Жена криминального авторитета

Несмотря на то, что особо не знаю этого человека как мужчину, да и вообще… Мне всегда казалось, он сильный мужчина, который ничего и никого не боится. Что он всё и всегда выдержит. Что с ним ничего никогда не случится.

Но это совершенно не так, и сейчас я чётко это вижу.

Пальцы нежно касаются края марлевой повязки, которой я аккуратно обвязывала его крепкое тело. Марат тяжело дышит, а я бережно поглаживаю его грудь, чтобы успокоить.

— Аврора, — слышу тихий хрип мужа.

Перевожу взгляд на его лицо. Глаза его до сих пор закрыты, губы чуть приоткрыты. Тяжело выдыхает.

— Я тут, Марат. Тут, — говорю тихо, но так, чтобы он услышал.

— Не уходи, — вдруг просит он. Ему тяжело говорить, губы пересохли, голос хриплый и будто надтреснутый. Не глядя, он поднимает руку и слегка сжимает мои пальцы.

И я не могу ему отказать. Не знаю почему, но не могу. Что-то внутри меня не даёт этого сделать. И я подчиняюсь своим чувствам, отключаю мозг и все другие части тела.

Сейчас я нужна ему, а значит, я должна быть рядом.

Усаживаюсь рядом с диваном таким образом, чтобы в любой момент увидеть изменения в его лице и услышать его голос. Немного неудобно, но я не обращаю на это никакого внимания. Просто я должна быть рядом. Или просто хочу.

Мои пальчики зарываются в его шикарную тёмную шевелюру и начинают гладить, перебирать пряди. Мой муж слегка стонет, но уже как-то по-другому. Словно ему приятны вот такие мои касания и пальчики в его волосах. На губах проскальзывает лёгкая улыбка, но я тут же её прячу.

Неожиданно слышу недалеко громкий лай Симбы. Поворачиваю голову в ту сторону и грозно смотрю на любимца.

— Тихо, Симба. Пускай Марат поспит. Ему нужен отдых и сон.

Моё чудо словно понимает меня: смотрит на мужчину, потом переводит на меня взгляд и строит виноватые глазки. Потом поднимается и приближается к нам, устраиваясь рядом с моими ногами, свернувшись вновь в клубок, как он всегда любит делать.

Свободной рукой я касаюсь рыжих кудряшек — поглаживаю шёрстку. А потом вновь обращаю свой взор на своего мужа, который, кажется, уснул. Ещё пару раз провожу пальчиками по волосам и убираю. Но не тут-то было — моё запястье резко, но осторожно перехватывают.

Вздрагиваю и смотрю на запястье, удерживаемое крепкой рукой Марата.

— Аврора, не уходи, — он снова хрипит и кашляет.

— Я тут, мой хороший. Я не ухожу, — говорю тихо в ответ и обхватываю его голову уже двумя руками и, чуть приподнявшись, быстро и легко касаюсь своими губами его разгорячённой кожи.

Касаюсь пальчиками его лба — горячий.

Быстро поднимаюсь, но мне не дают даже сделать шаг. Марат крепче сжимает моё запястье, не желая меня от себя никуда отпускать.

— Аврора…

Его голос хриплый, тихий, отчего я ещё больше начинаю беспокоится. Тимур сказал никуда не звонить, но лучше присматривать за ним постоянно, пытаться сбить температуру, если будет повышаться. Поэтому я хотела сходить на кухню, смочить прохладной водой полотенце и обтереть лицо и грудь мужчины.

— Я никуда не ухожу. Только отойду на несколько минут. Я приду быстро…

Успокаиваю его. Пытаюсь говорить мягко, спокойно, но достаточно настойчиво, давая понять, что я рядом, но мой уход нужен. И моё запястье отпускают, но чувствую, что делает это мой муж через силу.

Иду в сторону кухни, быстро нахожу нужный предмет и смачиваю прохладной водой, чтобы немного сбить температуру и обтереть тело и капельки пота, что стекают по его виску. Видно, что ему тяжело справляться с болью. Но он настолько упрямый и сильный, что борется с этим и не говорит, насколько ему плохо.

Да, он мужчина, но даже ему иногда нужно быть слабым, чтобы о нём позаботился кто-то другой.

Возвращаюсь обратно. Симба поднимает на меня взгляд, но видя, что это я, вновь опускает голову, пряча нос в лапах. Он тоже устал и хочет спать.

Присаживаюсь на своё место, где ещё мгновение назад сидела, и осторожно начинаю обтирать сначала его лицо, а потом перехожу и на мускулистую, рельефную грудь Марата.

