Золотой мираж

– Боюсь, придется вызывать аварийную службу.

Сондра хотела было сказать, что и без него это знает, но почему-то расхотелось быть невежливой с этим незнакомцем.

– Да, кажется, вы правы, – смущенно пробормотала она.

– Наше ранчо в полумиле отсюда. Я могу вас подвезти туда.

– Как? Вы хотите сказать, на... лошади? – растерялась Сондра.

В темных глазах незнакомца пряталась усмешка. Похоже, он подшучивал над ней, но Coндре тут же показалось, что он смеялся не над ней, а вместе с ней над обстоятельствами.

– Моя лошадь выдержит нас обоих, если вы не возражаете.

Сондра, к своему удивлению, улыбнулась. Это оказалось так просто. Обычно она не выносила мужской самонадеянности, отношения к женщине как к некоему десерту в их жизни. Но этот был не такой.

– Не возражаю.

– Отлично. Кстати, меня зовут Том Беннон. – Он протянул руку в кожаной перчатке так просто, как равный равному. – Но все зовут меня просто Бенноном.

– Сондра Хадсон, – ответила она, и ее узкая рука утонула в его широкой ладони, от которой исходили тепло и сила. – Зовите меня просто Сондрой.

– Хорошо, Сондра, – широко улыбнулся он. – По коням?

В мгновение ока она очутилась в седле, впереди Беннона, и его руки удобно обхватили ее, а широкая грудь стала надежной опорой.

– Не холодно? – спросил он совсем над ее ухом, и его теплое дыхание согрело ей щеку.

– Нет. – Ей было тепло, более того, она почувствовала себя в безопасности, словно под надежной защитой. Это чувство было столь ново для нее, словно до сих пор она даже не подозревала, что может нуждаться в нем.

Сондра уже не помнит, о чем они говорили, пока ехали. В памяти остались лишь падающие снежинки, сумерки и такое чувство, будто они – единственные в этом мире. Еще она помнила скрип снега под копытами лошади, баюкающие нотки низкого баритона, облачко застывшего воздуха от ее и Беннона дыхания, близость сильного мужского тела.

Когда они достигли ранчо, Беннон позвонил в аварийную службу, однако ему ответили, что аварий на дорогах множество и лишь не ранее утра следующего дня Сондра сможет получить свою машину. Беннону пришлось самому везти ее в Аспен. Благодарная Сондра считала необходимым угостить его и пригласила его зайти вместе с ней в бар отеля «Джером», где ее ждала сестра. Одного взгляда Беннона на Диану было достаточно, чтобы он позабыл о существовании Сондры.

Она смотрела на фотографию и вспоминала. Не прошло и двух месяцев, как Беннон женился на ее сестре, а через год Диана умерла. Все эти годы она продолжала жить в памяти Беннона. Сондра и любила, и ненавидела его за это.

Она знала, что заслужила его дружбу и доверие в трудные дни, когда по городу пошли слухи, связанные с неожиданной смертью его жены. Если бы не это, она была уверена, Беннон давно бы забыл Диану. Однако Сондра верила, что настанет день, когда это произойдет, и ждала.

Поспешно поставив фотографию на место, она нервно сцепила свои длинные тонкие пальцы. Но через несколько секунд уже нажала кнопку внутреннего телефона, чтобы отдать распоряжение секретарше.

– Попросите мистера Уоррена зайти ко мне.

– Хорошо, мисс Хадсон.

Сондра поднялась и вышла из-за большого лакированного в китайском стиле письменного стола и привычно окинула взглядом свой элегантный кабинет с удобной мягкой мебелью. Стены его были украшены расписными китайскими панелями, пара настоящих китайских ваз стояла на венецианском столике у дивана. Это были для нее верные приметы ее нынешнего материального благополучия.

Теперь у нее собственное агентство по продаже недвижимости, пожалуй, самое крупное и известное в Аспене. Список ее клиентов мог бы стать своеобразным справочником «Кто есть кто?» местной элиты. Она им очень дорожила и заботливо пополняла. Но этого ей было мало.

