Страница 11 из 14
– А, это наш Шарик уже кого-то из чужих увидел! – Оторвалась на секунду от работы Ирина. А Мила, собрав все лоскутки, что валялись на полу, остановилась у ее рабочего стола. А та, казалось, ничего не замечала, увлеченно пришивая кошачий хвост чудному черно-белому котенку.
– Ира, скажи, а что вы делаете с лоскутками ткани?
– Что-то, на мусорник выбрасываем! – Не отрываясь от работы, ответила молодая швея. Мила немного замялась, а потом тихо произнесла.
– А можно мне эти лоскутки забирать?
– Да забирай их! Мне – то какая печаль? – Пожала в ответ плечами девушка, не отрываясь от работы. В этот момент распахнулась дверь. И в комнату вихрем ворвалась молоденькая девушка. Она с нескрываемым удивлением взглянула на Милу. И сердито проговорила:
– Хм, а это еще кто? Новая швея, что ли? Так у нас пока что в цеху машинок больше нет лишних!
– Ну, насчет лишних машинок можешь не переживать, милая Юлиана. Ведь твоя все равно больше простаивает, чем работает! – Саркастически заметила Ирина, откладывая готовую игрушку в сторону.
– Я не швея. А уборщица – торопливо проговорила Мила, чтобы замять этот неприятный разговор.
– Ну, если ты уборщица, так вот и убирай мусор! Не стой соляным столбом посреди цеха! – Сердито прикрикнула на нее Юлиана.
– Юлька, какая муха тебя сейчас укусила? Да не кричи ты зря на человека. Ты ее еще не знаешь, а уж как взъелась! Да смотри за собой. Лучше бы не кофей с Игорьком распивала. А работала. А то его мамочка да жена, не дай Бог, узнают, так сразу с тебя немного спесь-то прибьют! – Оглянувшись, прикрикнула не нее Галина. А потом поставила, пустую коробку около стола. – Сюда, девки, бросайте всякие лоскутки, да кусочки меха.
– А уборщица нам на что? – Юлиана остановилась у своего столика. И, тяжело вздохнув, явно нехотя натягивала синий сатиновый халатик на свой новый и очень модный брючный костюм.
– Хоть у нас и есть уборщица, все равно свинарник разводить не стоит! Всегда чисто там, где не мусорят. А ты, Мила, иди, пока что делай свою работу во дворе. У нас будешь прибирать после окончания работы. – Проговорила Галя, оторвавшись на несколько секунд от своей работы.
– А когда это? – Мила остановилась возле раскроечного стола, и внимательно посмотрела на нее.
– Как и везде, после пяти вечера. – Отрывисто ответила Галина, обратно уходя в свою работу.
– А зачем тебе эти лоскутки? Это ведь уже бросовый материал. Из него ничего путного не смастерить. Он даже на набивку не идет. – Ирина еще раз взяла готового котенка и полюбовалась им, а потом поставила на край своего стола.
– Да, может, что-то из него и не смастерить, вот коврик хочу пошить. И под ноги положить, все ж теплее будет!
– И то дело. Забирай, я вот тебе собрала немного. – И она подала полный пакет меховых обрезков.
– Спасибо! – Мила взяла пакет, и вышла. Она шла по коридору в сторону своей комнатушки, и не слышала, как Юлиана ехидно говорила:
– И зачем только Николай Федорович взял эту нищенку? Сразу видно, что деревенская, неотесанная! – Она сердито ворчала, усаживалась за свою швейную машинку. Ей не хотелось работать. И, чтобы хоть как-то скрыть раздражение, сейчас сердито выговаривала. – И так у нас долгов, что тех шелков! И наш охранник, Женька, отлично метет двор! А вдруг эта проходимка чего да потянет? Так кто будет отвечать в пропаже?
– Ой, ой, нашлась городская мадама! Сама недавно из своего Захолупинска вырвалась. И работаешь без году неделя, а уж нос задрала, как новые фирмовые штаны нацепила! Куда ж там нам, простым москвичкам, против вас! – Сердито одернула ее Ирина.
– Да хватит вам, девки спорить, да друг другу кровь портить! Нашему шефу виднее, кого брать, и на какую должность назначать! Вы работайте! И так план малость недотягиваем! – Сердито прикрикнула Галина. И они умолкли, сосредоточенно склонившись над работой. Мила уже вошла в комнату. Все лоскутки она сложила в пустую коробку, и засунула под стол. Проснулась Алинка. Она обняла Милу.