От соприкосновения прохладного полотенца с горячей кожей муж вздрагивает и пытается нащупать одеяло, которого в помине тут нет, чтобы укрыться.

— Аврора, не надо, — хмурится и пытается отвести мою руку от его тела. Но я не позволяю этого ему сделать.

— Марат, у тебя температура, и тебе немного нужно сбить её.

Но он меня не слушает, вновь и вновь пытается отодвинуть полотенце от себя, не давая мне его обтереть. Я хмурюсь и продолжаю с ним бороться. Несмотря на то, что он в таком состоянии, силы у него побольше, чем у меня.

Рядом с ним я чувствую себя очень маленькой и хрупкой девушкой. А он такой большой и сильный.

— Марат, прекрати! — теряя терпение, прикрикиваю на него. — Я волнуюсь за тебя, — это уже тише.

И последние мои слова производят на него нужный эффект. Муж опускает свою руку на диван и тяжело вздыхает, соглашаясь на все мои манипуляции. Я расслабляюсь немного и продолжаю обтирать его грудь.

Марат морщится, но стоически выдерживает пытку, которая ему явно не по вкусу.

После процедуры я откладываю полотенце и беру его горячую руку в свою, бережно поглаживаю, повторяя про себя, что всё будет хорошо. По-другому просто не может быть.

За всю ночь несколько раз сменяла полотенце. Ближе к утру его дыхание выровнялось, дышать стал медленно и ровно, что не могло не радовать меня. Больной медленными, но верными шагами идёт на поправку. Да и температура спала, хоть и не до конца.

Всю ночь я не сомкнула глаз, хоть и страшно хотелось спать. Глаза просто слипались, но я стоически сидела возле своего мужа, отходя лишь всего пару раз за ночь. Всё это время я хотела находиться с ним рядом. И если с ним что-то случится, я сразу приду ему на помощь, хоть и в этом ничего не смыслю. Но что-то всё же смогу сделать.

Лишь под утро не смогла сдержаться и глаза прикрыла, опустив голову рядом с рукой Марата, держа его пальцы в своих, не желая отпускать.

Разбудило меня лёгкое и нежное прикосновение пальцев к моему лицу. Мои ресницы затрепетали и в секунду распахнулись. На меня, чуть улыбаясь уголками губ, смотрел Марат. Я тут же подскочила, но меня вновь задержали — мои пальцы, что ночью сжимали руку мужчины, оказались в плену его ладони.

Я упала вновь на место и почувствовала в затёкшем теле лёгкую боль. Немного поморщилась. Всё же уснула, когда должна была пристально следить за состоянием мужчины. Дурочка.

— Как ты себя чувствуешь? — голос после сна был хриплый.

Прочистила горло и вновь обратилась к нему.

— Болит? Да?! Нужно дать тебе обезболивающее! — начала вновь вставать, суетиться.

— Аврора! — прикрикнул на меня Марат, но не получилось так грозно, как и прежде. — Успокойся, пожалуйста.

Его пальцы рук поглаживали мою кожу, и поначалу я на этот жест даже не обратила внимания. Будто так происходит всегда. Что меня немного удивило.

Мой взгляд опустился на наши руки. Сердце забилось быстрее, а по телу растеклось приятное тепло и нежность от этого движения Марата. В нём чувствуется какая интимность. Что-то до боли родное, непохожее ни на что другое.

Глубоко вдохнула и выдохнула, на мгновение прикрыв глаза. А потом подняла на него взгляд, и в ответ увидела в его глазах теплоту и благодарность.

— Иди ко мне, — просит тихо и тянет за руку к себе.

— Не надо.

Стопорюсь. Качаю головой. Места мало на этом диване, а у него рана. Ему больно. Не хочу причинить ему боль.

Но тот упрям и тянет меня на себя сильнее, хмуро смотрит. Вот же упрямец!

— Здесь мало места. И у тебя рана, — предпринимаю последние попытки его остановить.

Но куда уж мне тягаться с ним.

— Аврора, просто иди ко мне…

И голос такой, что я просто не могу ему перечить и аккуратно сажусь на диван возле него. Но и этого мужчине оказывается мало. Марат медленно и аккуратно ложится на уцелевший бок и тянет меня на себя. Качаю головой и легко улыбаюсь.

Укладываюсь осторожно, ближе к краю дивана, рядом с мужем. Но, похоже, и этого ему мало. Зверев сгребает меня в охапку, прижимает к своей пострадавшей груди. Его рука оказывается на моей талии. Аккуратно и бережно проводит вверх и вниз, распространяя простым жестом мурашки по моему телу.