Страница 2 из 12
– Ай – кэн – гэт нооу – сетисфекшен…
Как хорошо одной дома! Можно вытворять все, что захочется – танцевать, дурачиться, подпевать во весь голос, не заботясь, как все это выглядит и слышится со стороны.
Щелкнул электрический чайник, кипяток полился в большую кружку. Коричневый порошок на дне всколыхнулся и чуть не оказался на столе. Но чуть не считается. Чайная ложка, коротковатая для размера кружки, звонко постукивает о керамические стенки, размешивая капучино. Без помощи со стороны, руки Санни подняты вверх и с размахом двигаются вперед назад под музыку. Босые ступни отплясывают на прохладном полу. Яркое полуденное солнце светит в окна и оставляет на светлой плитке теплые желтые следы. Жизнь прекрасна.
– Снова сумасшедшие танцы? – прокричали вдруг из прихожей.
– Утренняя зарядка, здоровый образ жизни, – пробормотала Санни себе под нос в оправдание. Для защиты лучше воспользоваться любимым доводом оппонента.
Певца заткнули на половине слова, как и всю его группу. И эхо пропало, не закончив за музыкантов фразы. В доме воцарилась тишина, подходящая для тихого разговора. О нет, а день начинался так хорошо!
– Доброе утро! – на кухню быстрым шагом вошла высокая медноволосая девушка, деловито достала из шкафчика турку и баночку дорогого молотого кофе.
Сейчас начнется… Санни обреченно ссутулилась и опустила глову, позволяя волосам закрыть лицо.
– Как ты можешь пить эту растворимую бурду, я не понимаю? Приготовить на тебя чашечку настоящего кофе, который имеет право так называться?
– Сама пей свою горькую гадость. Что вернулась так рано?
– Ох Санни, Санни… Не ворчи.
– Мм… – утвердительно промычала та в ответ.
Это кто еще тут ворчит. Санни осторожно вынула короткую ложку из чашки – нарушать правила в присутствии сестры себе дороже.
– Ты причешешься сегодня?
– Эля!
– Ну все-все! Но ты снова собираешся везде лохматой ходить? Я не могу, руки сами тянутся бардак на твоей голове в порядок привести!
– Свою голову лучше в порядок приведи. Моя – никому не под силу, – последнее замечание вряд ли относилось исключительно к прическе.
У Эли волосы длинные, прямые и темно-рыжие, на солнце отливают медью. Младшей сестре повезло значительно меньше – русые и кучерявые. Ее шевелюра торчала во все стороны света и расчесывание только усугубляло неопрятный вид. Пряди распушивались и каждая волосинка стояла отдельно дыбом.
Быстро прихватив чашку вредного счастья, пока не отобрали и не вылили в раковину из желания улучшить качество жизни, Санни устроилась с ногами на широком низком подоконнике. На деревянной панели лежал мягкий матрас и подушки, превращая подоконник в удобный диван.
Она неспеша потягивала горячий напиток, накрытый шапкой cладкой пены, смотрела в окно, и все пыталась сохранить голову пустой. На худой конец, пропускать только безобидные и мелкие мыслишки. Утро слишком хорошо, чтобы допускать в него проблемы, страхи, дрязги и плохие воспоминания. Тем более, что мысли материальны… Санни еле удержалась, чтобы не сплюнуть три раза через плечо.
Бабушка Лотта рассказывала, что у каждой ведьмы своя масть. И ее не изменить. Родилась блондинкой, ею и проживешь всю жизнь, родилась брюнеткой или рыжей, также не помогут ни сверхстойкие краски, ни перманентный макияж. Волосы и кожа все втянут внутрь, переработают и выплюнут в виде какого-нибудь гадкого прыщика на лице. Будто в отместку за издевательство над ними. Хотят быть русыми и будут. Хотят торчать во все стороны, и никто им не запретит. Уж тем более не жалкий гель или спрей для укладки.
Волосы Санни до того своевольны, что умудрялись даже заколки и резинки скидывать. Не терпят они неволи.
Внешность ведьмы во всех отношениях вещь тонкая и непростая. Масть… Очень много содержится в этом слове. В современном мире, когда внешность определяет отношение к тебе окружающих, тем более.
