Один

Скафандр, выполненный все из того же пластика, укрепленного элементом Брауна, являлся прекрасной защитой от любых опасностей космоса. Подумать только, еще несколько лет назад такой скаф воспринимался бы как фантастический доспех солдата будущего. Больше всего он мне напоминал костюм каких-нибудь вояк из стареньких фантастических фильмов. И действительно, он выглядел так, будто бы разрабатывался для боевых действий: большой, массивный, словно бы кираса римского легионера, повторяющая и изображающая анатомические особенности тела (но в нашем случае менее выраженные и явные). Черный пластик, скрывающийся под этой кирасой, был гибким, но неимоверно прочным, позволял поворачиваться, нагибаться так, как мне заблагорассудится.

Руки и ноги были в аналогичном исполнении, но в местах сгиба вместо металла снова-таки использовался пластик. Со стороны могло показаться, что для того, чтобы полностью облачиться в скаф, необходимо надеть сам «поддоспешный» костюм из черного пластика, а затем облачаться, как это делали воины древности, в кирасу, надевать наколенники и наплечники, крепить массивную бармицу и наручи, поножи. На деле все это выполнялось намного быстрее и проще. Во всяком случае, у меня на облачение в скаф ушло минуты две от силы.

Надев шлем, я не стал сразу опускать забрало, герметизировать скафандр. Первым делом следовало проверить уровень кислорода в ранце (его я пристегнул последним, полностью проверив скаф), а также объем имеющегося азота, который в некотором роде можно было назвать «топливом» для маневров. Последним пунктом подготовки являлась проверка аккумулятора скафандра, выполненного с использованием элемента Брауна. Благодаря такому источнику питания, скафандр можно было назвать полноценным и современным компьютером: масса возможностей, в том числе и вычислительных, позволяли космонавту выполнять любые задачи. В том числе и правильно просчитывать векторы, направления полета, контролировать работу ракетного ранца, стабилизировать положение и полет, многое другое.

Забавно: для питания всего этого требовалась только одна батарейка размером с пуговицу. Такие обычно используют в материнских платах современных компьютеров, но наша была способна поддерживать скаф в автономном состоянии несколько суток. Если не использовать все имеющиеся функции сразу, разумеется.

Когда проверка была окончена, я закрыл забрало, легкое шипение оповестило, что теперь скафандр полностью герметичен, воздух подается, а появившиеся индикаторы на внутренней прозрачной стороне забрала оповестили о запасах имеющихся газов. Выходило, что бак с азотом и емкость с кислородом заправлены под пробку. Ну и прекрасно!

Так! Займемся текущими проблемами. У «второй волны» масса задач, которые необходимо выполнить, прежде чем Земля вышлет новую партию людей. Следовало подготовить все к их прибытию, в том числе и станции, цепочку добычи и переработки элемента Брауна, общую станцию, где будущие работники смогут жить и расслабляться после смен…

Подойдя к двери, на которой была намалевана огромная цифра «5» (номер моего модуля и группы, насколько я понимаю или помню), нажав клавишу разблокировки, я услышал запрещающий сигнал, а автоматика модуля тут же уведомила все тем же женским голосом, который я уже слышал в капсуле:

‒ В общем отсеке нет атмосферы. Разблокировка двери доступна в ручном режиме.

Черт подери! Неужели из капсулы вылез только я? Или же я просто первый, а остальные еще не пробудились?

Развернувшись к небольшому пульту, находившемуся над клавишей открытия двери, я начал тыкать пальцем в сенсорный экран, заставляя автоматику откачать воздух из моего личного отсека. Однако все попытки заканчивались одним и тем же сообщением:

«Ошибка системы! Выполнение операции невозможно!»

В очередной раз чертыхнувшись, я бросил безуспешные попытки и, открыв защитную крышку над рычагом ручной разблокировки, находящуюся справа от двери, дернул рычаг вниз.

Дверь, состоящая из двух створок, тут же ушла в сторону, а меня дернуло вперед с огромной силой. Если бы я, уже привыкший и заполучивший такой рефлекс на многочисленных тренировках, не схватился за специальный поручень, наверняка бы сила покинувшего мой личный отсек воздуха бросила бы меня вперед и, вполне возможно, серьезно бы приложила. Кстати, такой удар мог привести к печальному исходу: в лучшем случае к травмам, в худшем ‒ к смерти. Во всяком случае, инструктора настойчиво не рекомендовали проделывать трюк, который я только что выполнил. Хотя, с другой стороны, у меня что, выбор был? Впрочем, мне повезло: я успел схватиться за поручень, его сильно дернуло, но я сумел удержаться.

Когда весь имеющийся воздух ушел, что не добавило мне хорошего настроения (если воздух вышел за пределы модулей — это невосполнимая и дорогая, даже непростительная потеря), я вошел в общий отсек. Это было квадратное помещение с двумя дверями. Одна, из которой я и вышел, была открыта, а там, где должна была быть вторая, был лишь открытый космос.

Я с ужасом и удивлением рассматривал огромную пробоину в стене модуля. Словно что-то огромное врезалось в жилой модуль, пробило корпус и достало до противоположной стены.

Буквально возле края пробоины, всего в нескольких сантиметрах от вогнутой внутрь станции обшивки, стояли компьютеры, каждый из которых выполнял ту или иную функцию: один являлся навигационным и сенсорным, второй контролировал энергетические системы, третий являл собой терминал контроля системы жизнеобеспечения. Чем бы ни являлось то, что пробило станцию, но компьютеры, похоже, оно не задело…

Все они были выключены, и пока для меня интереса не представляли. Тем более задействовать их не имело смысла — станция была повреждена настолько, что не подлежала ремонту. Наверняка они попросту и не работают. Удивительно, как система оповещения функционирует?

Впрочем, главное, что меня сейчас интересовало ‒ жизни и здоровье членов экипажа.