Страница 32 из 53
Льюис прошёл поближе к столу и его глаза разбежались по обилию книг на полок. Казалось, что здесь можно найти ответы на все вопросы мироздания и шедевры мировой литературы в штучных экземплярах в переплёте на заказ.
Внезапно открылась небольшая дверь и в библиотеку вошёл человек пожилого возраста в сером строгом костюме с тростью в правой руке. Его седые волосы средней длины были аккуратно зализаны назад, а на левой руке золотые наручные часы и перстень на безымянном пальце.
– Добрый вечер, мистер Льюис! – остановившись поприветствовал Говарда пожилой мужчина. – Присаживайтесь к столу, – с жестом руки, добавил он.
– Добрый вечер! Спасибо, – кивнув и продолжая оценивающим взглядом смотреть на пожилого мужчину, сказал Льюис. Он медленно опустился на мягкое сидение стула с высокой спинкой, почувствовав себя не то графом, не то герцогом, а может и самим королём, утраченного в глубинах времён королевства.
Пожилой мужчина медленно сел на мягкий стул за стол, гипнотически став всматриваться в потускневшие глаза Говарда. Сложно было сказать, что искал во взгляде Льюиса этот седой старик, которого сложно было назвать данным эпитетом, ведь, морщин на его лице было совсем не много.
Говард смотрел пожилому мужчине в глаза, не поддаваясь его попытке завладеть своими мыслями.
– Как вам моя библиотека, мистер Льюис? – раскинув руки в стороны, спросил седой старик.
– Впечатляет! Мой бы отец, если бы был жив, с удовольствием пожил здесь среди этих книг, – отрешённо ответил Говард, сосредоточив своё внимание на лице пожилого мужчины. Нос с ярко-выраженной горбинкой, карими глазами и узкими сжатыми губами, говорили о немногословности и коварности характера. Впрочем, подобные люди, очень похожи, хотя в каждом правиле, возможны свои исключения.
– Здесь собраны редкие и старые книги со всего мира! Некоторые из них в штучном экземпляре.
– Я это заметил, синьор, как только попал в вашу библиотеку.
– Я был уверен, что вы обязательно об этом скажете, – прищурив глаза, добавил пожилой мужчина. – Я приготовил вам небольшой подарок, мистер Льюис. Пусть, мудрость великого средневекового поэта, будет всегда с вами, – произнёс седой старик и взял отложенный на углу рабочего стола бумажный пакет с объёмным содержимом.
– Не думаю, что чем-то смог заслужить столь дорогой подарок, – с легкой растерянностью, произнёс Говард.
– Мудрости заслуживает каждый и она не имеет цены, поскольку, принадлежит всем людям на этой земле, – протянув бумажный пакет с объёмным содержимым, дополнил пожилой мужчина.
Льюис взял в руки пакет и аккуратно вытащил из него содержимое. Внутри лежала «Божественная комедия» великого Данте Алигьери в кожаной обложке с тиснением букв золотого цвета.
– Спасибо, синьор!
– Как вы думаете? Вы похожи на главного героя этой книги? – с хитрой улыбкой, спросил пожилой мужчина.
– О себе сложно правильно судить и при этом не прослыть глупцом!
– Хм… Это ответ зрелого человека, знающего цену множества вещей в этой жизни, – сплетя пальцы рук на поверхности стола, произнёс седой старик. – Выражу своё мнение и не считайте его за лесть или коварство. Я многое знаю о вас, мистер Льюис! И точно могу сказать, что Ад вы знаете в совершенстве, так сказать, до квадратного нанометра. Об утрате своей Беатриче судить не мне! Однако, для подобных вам людей первый пункт без второго не существует…
– Вы, кажетесь мне проницательным человеком, синьор, но в сортах дерьма разбираетесь лишь с литературной точки зрения, которой присущи красивые выражения и яркие эпитеты. В жизни, где человек не знает, что с ним будет в следующую секунду, чувствуя на шее ледяное дыхание вечности, пропадает любой романтизм, – удобно расположив руки на подлокотнике стула, произнёс Говард.
