Страница 14 из 34
Обо мне.
Она читает статьи обо мне—плохие заголовки новостей и таблоиды. Она просматривает мои фотографии в Интернете. В конце концов, она выключает свет. Но потом, каждый раз, ее руки начинают блуждать. Ее стоны просачиваются через динамики моего компьютера, когда я поглаживаю себя вместе с ней.
Потом она засыпает, а я остаюсь в недоумении, какого черта я делаю.
Я знаю, что я мог бы сделать. Мы в моих владениях, где я король. Я мог бы вальсировать туда и овладеть ею прямо сейчас в этой постели. Что-то мне подсказывает, что на самом деле она бы умоляла меня об этом. Но я этого не делаю. Я воздерживался даже от того, чтобы быть рядом с ней после нашей встречи с Джоуи. Потому что Лев на самом деле прав: она что то делает со мной.
Она делает меня слабым. Она заставляет меня забыть о себе и о моих твердых правилах. Ее присутствие в моем мире сбивает меня с толку и отвлекает меня от дел, чего не должно быть.
Я размываю то, что не должно быть размытым. Она заложница, а не любовный приз. Она залог, а не девушка, которую я должен обхаживать и вожделеть. Но есть еще одна проблема. На самом деле это могло бы быть проще, если бы это был просто вопрос вожделения. Похоть легко вылечить, особенно когда у вас есть деньги. Но я не просто вожделею Фиону. Я хочу ее—всю ее. Дело не только в том, что она делает мой член твердым, а мои желания безудержными. От нее у меня замирает сердце. Она пробуждает то, что, как я убедился, дремало во мне годами.
Я качаю головой, наблюдая, как она спит под простынями. Бросив последний взгляд, я закрываю ноутбук, встаю и направляюсь к своей кровати, чтобы поспать.
Заснуть и видеть во сне неприкасаемую девушку дальше по коридору.
Я ворчу, шиплю сквозь стиснутые зубы. Мои мышцы напрягаются и напрягаются, пот стекает по груди. Я делаю выпад с еще одним свирепым рычанием. Перекладина поднимается высоко, мои бицепсы горят, прежде чем я опускаю ее обратно с лязгающим звуком.
Мое тело болит, когда я медленно делаю глубокий вдох. Я сажусь на скамейку для поднятия тяжестей, чувствуя, как эндорфины разливаются по моему телу после тренировки. Делая большой глоток из бутылки с водой и смотрю на зеркальную стену напротив меня. Я без рубашки, мои мышцы дрожат от жестокого веса. Мои глаза скользят по различным татуировкам, покрывающим мою кожу.
Некоторые из них с тех времен, когда я был молод—одинокий волк на улицах. Когда я переехал в США и начал строить империю, прошло совсем немного времени, прежде чем я, как русский, привлек внимание других людей из моей родной страны по той же работе—Братвы. Русская мафия.
Я мог бы сказать, что рассмеялся им в лицо и продолжил прокладывать свой собственный путь. Но это было бы обманом. С Братвой так не бывает. Ты хочешь поиграть в эту игру? Они и есть игра. Они из НБА. Вы не играете в мяч без их разрешения или без десятины, которую они берут. СМИ любят изображать меня королем преступного мира. Хотя это правда, что я делаю большую часть своих собственных выстрелов и звонков, но все еще есть власть Совета Брава надо мной.
Но Братва-это тоже семья. Братва взяла меня к себе, когда я был сердитым молодым горячим парнем. Они увидели потенциал в моей браваде “живи быстро, умри молодым” и помогли мне стать тем человеком, которым я являюсь сегодня. Этой империей которой я управляю — моя империя. Но мир, в котором она существует, - это мир Братвы. И у меня нет никаких сомнений по этому поводу.
Мои глаза бегают по другим татуировкам—эти насквозь Братва. Это знаки ранга—жертвы. Они отмечают мою преданность и принадлежность. В одних глазах они клеймят меня как преступника, а в других-как брата.
Я встаю, кряхтя, когда мои мышцы горят. Но это хорошая боль. Мне нравится держать свое тело в виде хорошо смазанной машины. Но я также признаю, что мое телосложение в наши дни-это роскошь. Я могу вспомнить свою прежнюю жизнь, когда я снова был на улицах своей страны. У тебя не будет таких мышц, когда ты роешься в канавах в поисках еды. Ты не наращиваешь бицепсы, когда твое повседневное существование сводится к тому, чтобы просто находить достаточно калорий, чтобы продолжать жить. Но теперь, когда у меня есть эта роскошь и эти средства, я поклялся держать себя в руках.
