Страница 58 из 104
Глава 15
Событие сорок третье
Брехт вновь откатился под прилавок. Чёрт, стреляли не с одного места, а как минимум с двух. Иван Яковлевич быстро перевернулся на спину, и завертел головой, в надежде увидеть напавших на них китайцев. Видны были три лежащих тела, вокруг каждого уже натекла лужица крови, казавшаяся на расстоянии не красной, а чёрной. К счастью его красноармеец — Слюсаренко ещё стонал и даже предпринимал попытки, лёжа на спине, заползти за стоящий у прилавка большой, окованный железом сундук, ну или как это называется. Там, очевидно, ночью торговцы хранили какие-то не сильно ценные вещи, чтобы не таскать их туда-сюда. Вон, даже здоровущий навесной замок навешан.
С другой стороны, уже в проулке, лежал в этой чёрной луже Буренко. Нда, надо было идти вместе с ним, — подумал Иван Яковлевич, — хотя, могли и двоих пристрелить. Не видно ведь было, кто и откуда стрелял.
Бах. Бах. Выстрелы звонкие, не сильные, следовательно, стреляют из пистолета. Брехт присмотрелся к тому закутку среди прилавков, откуда стреляли. Точно, вон чёрная макушка сверкнула. Если сейчас доползти до афишной тумбы, из-за которой в него стреляли, то место будет, как на ладони. Брехт вновь перевернулся на живот и, гробя дорогущий итальянский пижонский костюм, пополз по грязи и мусору в сторону укрытия.
Бах. Бах. По кому же они или он стреляют? Пиджак задрался и теперь ещё, и рубашку шёлковую превращал комбат в тряпку, ну, ответят гады за такой квест. Ошибся. От тумбы было ближе до того места, откуда стреляли, но ещё парочка таких сундуков полностью обзор загораживала. Понаставили! Пришлось ползти к одному из них. Заметили, видимо, противники шевеление, но сундуки сделаны на совесть из толстых досок, и пули в них застревали. Брехт ускорил поползновения и вскоре уже был прикрыт дубовыми досками с широкими железными полосами. Бах. Дзинь. Это стрелок в одну такую полосу и попал. Теперь Брехт точно понимал, откуда стреляют, вон от тех прилавков, точно из-за такого же сундука. Высунулся осторожно. Вон он, рожа китайская, перезаряжает револьвер. Повезло. Иван Яковлевич выцелил фигуру и плавно нажал на спусковой крючок. Замечательную вещь создал товарищ Браунинг. Автоматический пистолет, не надо давить, что есть мочи, на крючок, сбивая прицел. Выцелил и легонько нажал. Бах. Китайца пулей огромного калибра просто снесло.
Подождал. Казалось, что двое стреляют. Бах. Бах. Это от своей тумбы Васька в кого-то стал стрелять, после того, как Брехт позволил ему высунуться из-за укрытия. Попал, кто-то вскрикнул. Брехт выждал немного и пополз ко второму сундуку, из-за него будет виден угол, в который палил Васька.
Бах. Бах. С той стороны продолжали стрелять. Стало быть, Блюхер китайский промахнулся. Ничего, «Фёдор Иваныч, сейчас подойдём поближе». Брехт рывком на коленях преодолел оставшиеся три — четыре метра. Точно, вон товарищ китайской наружности с косой за спиной стоит к нему боком. Что ж, этого можно и в языки определить. Брехт приметился и выстрелил вражине в ногу. Бах. Крик боли, да просто рёв и китаец, звеня выроненным револьвером, падает на землю, продолжая вопить. Иван Яковлевич, бросился к углу. Понятно, чего кричит. Отбегался хлопчик. Пуля сорок пятого калибра снесла хунхузу колено. Кровь прямо фонтанами хлещет. Брехт со всей силы вдарил китайцу в челюсть и тот затих. Потом снял с себя ремень, замечательный кожаный ремень, тоже итальянский и перетянул ногу, что есть силы повыше колена. Жалко ремень, весь в крови будет, да и не забрать, не в больницу же за ним идти. Или в морг, куда этот бандит заедет?
И тут, прямо словно ждали, когда стрельба закончится, послышались милицейские свистки. Нда, кавалерия всегда приходит вовремя.
Рано обрадовался. Набежавшие милиционеры, долго не стали разбираться и открыли огонь из револьверов по тому сундуку, за которым раньше был Брехт. Они его склонённым над хунхузом ещё не видели, но вот сейчас добегут до сундука и увидят. И что? Стрельбу устроят. По неподвижной мишени. Не хотелось бы проверять меткость владивостокской милиции.
— Работает ОГПУ! — заорал Иван Яковлевич, со всей мочи, — Прекратить стрелять!
Бахнуло ещё пару раз.
— Прекратить стрелять! — опять закричал Брехт. — Это приказ!
Прекратили.
— Кто такие?! — донеслось со стороны тумб афишных. Блин, сейчас ещё Ваську пристрелят. Китаец же. Иван Яковлевич бросил взгляд на неподвижно лежавшего стрелка и приподнялся, держа руки поднятыми.
— Не стрелять, мы сотрудники ОГПУ! — соврал, конечно, но может, так хоть милиционеры успокоятся.
— Что тут происходит? — двинулся к нему высокий человек с красными двумя кубарями в петлицах.
— Товарищ, давайте быстрее Скорую вызывайте или хоть извозчика. Вон там, ранен Буренко, старший оперуполномоченный ОГПУ, а вон там, мой боец. Я командир отдельного разведывательного батальона Брехт. Мы принимаем участие в спецоперации ОГПУ по ликвидации банды хунхузов.
— Не слышал об операции, — милиционер, подозвал рукой подчинённых. — Покажите ваше удостоверение.
— Скорую или извозчика давай, зови! Люди ранены! На тебе твоё удостоверение! — зло сунул недоверчивому милиционеру в нос свою корочку Брехт.
— Разберёмся. Тимофей, дуй за извозчиком. Степанов, оружие у убитых забери, да аккуратней. Вдруг раненые.
Событие сорок четвёртое