Невеста на выходные

Замечание о деньгах привело меня в негодование.

– Мне не нужны твои деньги. Если бы я и согласилась, то бесплатно. Но как потом быть? По окончании фарса. Заявиться в понедельник к тебе домой и в присутствии родителей вернуть кольцо? Прости, Дэн, но я вынуждена отказаться. Вдруг что-то пойдет не по плану? Я не люблю тебя. И замуж тоже пока не собираюсь!

– Успокойся, Адель. Я в первую очередь заинтересован в том, чтобы все прошло как по маслу. Если ты немного подыграешь мне, то проблем не возникнет. С родителями я сам после разберусь. И от денег не отказывайся. Они тебе пригодятся.

Дэниел не выдержал моего прямого взгляда и отвел глаза. Казалось, он знал нечто такое, что еще не достигло моих ушей, и новость мне точно не понравится.

– О чем ты?

– Нет так нет, Адель. Я не в обиде. Выкручусь как-нибудь, – недовольный отказом, он плотно сжал губы. – Тебя подвезти? На улице разыгралась метель, а ты одета сегодня не по погоде, – сосед по парте кивком указал на выглядывающее из-под черной мантии тонкое темно-зеленое платье. – Как бы не заболела. Карета явно не снабжена обогревающими кристаллами.

Легкий румянец незамедлительно покрыл щеки. Дэниел оказался прав: экипаж не был готов к зиме, теплый плащ намедни порвался и не подлежал больше починке, а шерстяные наряды давно вышли из моды. Однако я всячески пыталась скрыть от окружающих нависшие над нашей семьей проблемы, делая вид, будто у нас все замечательно. Вот и сейчас решительно вздернула подбородок и расправила плечи.

– Не переживай. Мне не далеко. Я глазом моргнуть не успею, как окажусь дома.

– Мое дело предложить, твое отказаться. До завтра, Адель!

Не дожидаясь ответа, Дэниел широким шагом добрался до выхода и распахнул двери. Белая мгла в тот же миг поглотила его.

Я последовала за ним на улицу и вскоре пожалела, что отказалась от заманчивого предложения. Благодаря разыгравшемуся бурану мне с трудом удалось отыскать экипаж. Поездка тоже доставляла мало удовольствия. Согласись я, сидела бы сейчас в тепле и наслаждалась уютом, а не тряслась на холодной скамейке, отбивая зубами ритм знакомой только им песни.

Неподалеку от дома я увидела незнакомый экипаж. Он был весь покрыт снегом, будто после долгой дороги. Наш слуга Роджер помогал возничему кормить лошадей, чьи бока накрывали красные с белым узором попоны. Интересно, кто к нам пожаловал в такой ненастный день?

Едва карета остановилась, я схватила кожаную сумку с учебниками, не дожидаясь кучера, открыла дверцу, спрыгнула на припорошенную снегом землю и устремилась в гостиную, где обнаружила сестру и маму.

– Адель, ты вернулась! – Аннабель вскочила с дивана, словно потревоженная птичка, и подлетела ко мне.

– У нас гость, – произнесла мама и сделала глоток чая, не спросив, как прошел мой день, хотя из года в год задавала при встрече один и тот же вопрос. Выходит, что-то случилось. – Мистер Лэнсбрук. Твой отец закрылся с ним в кабинете и сидит там уже несколько часов. Я скоро с ума сойду от волнения. Зачем он только приехал?

Я обняла младшую сестру, развязала мантию, села на диван и задумчиво произнесла:

– Может, папа сам его вызвал.

– Не думаю. Он бы предупредил меня. К тому же вид у поверенного был крайне серьезный. Не к добру это.

Мама поставила чашку на блюдце, и я заметила, как сильно дрожали ее пальцы.

– В таком случае, мистер Лэнсбрук приехал с докладом о состоянии наших дел.

– Тогда почему так долго? – встряла в разговор сестра, устроившись в кресле.

– Вероятно, обсуждают, как исправить положение: на чем сэкономить…

– Сэкономить?! – ахнув, мама откинулась на спинку дивана и прижала ладонь к груди. – Не пугай меня так, доченька.

– Куда больше?! – поддержала ее Аннабель. – Мне за этот год купили всего одно новое платье. Почему я из-за Далтона должна донашивать вещи Аделины? Она ниже меня ростом, и грудь у нее поменьше. А что, если моя сплющится из-за тесного лифа?

Я не ожидала от них подобной реакции и была не рада, что поделилась мыслями.

