Забытые истины

Хотя еда на подносе предназначалась исключительно для Делии, она поделилась с Беном фруктами, превратив заурядный завтрак в настоящее шоу. Они задавали друг другу вопросы об их привычках, пристрастиях и за каждый угаданный ответ забирали себе что-нибудь из завтрака. В итоге у них получилось примерное равенство.

– Видишь, сегодня я узнала о тебе много нового, – сказала Делия, отрывая дольку мандарина. – Если будем устраивать подобные вещи каждый день, наверстаем годы тесного общения.

– Да у меня уже создалось ощущение, что я знаю тебя не один год. Знаешь, как говорят иногда про родство душ… – Бен замолчал. Он словно собирался с мыслями, подбирал слова для важного признания.

Делия замерла в ожидании. Интуиция подсказывала ей: должно случиться что-то важное для них обоих. Она не знала, как будет сформулирована фраза, прозвучит ли вопрос или просьба, но в своем ответе совершенно не сомневалась. Бен перевел дыхание и начал заново:

– Делия, я понимаю, мы знакомы очень мало. А любое решение должно быть взвешенным и продуманным, но иногда стоит рисковать. Это чем-то похоже на спорт. Так вот, прошу тебя подумать над тем, что я сейчас скажу…

Телефонная трель безжалостным образом ворвалась в магическую атмосферу их разговора. Бен умолк, отвлекся и сразу как-то потерялся. Делия хоть и почувствовала досаду, но виду не подала. С тяжелым вздохом он пошел отвечать. Она смиренно ждала, устроившись поудобнее.

– Да, я знаю… Разве сроки уже истекли?.. Принято новое постановление?.. Я понял, так когда?.. Хорошо, скоро буду.

– У тебя все в порядке? – тактично спросила она, как только он повесил трубку. – Ты выглядишь обеспокоенным.

– Ерунда. Позвонили из федерации тэквондо. Видите ли, у них ввели новые правила, согласно которым налоги с призовых денег теперь нужно выплачивать в течение двух недель после соревнований, а раньше давали месяц. Поэтому я не торопился, думал, что еще есть время. Короче, требуют, чтобы я немедленно погасил задолженность, иначе наложат штраф и могут не допустить к следующему турниру. Придется ехать, как ни жаль. Это займет пару часов. Поговорим позже, хорошо?

– Конечно, дело серьезное, безотлагательное.

– Прости, я сам не в восторге от того, что нам помешали.

– Не надо извиняться, ты ни в чем не виноват. – Делия приблизилась к Бену для прощального поцелуя. – Возвращайся поскорей, я собираюсь приготовить феерический обед.

– Правда? Звучит заманчиво. – Он обнял ее. – Обещаю вернуться так быстро, что ты не заметишь моего отсутствия.

Она кивнула в знак согласия. Как еще реагировать? Жаль прерванного объяснения, но катастрофы не случилось. У них в запасе достаточно времени для многих и многих часов бесед.

Бен быстро собрал необходимые документы, чековую книжку. Через десять минут после телефонного звонка он покинул квартиру. А Делия решила, не теряя времени даром, привести себя в порядок и приготовить обед. Душ, прическа, макияж – все шло по обычному расписанию. В вихре разных дел она внезапно обнаружила, что с утра еще не видела Чжана. В принципе кореец всегда каким-то чудом умел оставаться незаметным, а ближе к вечеру очень редко покидал свою комнату. Правда, на первую половину дня его тактичное поведение не распространялось. Наоборот, вчера он с видимым удовольствием завтракал в компании влюбленных, угощал их каким-то редким сортом чая, присланным родственниками. На всякий случай Делия решила напомнить о себе, рассказать, куда поехал Бен. Однако на стук в дверь никто не отозвался. Комната оказалась пустой, спортзал – тоже. Получалось, что Чжан ушел, когда она принимала душ. У всех, словно по расписанию, появились срочные дела вне дома. Делии пришлось смириться с вынужденным одиночеством.

К счастью, в запасе имелись грандиозные планы, которые требовали скорейшего воплощения. Делия прогулялась до ближайшего супермаркета и вернулась с тяжелым пакетом, набитым разными продуктами. Чтобы готовить было веселее, она включила телевизор для звукового сопровождения. Везде шли дневные сериалы, идиотские ток-шоу. Бесцельно переключая каналы, Делия остановила свой выбор на родной чикагской программе. Ее вел знакомый журналист Билл Кларк, большой любитель пестрых рубашек. Каждый будний день он развлекал аудиторию, состоявшую в основном из домохозяек, сюжетами на актуальные темы с их последующим обсуждением. Иногда получалось забавно, но чаще выходила низкопробная пародия на настоящее, зрелищное ток-шоу, щедро разбавленная скандалами. Впрочем, как часто случается, гнусные вещи с завидным постоянством приковывают внимание людей. Рейтинги Билл выдавал на зависть многим коллегам. Картер дорожил им, регулярно увеличивал зарплату, страхуясь от конкуренции со стороны других телевизионных боссов.

