить у себя – это так расточительно! Лучше из Кубкиной миски, и чтобы он видел. А если погонится, то Маня изобразит из себя жертву преследований. Тогда папа начнёт носить её, на руках, а мама – ругать Кубу, оба они будут Маню гладить, жалеть и чесать за ушком!
«Может, дойдёт до них, наконец, что Кубка – гад последний? Столько возможностей упустили, чтобы от него избавиться! И вот, вырос величиной с коня, попробуй сейчас его утопи.
У-у-у! Выдумывай теперь для них новые способы избавления от этого тунеядца… Мне что, больше заняться нечем?!»
Не пытайтесь меня переубедить, что в подобные моменты наша кошка думает о чём-то другом. Всё это написано у неё на физиономии.
Поэтому Куба предпочитает смотреть в таких случаях не на кошку, а на монитор ноутбука. И вдруг замер, увидев в интернете фото собаки, по шею закопавшейся в сугроб. А потом ка-а-ак гавкнет! Перевожу: «Японский городовой! Если это снег, то в чем я тогда сегодня валялся?!».
Накануне ездили мы с ним гулять на Исторический бульвар – туда, где находится знаменитая севастопольская Панорама.
Хорошее место для гуляний. А остановиться решили в овражке за Панорамой, куда не спускаются дети с родителями. Там и снега больше – покров толщиной целых два сантиметра! Везде один сантиметр, и то уже с проталинами. А у нас – два, но в овражке. Да оно и лучше, что в овражке: собаку можно спустить с поводка, никуда не убежит.