Страница 9 из 16
– Князь Аскольд?..
– Это те, которых прислал со своим посольством император Феофил.
– Почему он оказался в заточении?
– Мы узнали, что он воевал вместе с Рюриком и помог ему уничтожить конунга данов.
– Рюрику?..
Лотарь встал и с задумчивым видом начал ходить по комнате, потирая лоб пальцами. Архиепископ, не спуская с него глаз, продолжал:
– Да, Рюрику. Мы пытались у Аскольда узнать всё об этом князе, но он, как и все варвары, строптив. Его даже не сломила дыба. Аскольд принимал мученья с такой небывалой стойкостью, что даже у палачей не раз возникала мысль – человек ли он? Такие люди опасны. Если они не станут подвластны нам, то они должны быть сметены с лица земли. Эти «люди с севера» должны знать своё место, иначе, расплодившись, они сомнут нас. Вот кто действительно является одним из злейших наших врагов!
Услышав это, Лотарь остановился, удивлённо взглянул на архиепископа и спросил с иронией:
– Одним из врагов?.. Значит, есть ещё? Я хочу знать: кто же это?
– Кто прислал со своим посольством к нам норманнов? Император Феофил. Кому служили до этого Аскольд и его воины? Ему же… Зачем он их прислал к нам? С какой целью?.. И это сделал властитель восточных христиан.
– Ты хочешь, чтобы я помог маврам уничтожить Византию? – всё так же с усмешкой спросил Лотарь.
– Не должно быть двух владык в христианском мире: патриарха в Константинополе и папы в Риме. Иначе христианский мир расколется, и христианин будет убивать христианина. Только единая Церковь во главе с папой должна властвовать над христианами. Я верю, что это произойдёт. И когда твёрдая рука франкского воина низвергнет властителя восточной державы, то тогда власть папы будет простираться на всех христиан, и между ними будет мир и согласие.
– Так, так, так… – всё с такой же усмешкой протянул Лотарь. – И только ради этого я должен уступить братьям?
Архиепископ Меца немного замялся и, смутившись, согласился:
– В основном, да…
– Так на что же я должен согласиться?
– Не проливай понапрасну кровь франков, согласись оставить братьям земли, на которые они претендуют. Пусть они там будут королями, а ты будешь императором над всеми ими.
– Императором над территориями, которые мне не будут подчиняться? – Лотарь уже вовсю издевательски улыбался архиепископу. – Буду ли я получать доход с этих территорий? Я думаю, что вряд ли. Будут ли они направлять воинскую силу мне на помощь против врагов? Да ни за что. Что же нас будет объединять кроме кровных уз?
Архиепископ поднял глаза вверх и торжественно произнёс:
– Вера в Спасителя нашего! Только духовные узы христианства и непогрешимость папы привнесут в этот мир спокойствие и согласие.
Улыбка пропала с лица Лотаря:
– Не бывать этому! Не для того мой дед Карл Великий разрушал королевства, чтобы на просторах его империи они опять возникли. Мне – потомку императоров, которые сами возводили на духовный престол пап, возвеличить его власть и самому вознести над собой!.. Империя должна быть едина, как и едина власть в ней!
Архиепископ помрачнел, концы его губ опустились, выражая недовольство, и он, с сожалением покачивая головой, тихо проговорил:
– Выбирая этот путь, ты действительно разрушаешь империю. Пройдут годы, а может десятилетия или столетия, прежде чем она опять возродится.
Тяжело постукивая посохом и не смотря на племянника, архиепископ покинул Лотаря, который крикнул ему вдогонку:
– Это ты стремишься разрушить то, что выстроил твой отец и мой дед!
* * *
– Запьянев, он кричал, что именно благодаря его доблести император Феофил был спасён от сарацин в битве на Дазимонской равнине. Ведь именно он и его воины вывели августейшего с поля битвы, и если бы не приказ отступить, то Феофоб ни за что бы не допустил захвата врагами родного города императора Амория4. Не было бы в нём резни, что учинили сарацины, и Феофил так бы не расстроился и был бы здоров, а не при смерти.
С окаменевшим лицом, чуть прикрыв веки, логофет Феоктист слушал силенциария5 Феофилика. Безбородое лицо евнуха не выражало никаких эмоций, пока докладывал соглядатай.