Делия решила посмотреть программу Билла для поднятия настроения. Абсурд, который редакторы порой выносили на обсуждение, кроме смеха, не вызывал никаких эмоций. Она включила где-то на середине эфира. На экране Кларк в кислотно-салатовой рубашке, расшитой золотистыми бабочками, состроил серьезную физиономию и сообщил телезрителям:

– Добрый день, мы продолжаем наш разговор на тему: «Цена спортивных побед». И сейчас вашему вниманию будет представлен эксклюзивный репортаж, полученный нами только на днях. Настоятельно рекомендую увести детей от телевизора.

Тревожное предчувствие шевельнулось в душе Делии, когда Билл произносил этот спич. Она застыла перед экраном, забыв об обеде. Пошли первые кадры, которые невозможно было не узнать. Ее пленка, эта жалкая подделка, демонстрировалась на всю страну, безжалостно уничтожая репутацию Бена. Но как, каким чудом запись попала к ним в руки? Делия закрыла глаза, но мерзкие кадры стояли перед глазами. Слезы ручейками текли по щекам, ее не подвергали в жизни худшей пытке. Рушился красивый мир, долгожданное счастье втаптывали в грязь. Виновата она одна. Больше не сдерживаясь, Делия громко разрыдалась. А видеозапись как будто длилась бесконечно, сопровождаемая противными комментариями Кларка:

– Главными действующими лицами являются спортсмен, чемпион по тэквондо Бен Рэдл, и его тренер. Об их отношениях давно ходили двусмысленные толки, нашедшие, как видите, свое подтверждение…

Делия схватила пульт и, выключив телевизор, запустила им в стену. Удивительно, его пластмассовый корпус выдержал, зато вдребезги разбилось хрупкое женское сердце. И виной тому послужило самое нелепое предательство. Ведь она не собиралась обнародовать пленку, думать забыла про свою глупую месть. Ну почему, почему?! Всему конец: сказке, мечтам, надеждам. Разве можно такое простить? Когда Бен увидит эту гнусную ложь… Какая там любовь?! Он станет презирать ее, повернется спиной. И будет абсолютно прав. Нет, Делия не вынесла бы снова его ледяного взгляда. После того как увидела другие глаза, лучившиеся нежностью. Это выше ее сил – сидеть здесь, покорно ожидая расплаты. Она понимала, что сделанного не вернешь. Лучше исчезнуть. Быстро и безболезненно. Бен не заслужил такой женщины, которая зарабатывает на жизнь, копаясь в чужом грязном белье.

Ополоснув лицо холодной водой, Делия собрала сумку. Денег на билет до Чикаго достаточно. Она стояла в коридоре, не решаясь открыть входную дверь. Чего-то не хватало. Нельзя уходить вот так, словно признаешь свою вину и совсем не раскаиваешься. Бен имеет право знать, как все произошло на самом деле. Пусть у нее недостанет решимости рассказать ему лично, можно передоверить это бумаге.

Делия вернулась на кухню и достала из сумки блокнот с ручкой (верных спутников журналиста). Писать о личном, о себе оказалось намного сложнее, чем сочинять лаконичные тексты для репортажей. Здесь были бессильны и хороший слог, и логика, и богатый словарный запас. Правда. Она одна имела значение. И Делия постаралась написать максимально честно, не утаивая своих ощущений. Иначе зачем тратить время на пустые объяснения? Бен начнет думать, что она всегда была заносчивой, самовлюбленной и расчетливой. Он скомкает листок и отправит его в мусорное ведро. А ей хотелось, чтобы он задумался над этим письмом, понял ее в какой-то мере. Склонившись над столом, Делия снова пережила события последних дней. И острая боль волнами нахлынула на сознание. Внутренний протест все еще бушевал в душе. Слезы мешали дышать. Оставив листок на столе, она бегом бросилась к входной двери. Мгновение – и одна часть жизни осталась по ту сторону стены, а другая, тягостная и безрадостная, началась с пустого, унылого коридора.