Смерть близка

– Лучше и того, и другого, – Бри взяла ложку и принялась за суп, в котором плавали овощи и кусочки говядины. Заодно она включила компьютер – пусть загрузится, пока она обедает. Вспомнив о крекерах, Бри покрошила их в миску и подняла глаза на Мардж. – А где Алисса?

– Комната для допросов номер два.

– Она поела? – Бри беспокоилась за эту девушку – она выглядела истощенной. Может, Роджерс прав? Она сидит на наркотиках? Впрочем, никаких других признаков наркозависимости Бри не заметила – ни плохой кожи, ни разваливающихся зубов, ни нервного тика. Но бездомные люди часто связаны с наркотиками тем или иным образом.

Мардж возмущенно приподняла бровь.

– Ну конечно я ее покормила. Я дала ей суп и сэндвич. Ей бы еще не повредило сходить в душ и переодеться, но у нас нет женской раздевалки.

– С этим надо что-то делать, – заметила Бри, прихлебывая суп. Она махнула рукой в направлении стопки папок с резюме. – Я собираюсь нанять несколько женщин.

Мардж усмехнулась.

– Не знаю, как ты собираешься втиснуть в это крошечное здание еще одну раздевалку. Оно и так по швам трещит.

К сожалению, в этом был резон. Мужская раздевалка и то была слишком маленькой, и на всех ее не хватало. Ремонта здесь не было еще с тех пор, как в моде были жуткие ковры светло-болотного цвета. Участок походил на готовые декорации к сериалу семидесятых про копов – потертое дерево, треснувший линолеум и покосившиеся картотечные шкафы.

Лицо Мардж вдруг озарилось.

– Может, так нам удастся добиться ремонта.

– Я что-то не улавливаю, – сказала Бри, открывая вторую упаковку крекеров. Все ее мысли сейчас крутились вокруг расследования.

– Мы не имеем права дискриминировать женщин, желающих устроиться на работу. Равно как и они должны иметь одинаковые с мужчинами возможности в эксплуатации здания.

– Мардж, ты просто гений. И как нам это устроить?

Бри понимала, что ее административный помощник знает о местной политике куда как больше, чем она сама – в этом вопросе у Бри никаких иллюзий на свой счет не было.

– Для начала нужно проводить побольше пресс-конференций. Особенно когда идет крупное расследование. Электорат должен к тебе привыкнуть.

– Ненавижу политику. А больше политики я ненавижу только появляться в новостях.

– И это одна из причин, почему из тебя получился хороший шериф, – Мардж твердо на нее посмотрела. – Но нашим округом все еще заправляют мужчины, а мужчины всегда держатся друг за друга. Для того, чтобы сменить динамику, нужна публичность. Может, тебе и не нравится политика, но ты работаешь ради людей. Люди заслуживают знать правду из первых уст, а не искаженные домыслами слухи.

– Спасибо за напоминание.

– Обращайся в любое время. Я тебе еще составлю список людей, к которым нужно подлизаться, чтобы здание отправили на капитальный ремонт.

Бри застонала, и Мардж, посмеиваясь, вышла из кабинета. Вернулась она через несколько минут, и к этому времени Бри уже закончила с супом.

– Что ты собираешься делать с девочкой, когда закончишь допрос? – Мардж поставила на стол чашку кофе и бутылку с водой.

– Не знаю. Есть идеи? – Бри выдвинула подставку для клавиатуры и нашла в базе данных записи по машине, принадлежащей Алиссе Винсент. На фото несомненно была именно она, и никаких нарушений за ней не числилось. Она даже ни разу не получила штраф за парковку в неправильном месте. Старенький фораннер был зарегистрирован на ее имя.

Мардж покачала головой.

– В окрестностях приютов для бездомных не так уж много.

– Один есть в Скарлетт-Фоллз, – Бри встала и потянулась, разминая спину. Теперь, когда она поела, к ней снова вернулась ясность мыслей.

– Мне узнать, есть ли у них свободное местечко?

– Нет, – Бри хотелось иметь возможность присматривать за Алиссой. Сейчас она проходила как свидетель, но легко может стать подозреваемой. – Я пока еще не решила, что с ней делать. Спасибо за обед.