– Такие люди как мы вообще не должны ни на чем экономить! – продолжила мама. – Твой отец совершенно не хочет решать проблему. Месяц назад нам пришлось рассчитать Ричарда, на прошлой неделе Лизи. Если и дальше так пойдет, то скоро мне самой придется и есть готовить, и стирать, и убирать.

Мои брови взлетели вверх от удивления.

– Такие как мы? – спросила я, не понимая, что она хотела сказать своей фразой.

– Именно! Аристократы! – мама гордо вскинула подбородок, снова взяла чашку и сделала глоток явно остывшего чая. – Я не для того выходила замуж за графа, чтобы остаток жизни провести в какой-нибудь глуши и по локоть в грязи.

Я собиралась заступиться за папу, однако в холле раздались напряженные мужские голоса. Спустя мгновение хлопнула дверь, и в гостиную вошел мрачный глава семейства. Лицо его было серым, как пепел. Уголок рта подрагивал в нервном тике, на лбу залегла глубокая горизонтальная складка. Кажется, мистер Лэнсбрук принес крайне неприятные новости.

Отец молча опустился на диван рядом с мамой и взял ее за руку. В помещении на некоторое время установилась тишина.

– Хорошо, что все вы здесь, – произнес он, обращаясь к нам, – и мне не придется по десять раз объяснять одно и то же. Как выяснилось сегодня, наше положение еще хуже, чем я предполагал. Этот балбес Далтон одолжил денег у всех, кого только мог.

– Родерик, не говори так о нашем сыне! – возмутилась мама, вырвав изящную руку из широкой ладони супруга.

Мы с Аннабель переглянулись, не зная, что делать: уйти или остаться. В нашем доме скандалы были редкостью.

– А как говорить? Ласково и шепотом?! – отец значительно повысил голос. – По его вине мы вынуждены теперь во многом отказывать себе. И все бы ничего, но где он сам? Набрал кучу займов, проигрался в карты, а папочка расплачивайся?

Мама всегда питала особые чувства к моему брату: хранила детские рисунки, первые состриженные волосы. Неудивительно, что она ринулась защищать его:

– Мальчик оступился. С кем не бывает?

– Это он мальчик?! В свои двадцать семь?! – взорвался отец, отчего на висках вздулись вены. – Теперь понятно, откуда у него подобная безответственность. Всему виной твое воспитание. Нужно было мне самому им заниматься, может, тогда вырос бы лэрдом, а не его тенью.

Около минуты в гостиной висела тишина, нарушаемая недовольным сопением матери и тяжелым дыханием главы семейства, но затем папа все же вновь заговорил:

– Чтобы поправить наши дела и расплатиться с долгами Далтона, я вынужден был пойти на отчаянный шаг: продать наш лучший экипаж, некоторые картины, кое-что из мебели… – когда отец замолчал, я поняла, что самое страшное впереди, – еще отдать все деньги, что были отложены в качестве приданого для тебя Аделина и для тебя Аннабель.

Побледнев, мама откинулась на спинку дивана, замахала рукой у лица и запричитала по мне и сестре, как по покойницам:

– Бедные мои девочки! Кто ж вас замуж теперь возьмет? Горе-то какое…

Аннабель вскочила с кресла и завопила:

– Предлагаете умереть мне старой девой?! Я найду Далтона и заставлю за все ответить!

Мама взвыла пуще прежнего. От этой какофонии у меня разболелась голова.

– Успокойтесь! – прокричала я, и в гостиной воцарилось молчание. – Сестра и без приданого отлично устроит жизнь. Граф Хилтон давно положил на нее глаз. К тому же ей только семнадцать. Ты мне, папа, лучше вот что скажи: у тебя деньги на оплату обучения остались?

Отец молчал, пожалуй, целую вечность, прежде чем покачал головой и произнес:

– Нет. Я все до серебряника отдал мистеру Лэнсбруку в счет долгов.

Его ответ походил на оглушительный раскат грома. Я ощутила, как от лица отлила кровь, под ногами зашатался пол, стены изогнулись и аркой сомкнулись у меня над головой. Обивка дивана под моими ладонями покрылась инеем.

– Как так? – прохрипела я, не желая верить, что отец поступил со мной подобным образом за полгода до выпуска. – Ты ведь на прошлой неделе сказал, что собрал нужную сумму и волноваться не о чем. Я отдала тебе все свои драгоценности. У меня больше ничего нет, – на последней фразе голос достиг непозволительной высоты.