– Он хвастался своим могуществом и утверждал, что он – первый претендент на трон, так как женат на сестре Феофила. Когда он станет императором, Феофоб обязательно отомстит халифу Мутасиму за смерть патрикия Аэтия и его мучеников6, освободит южную Италию и Сицилию от сарацин и поможет Сербии уничтожить Болгарию.
– Опьянев, все готовы сокрушить горы, – лицо логофета продолжало выражать полное безразличие. – Эти войны так опустошают казну.
Услышав замечание Феоктиста, силенциарий заторопился:
– Ещё он заявлял, что ни в коем случае не допустит до власти сына императора Михаила и его матери Феодоры. Михаил ещё мал, а его мать почитает иконы, что является кощунством. Всех, кто помогал Феофилу управлять империей, он обещал предать смерти.
– Всё? – равнодушно спросил логофет.
– Всё.
– Ступай!
Силенциарий попятился и, поклонившись, покинул помещение. После его ухода на лице логофета появилась озабоченность, и Феоктист задумчиво начал тереть пальцами лоб.
Феофилик стремительно шёл по залам и переходам дворца. Увидев брата жены императора Варду, он чуть ли не бегом бросился к нему.
– Ты всё рассказал логофету, как велел тебе я? – не смотря на Феофилика, строго спросил Варда.
– Всё, как и велел, но мне кажется, что логофет не придал значения моему рассказу.
– Он знает, что ты мой дальний родственник?
– Не думаю… Какое ему дело до покорных слуг императора!
– «Покорный слуга»… – Усмехнулся Варда, – если осуществится то, что я задумал, то быть тебе палантином7, а может быть и выше!
– О-о-о! Светлейший!..
– Не льсти мне! Я ещё никто при дворе.
Раздался гулкий шум шагов, и Феофилик попятился и спрятался за колонной. Появился Феоктист и направился прямо к Варде:
– Я ищу тебя.
– Ты был у императора?
Логофет утвердительно кивнул головой, но вид у него был очень скорбный.
– Улучшений нет?..
Евнух вздохнул и развёл руками:
– Уже несколько дней его испражнения содержат кровь. Страшное может случиться со дня на день.
На лице Варды тоже появилась скорбь, и он перекрестился:
– Так что же нам делать?
– Выполнять распоряжения ещё здравствующего повелителя. Император чувствует приближение смерти, и поэтому он назначил опекунский совет своему сыну Михаилу. До его совершеннолетия всем будет управлять совет. Кроме жены августейшего в него войдут ещё три человека: я, магистр Мануил – дядя августы и ты.
– Я? – едва сдержал радость Варда.
– Да, ты… Император жалует тебе титул патрикия.
Смятение сладострастных чувств охватило Варду, но он сдержался, и только выступивший румянец на его щеках выдал его радость.
– А как отнёсся к этому патриарх Иоанн Грамматик?
– Был немного недоволен. Всё-таки Феодора сторонница почитания икон, но ему пришлось смириться с волей августейшего. Ещё император Феофил распорядился принести ему голову Феофоба. Это должен сделать ты!
– Феофоба? – сделал удивлённое лицо Варда.
– Да, Феофоба. За ним стоит доблестная часть войска, а император не желает, чтобы кто-то мог препятствовать воцарению Михаила.
Варда согласительно кивнул головой:
– Хорошо, я возьму брата Петрону с его воинами и отнесу голову Феофоба повелителю.
– Поторопись! Император хочет увидеть её до своей смерти8.
Смотря вслед уходящему Феоктисту, Варда, вздёрнув подбородок, горделиво сказал приблизившемуся Феофилику:
– Ты будешь палантином, а может быть и выше, если всегда будешь выполнять то, что велю я.
4
Гибель родного города и поражение христиан подломили Феофила, и он заболел тяжёлой желудочной болезнью.
5
Один из служителей во дворце, обязанностью которых было поддержание покоя и порядка.
6
Храбрые начальники Амория во главе с патрикием Аэтием после долгого плена были подвергнуты мучительной казни за верность христианству (42 Аморейских мученика).
7
Чиновник, служащий при дворе и императоре.
8
Существует предание, что император Феофил умер, держась за мёртвую голову перса Феофоба.