– Даже не имею намерения спорить с вами, мистер Льюис! Я не военный, а политик по призванию, но при этом остаюсь нейрохирургом. Человеческий мозг схож с сакральным сосудом, хранящим множество информации. Она делится на две части: изученную и неизученную. В первую входит строение, физиология, стандартный набор функций итд. Во вторую же входит интеллект, способности, которые невозможно объяснить и характер мышления. Однако, на этом всё не заканчивается! Есть ещё одна часть. Её можно по-разному называть, как принимать или отрицать. Там содержится опыт прошлых жизней и знания. Умения пользоваться этой частью головного мозга дано не каждому, поскольку, невозможно использовать то, что находится лишь в стадии накопления. Всё это подобно развитию человека от эмбриона до плода. Незрелый продукт не готов к употреблению!
– Мне сложно поддержать данную тему, поскольку, не имею подобных знаний, – задумавшись, добавил Говард.
– Почему, вы ненавидите самого себя?
– Потому что не вижу поводов к противоположности, синьор!
– Что ж, тогда я позволю себе процитировать начала великого труда Данте.
Библиотека погрузилась в тишину, где борьба достойных друг другу собеседников переходила на уровень той самой закрытой части головного мозга и исчезала в бескрайней пустоте.
– Я пройду этот лес! – сосредоточенно и стремительно, бросил фразу Льюис, сжав руки в кулаки, лежавшие на подлокотниках стула.
– Этого я и ждал, мистер Льюис! – слегка улыбнувшись, произнёс пожилой мужчина. – Я магистр Ордена «Хранителей Меча». Меня зовут Клаудио Моретти. Вы, ищете убийц отца Бернардо, насколько я знаю…
– Совершенно, верно.
– Наш Орден готов вам помочь, если вы станете частью нашего братства и поможете нам в нашей борьбе.
– Я сам по себе и в моём оркестре лишь играет первая скрипка, – вернув книгу в бумажный пакет, произнёс Говард.
– Увы, но дальше пути скитальца не существует, мистер Льюис. Всем в этом мире нужен свой хозяин, даже в том случае, если этим хозяином управляешь ты сам!
– Интересная мудрость, синьор Моретти. В чём заключается ваша борьба? – смотря на магистра, спросил Говард, пытаясь поймать его на любой возможной демагогии или абсурде, как учили в Херефорде местные гуру психологии.
– В альтернативе, мистер Льюис! Этому миру она необходима, даже если в ней есть все признаки лукавства и обмана, – прищурив левый глаз, ответил синьор Моретти, поднеся сплетённые пальцы рук к подбородку, опираясь при этом локтями о столешницу. Золотой перстень на левом безымянном пальце магистра блеснул, попав под свет ламп люстры, и оставил тем самым в наблюдении Говарда недосказанность.
– Значит, ваше братство ничем не отличается от любого другого такого же, существующего в тени?
– В нашем мире много схожего, но при этом разного по стилю. Стиль – это не только оригинальный очерк, но и идеи добродетели.
– Вы, умеете красиво излагать, напоминая в этом политиканов с их безграничным лицемерием.
– Если занавес одинаков, то это не значит, что все театры схожи, мистер Льюис! Вы, всё хотите меня подловить на какой-либо ошибке… Но, этого не будет! Вы, с нами или нет? Ответ может быть только «да» или «нет»!
Говард нахмурил лоб, понимая, что его стратегия разговора потерпела частичное фиаско. Он осознавал, что силы в этом противостоянии были неравны изначально. Это в каком-то смысле подстёгивало Льюиса, но одного умения рисковать здесь было мало!
– Я согласен! – решительно и твёрдо, произнёс Говард.
– Отлично! Тогда самое время стать одним из нас, – встав из-за стола, добавил магистр и вытащил из ящика стола церемониальный кинжал и небольшой футляр, обтянутый кожей красного цвета, и положил на столешницу. – Преклоните колено, мистер Льюис!