Я не буду мягким. Я не стану толстым и самодовольным. Эта империя, которую я построил, лежит на моих плечах. И я никогда не позволю им ослабнуть.
Я шагаю по своему роскошному дому, все еще без рубашки. Я бросаю взгляд вверх по лестнице в сторону крыла дома, где остановилась Фиона. Я рычу про себя, чувствуя, как мой член утолщается. Часть меня живет идеей подняться туда—выбить ее дверь и сорвать всю одежду, которая на ней надета, с ее мягкого тела. Моя кровь бурлит от тестостерона и эндорфинов. Это вызывает потребность пещерного человека заявить, что эта девушка принадлежит мне.
Моя челюсть сжимается, когда я внезапно начинаю действовать. Я несусь вверх по лестнице и по коридору. Моя кровь кипит в моих венах, как топливо. Мой член вздымается все сильнее, когда я приближаюсь к ее двери. Я не стучу. В конце концов, это мой собственный дом. Я широко распахиваю дверь и врываюсь внутрь.
Но ее комната пуста. Ее нет ни в ванной, ни в спальне, ни в ее маленькой гостиной. Ее тут нет.
Я ругаю себя, немного сдуваясь. У меня не было никакого плана, когда я поднимался сюда. Но о чем я думал, что собирался делать? Прижать ее к кровати и взять силой? Я хмурюсь, качая головой. Нет, когда я заберу Фиону—а я заберу ее—это будет тогда, когда она будет умолять меня об этом. Я уложу ее в свою постель, когда она будет хныкать о большем. Не как дикий маньяк, навязывающийся ей.
У меня кислое настроение, но моя похоть все еще колотится внутри, когда я спускаюсь вниз. Я направляюсь в заднюю часть дома, чтобы поплавать после тренировки в своем бассейне. Я все еще бормочу себе под нос, когда врываюсь на задний двор, скидываю туфли и ныряю.
Я изо всех сил напрягаюсь, делая изнурительный круг за кругом . Я не замедляюсь и даже не поднимаю глаз, пока мое тело не начинает молить о пощаде. Тогда и только тогда я делаю последний круг, а затем, наконец, останавливаюсь. Я втягиваю воздух и ставлю локти на край бассейна.
Я поднимаю глаза и внезапно вздрагиваю, когда вижу ее. Но когда мой взгляд фокусируется на Фионе, моя челюсть сжимается. Она сидит в шезлонге у бассейна менее чем в шести футах от меня с открытой книгой. И на ней нет ничего, кроме черного бикини.
– Я ... — она краснеет. –Я сидела здесь, когда ты вышел. Я не знала, должна ли я уйти, или ...
– Останься, – рычу я.
–- Я не хотела тебя напугать.
Я качаю головой. –Ты этого не сделала–. Мои губы кривятся. –На самом деле, ты это сделала. Но это был хороший испуг.
Фиона улыбается. Мои глаза бесстыдно скользят вниз по ее груди, вниз по животу к бедрам, а затем вверх и вниз по каждой гладкой, подтянутой ноге. Черное бикини идеально сидит на ней, подчеркивая ее фарфоровую кожу, веснушки и великолепные рыжие волосы. Под водой мой член вздымается при мысли о том, чтобы сорвать трусики с ее попки своими гребаными зубами…
Она создает войну внутри меня. Одна сторона хочет вылезти из этого бассейна, подойти туда и сделать именно это. Та часть меня хочет просто взять ее—трахнуть ее прямо здесь и сейчас, потому что это то, чего я хочу. Эта сторона меня напоминает мне, что эта девушка—моя пленница-она моя . У меня есть долг, и если он не будет выплачен, она будет моим призом, который я должен получить вместо этого.
Но другая сторона меня сопротивляется. В этой девушке есть что—то хорошее-невинность. И для этого хорошего я-грозовое облако хаоса. Со мной приходит насилие и разрушение. Если взять ее, это испортит и запятнает ее. И кроме того, я не собираюсь просто взять ее, как чертов дикарь. Я не тот человек. Я хочу ее, да. Но мужчина, который просто берет женщину, потому что он желает ее, не обращая внимания на то, чего она хочет, совсем не мужчина.