– Мама, мамочка!
– Что, моя милая? – Мила ласково поцеловала еще полусонного ребенка в его чистый лобик.
– Мамочка, я кушать хочу. – Обняла ее дочка, и заглянула в глаза.
– Сейчас, только умоемся и ручки помоем! – Ответила женщина. И начались каждодневные хлопоты, как умыть, накормить, отвести в туалет. Освободилась только через час. «Все, картошка съедена, молоко допито! Теперь нужно подмести двор. А потом схожу в магазин, и куплю хоть немного хлеба. И молока на ту мелочевку, которая в кармане завалялась! А вечерком соберу я все эти клочки. И, может, попробую своей малышке что-то смастерить, чтобы она не скучала, пока я убираю двор?». – С этой мыслью Мила убрала еще раз коридор. А потом подошла к тому закутку, где стоял весь дворницкий инструмент. «Вот, пожалуйста! Веник, метла, грабли, лопата! В общем, все удовольствия жизни – и дом, и работа! И все в одном флаконе!». – Она грустно взяла лопату. – Теперь нужно убирать двор. И, прихватив несколько разноцветных лоскутков, взяла дочку за руку.
– Пошли, малая, пошли! Наша работа не стоит на месте. Они вышли с черного хода. Солнце поднялось уже довольно высоко. «Сколько я спала? Не знаю! Но уж точно выспалась за последние четыре года всласть! И какое счастье больше не слышать этого сварливого, скрипучего голоса! Не видеть колючих глаз! И не ощущать себя нахлебницей и бездельницей! Наконец-то меня никто не попрекает куском хлеба, да купленной для меня лишней обновкой из секонда!».
– Сиди вот тут! – Мила усадила дочку на скамейку, что стояла почти, что у самого входа. И дала ей несколько лоскутков. – Никуда не убегай, поиграйся. А сама стала заметать двор. К ней подошла большая собака неопределенной породы, серой масти, и недоверчиво обнюхала ее ногу.
– Шарик, это свои, не тронь! – Послышался сердитый окрик. – Это Женька вышел из своей каптерки. Псина недоверчиво обнюхал ее. Однако отошел в сторону. И лег около самой скамейки. А охранник закурил, остановившись около ворот. Она был из породы молчунов. И, отогнав собаку, размышлял о чем-то своем. И Мила принялась мести. Свежий воздух, мерное шарканье метлы настраивало на размышления, успокаивало. «Как хорошо быть свободным человеком! И не зависеть ни от кого! Сама себе заработаю на кусок хлеба, и дочке на стакан молока! Пусть у меня будет мало, но я это съем без постоянных упреков, и косых взглядов!». – Она приостановилась около клочка земли. По всей вероятности это была когда-то цветочная клумба. Но сейчас там только торчала сухая трава, да валялись фантики от конфет. А в молодой зелени травы запутались мокрые окурки. «А вот здесь можно разбить по-новому красивую цветочную клумбу! Так и сделаю!». – Она продолжала убирать двор дальше. А потом остановилась у огромной развесистой ивы. «Какая она только красивая! И сколько можно всяких там корзинок наплести! Например, чтобы мусор куда попадя не бросали! А в корзиночку. И красиво, и мне убирать будет сподручнее!».
– Здравствуй, красавица! – Мила подняла взгляд и остолбенела. Прямо напротив нее стоял молодой, высокий и довольно симпатичный мужчина. – А ты кто такая будешь? Новый дворник, что ли?
– Ага! Растеряно кивнула она в ответ, испуганно вытаращившись на него. В ее голове испуганными табунами приносились мысли: «А ты-то сам кто будешь? Второй охранник? Или местный вышибала?». Однако вслух не произнесла ни слова. А незнакомец с интересом ее разглядывал.
– Сама-то хоть кто такая будешь? Или секрет большой? – Улыбнулся он вполне добродушно. И эта добрая улыбка вовсе не вязалась с его холодными глазами. Казалось, это были кусочки льда.
– Мила. – Растерянно пробормотала она.
– А я Игорь!
– А, это вы художник? Вспомнился ей отрывок из разговора между мастерицами.