Она подошла к окну и посмотрела вниз на торговый центр с мозаичной мостовой, с деревьями в кадках, фонарными столбами художественной работы, цветочными бордюрами, радующими глаз осенним богатством красок. Засунув руки в карманы прямого шерстяного жакета, Сондра задумчиво глядела на модные лавки, художественные салоны и галереи, букинистические магазины, расположенные в нижних этажах старых кирпичных и каменных домов, построенных еще во времена серебряной лихорадки.

Без особого интереса взгляд ее остановился на случайных прохожих – на мужчине в спортивном костюме, прогуливающем пса, на красивой блондинке в модных замшевых брюках и сапожках из крокодиловой кожи, должно быть, от Смита, и поджарой женщине лет сорока с пластиковой сумкой с маркой модного универмага.

Деньги и власть – вот что приносит всеобщее уважение. Джером Уиллер понял это, когда в 1880-х годах обосновался в Аспене и поставил своей целью превратить грязный горняцкий поселок в один из богатейших районов добычи серебра в мире. По своему плану он создал здесь прекрасный город с тенистыми улицами, оперным театром и роскошным отелем, не уступающими тем, что были к западу от Миссисипи. Он связал его с остальным миром не одной, а двумя линиями железной дороги. Это был для своего времени вполне благоустроенный город – с электричеством, трамваями и телефонной связью. Аспен стал местом, которое охотно посещали состоятельные люди из восточных штатов, путешествующие аристократы и знаменитости.

Полвека спустя, в 1940-х, его последователем стал прибывший сюда Уолтер Папек. Город тогда был в полном упадке, однако вскоре предприимчивый Папек смог превратить его в фешенебельный зимний курорт, а летом – в центр культурной деятельности и отдыха. Город мог похвастать тем, что здесь побывали такие выдающиеся личности, как Альберт Швейцер, выступивший с докладом на конференции, созванной местным Институтом гуманитарных наук, музыкант Ицхак Перельман, ставший лауреатом музыкального фестиваля; почтила своим участием очередной фестиваль танцев Балетная труппа Америки.

Деньги и власть позволили Уолтеру Папеку единолично управлять всей жизнью города. С тех пор минуло полстолетия. Пора бы в Аспене появиться тому, кто продолжил бы эту традицию.

Легкий стук прервал мысли Сондры. Она повернулась к двери в тот момент, когда на пороге появился Уоррен Оукс. Высокий, загорелый, лет сорока, он пользовался большим успехом у женского населения Аспена. К несчастью, ему не хватало того, что называют лоском, чтобы сделать его вхожим в элитные круги общества.

Однако он вполне устраивал Сондру, особенно когда она начинала свое дело десять лет назад. То было время, когда кокаин в сахарнице был непременным атрибутом многих вечеринок в Аспене, а каждая сделка заканчивалась подарком в виде целлофанового пакетика с белым порошком. Предпочитая лично не участвовать в этом, Сондра все отдала в руки верному Уоррену.

Бомба, подложенная в джип местного торговца наркотиками в 1985 году, серьезно подорвала основы процветающего кокаинового бизнеса в городе. Но с Уорреном Сондра не рассталась. Он был ей нужен как источник полезной информации и человек, сохранивший старые связи, достаточно сильный, чтобы справиться с любым поручением, но достаточно слабый, чтобы попробовать высказаться против.

– Здравствуй, Сондра, – улыбнулся он всеми своими белоснежными коронками. – Не думал, что ты еще здесь. Как удалось тебе договориться с куриным королем из Арканзаса и его пухленькой женушкой?

– Ты имеешь в виду Ачисонов, я полагаю?

Сондра вспомнила неотесанного краснолицего миллионера, который составил целое состояние на продаже расфасованных цыплят супермаркетам всей страны. На ее лице появилась легкая улыбка пренебрежения.

– Этот бедняга все еще думает, что деньги заменят ему нужные связи в обществе. Его жена, пожалуй, умнее. – Она отошла от окна. – Однако, отвечая на твой вопрос, могу сказать, что день прошел не напрасно.

– Отлично. – Уоррен сел, поправив складки серых фланелевых брюк.

– У тебя есть список гостей сегодняшнего банкета? Я не нашла его на столе.

– Он у меня. – Уоррен вынул из внутреннего кармана двубортного синего блейзера конверт и, привстав со стула, передал его Сондре.