Например, Эля – утонченная, строгая, молчаливая и правильная сверх всякой меры. Добрая, ответственная и отзывчивая. Обладательница стройной спортивной фигуры и темно-зеленых раскосых глаз. Красива, бесспорно, но заставляет людей держаться на расстоянии. Кто же осмелится подойти к такой леди с пошлыми мыслями, или даже просто познакомиться, заговорить.
Подобное положение очень удобно. Эля для полноты образа еще и очки со стеклами без диоптрий купила. Стильная черная оправа делала образ абсолютно неприступным.
Санни немножко завидовала сестре. Ладно-ладно, совсем не немножко. Ей никогда не стать похожей на Элю, что печально, очень. Но как говорила бабушка, жить придется такой, какой родилась. Ничего не изменить. Сама Лотта была вынуждена смириться с морковно-рыжей шевелюрой и сотнями, тысячами веснушек, покрывавшими все тело от макушки до пяток. Рыжие брови и ресницы, обрамляющие янтарного оттенка глаза, завершали харизматичный образ. В школе бабушку дразнили Морковкой.
Санни, на радость представителям мужского пола, выросла пышногрудой голубоглазой блондинкой. Ни больше, ни меньше, именно клубнично-ванильная девочка, сладкая и милая "секси блонди". Мечта байкеров и дальнобойщиков. А уж в Альпах..! Типичная Гретхен. Невысокого роста, узкая талия и грудь третьего размера. Где там ее "Киндер, Кирхе и Кюхе"?
Не помогла попытка придать себе более серьезный вид при помощи мешковатой грубой одежды в темных тонах, солнцезащитных очков, кепок и армейских ботинок. На ножке тридцать шестого размера они смотрелись скорее умильно.
Все вышло наоборот. Любители нежной Гретхен решили, что их приглашают поиграть в строгую хозяйку и ее покорного раба. Милая девочка с плеткой их укротит: – Р -ррр…
– Лав ми тендер… – тихо пропела Санни. – Люби меня сладко, никогда не отпускай…
– Что? – Эля следила за туркой на огне, аромат свежесваренного кофе заполнил кухню.
– Да так… Майки вспомнился.
Брутальный цыган на Харлее, вечно носивший с собой чехол с гитарой – вдруг выпадет возможность где-то спеть? Один из любителей нежной Гретхен с плеткой. Санни с трудом удалось тогда от него избавиться.
– Чего его-то вспоминать, он безобидный. Жив,здоров до сих пор, даже жена и ребятенок имеются.
– Будущую жену тоже, небось, репертуаром Элвиса покорял?
Сестры непроизвольно улыбнулись – иногда мужчины бывают забавными.
Чтобы связаться с ведьмой, нужно быть или совершенным храбрецом, или абсолютным глупцом, или полным мерзавцем. Полумер не бывает, только крайности. "Или все, или ничего!" – неписанное правило ведьминского мира, касающееся всего и всех, во всевозможных комбинациях и связях.
Шут, король, злодей, – почти также прямо и просто как в колоде карт. Только карты, в отличие от людей, не умеют врать. Если храбрый только прикидывается таковым, рано или поздно покажет истинную сущность. И бесспорно лучше, если случится это раньше. Поздно может оказаться слишком опасным, как для самого обманщика, как и для ведьм.
– Я сегодня Роберта во сне видела. Он сидел на идиллического вида полянке и плел венок, – непродолжительная пауза, во время которой готовый темный напиток полился в изящную чашку. – Подарок из алых роз. Интересно, кому?
Невинные для постороннего слуха и произнесенные нарочито спокойным тоном слова, заставили Санни резко выпрямиться и опустить ноги с подоконника. Худшую новость вряд ли можно представить. Вернее, хуже наверняка те детали, которые сестра утаила.
Горло свело от напряжения. Вот это утро… Почему все самое скверное всегда происходит так неожиданно? Живешь и ждешь. Ждешь, ждешь, а потом – раз! – обухом по голове.
– Лучше, конечно, если бы он приснился весело скворчащим на сковороде в аду, в кипящем масле, корчащимся в муках, лысый, красный… Такой кошмар я смотрела бы с превеликим удовольствием. Но он плел венок, – прищурив зеленые глаза, Эля обернулась и взглянула на сестру. Ответа не ждала. Все что нужно, произнесено.
Сжав челюсти, деревянной походкой Санни вышла из кухни. Прошлое возвращается, даже если вы его убили.