Бри допила воду из бутылки, а кофе прихватила с собой. Она вышла из кабинета и направилась вниз по коридору, мимо обшарпанных стен, обшитых деревянными панелями. Время посетить комнату для допроса. По пути Бри зашла в комнату отдыха, чтобы купить в торговом автомате пару пачек M&M’s и банку колы.

Бри открыла дверь в комнату для допросов. Алисса сидела за столом, положив голову на скрещенные руки. На спинке ее стула висела поношенная парка. Услышав, что кто-то пришел, Алисса приподняла голову и заморгала на свет, и Бри заметила на ее щеке следы от края стола.

– Надо же, оказывается, я уснула, – Алисса протерла глаза. – Помню, как меня всю трясло, а потом я просто вырубилась.

– Когда происходит какое-то травматичное событие, выделяются гормоны стресса. Это поддерживает в тебе силы и помогает пережить опасность. Но когда угроза миновала, гормоны перестают выделяться, и усталость берет свое.

Бри решила не садиться напротив, как это делают обычно. Вместо этого она поставила стул рядом с Алиссой и села к ней лицом, чтобы лучше ее рассмотреть. Язык тела очень важен в допросе.

– Хочешь воды или кофе? Или, может, чаю? – спросила Бри, опустив свою чашку с кофе на стол. Банку колы она протянула Алиссе.

– Нет, спасибо, – девушка взяла газировку и открыла ее. Пошарив в кармане, Бри выудила две упаковки M&M’s – одну она положила перед Алиссой, а другую открыла сама. Какое-то время они в молчании хрустели шоколадными конфетами.

Бри выжидала, в последний раз собираясь с мыслями перед началом допроса. Алисса была готова говорить, это уж точно. Бри буквально чувствовала, как ее вот-вот прорвет.

Положив пачку конфет на стол, Алисса крутанула ее вокруг своей оси, и та описала несколько медленных поворотов.

– Наш разговор будет записываться – на случай, если мне понадобится просмотреть его заново, чтобы освежить в голове детали.

Алисса шмыгнула носом и слабо кивнула в ответ. Бри потянулась назад и щелкнула выключателем у двери, запуская камеру.

– Шериф Бри Таггерт ведет допрос Алиссы Винсент.

Запись началась. Позже на ней проставят временные метки.

– Алисса, как долго ты уже бездомная? – спросила Бри.

– Около года, – она принялась теребить край пластиковой упаковки конфет. – Сначала все было неплохо. В смысле, у нас с папой. Но потом он заболел раком, – она вздрогнула всем телом. – Опухоль поразила мозг, – Алисса замолчала, погрузившись в воспоминания. – Ему назначили химеотерапию. Очень сильную. Папе от нее стало только хуже, а вот раку было плевать. В один день он был полностью здоров – а на следующий уже умирал, понимаете? – по щекам Алиссы покатились слезы.

– Мне очень жаль, что ты через такое прошла, – Бри встала и принесла из соседней комнаты пачку салфеток. – А где твоя мама?

– Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я ее даже не помню, – Алисса вытерла лицо бумажным платком. – Деньги, отложенные на колледж и все сбережения, которые были у папы, ушли на оплату медицинских счетов. У нас была страховка, но она не могла покрыть все расходы. К тому времени, как он умер, нас уже пытались выселить из квартиры.

– Так что ты потеряла и отца, и свой дом.

Алисса кивнула.

– Пару месяцев я жила по друзьям. Но потом они разъехались по колледжам, а их родители устали от того, что я ночую в гостиной у них на диване. Когда наступила весна, я начала снимать место в кемпинге. Мы с папой раньше часто ходили в походы. У меня был фораннер, снаряжение, палатка – в общем, все необходимое. Но потом наступила зима, и все кемпинги закрылись.

– Когда ты начала жить в хижине?

– Недели три-четыре назад. Я точно не помню, – Алисса отпила немного из банки с колой. – Сначала я спала в машине, но мне приходилось просыпаться каждые пару часов и запускать двигатель, чтобы погреться. Так что поспать мне толком не удавалось, да и бензин очень быстро уходил. Я работаю неполную смену в прачечной, но моей зарплаты не хватит, чтобы снять что-то кроме места в кемпинге. Я, конечно, пытаюсь найти работу на полную ставку, но пока мне не слишком везет.