Страница 47 из 106
Почти мгновенно из тени, отбрасываемой высокой лиственницей, выступила темная мужская фигура в плаще.
Мужчина сделал мне знак, указывая на узкую тротуарную дорожку, ведущую вглубь парка, и я покорно пошла за ним. В голове роилось множество беспокойных мыслей, а в груди росли страхи. В запале своей любовной эйфории я совершенно забросила отчеты и уже давно полностью игнорировала свои обязанности.
Когда мы остановились в тени пустынной беседки, мужчина развернулся ко мне.
Как только я посмотрела в его лицо, то мгновенно узнала его глаза. И пусть весь остальной облик был совершенно незнакомым, этот взгляд я бы узнала из тысячи других: Шин Орейн — правая рука Председателя и наставник боевых искусств из цвиннской школы шпионов-лагов, который три года изо дня в день тренировал мое тело, готовя к заданию на Ишир.
Я побледнела и пришла в такой трепет, что у меня затряслись поджилки. Этот цвинн был по-настоящему страшен. Его у нас боялись все. Он не давал поблажек и требовал полной самоотдачи. Он никогда не поступался своими принципами и всегда твердил, что «плохой агент равносилен мертвому агенту», и эта угроза в его устах не была шуткой.
Но почему он здесь???
Я слегка кивнула, показывая, что узнала его, а Шин сделал несколько шагов мне навстречу. Сейчас он выглядел мужчиной лет сорока — крепким и подтянутым, одетым в дорогие шмотки какого-нибудь успешного предпринимателя. По факту, он и сам был такого же возраста, но только в реальности на его лице отчетливо просматривались шрамы от участия в многочисленных битвах на окраинах нашего планетарного пространства. Поговаривали даже, что Шин Орейн — это один из тех цвиннов, клонированных из останков некогда процветающего рода цвиннских императоров, которых уничтожили завоеватели-ракхарцы, поработившие нашу планету несколько тысяч лет назад…
Конечно, это были только слухи, но поведение Шина, его невероятная сила и выносливость, принципы, идущие под руку с жестокостью — все вызывало у молодых цвиннов трепет, граничащий с ужасом, и именно такими мы все представляли могучих императоров нашего прошлого…
— Маруффа Эйгэ, давно не виделись, — Шин обратился ко мне вполголоса на родном языке, а я вздрогнула. Он сразу же узнал меня! И помнит мое имя… Странно, что он решился говорить на цвиннском, когда мы находимся в центре Ширлеона.
— С этого дня я курирую Ишир и… расследую убийство агента Азота, — продолжил он жестко. — Мне нужны очень подробные и, главное, совершенно ЧЕСТНЫЕ отчеты обо всем, что с тобой происходило с момента попадания на Ишир. Даю тебе срок в двое суток. Тебе понятно?
Я затравленно кивнула, чувствуя, что почва уходит из-под ног. Если я не напишу всю правду, большую часть из которой он уже наверняка и сам знает, он меня убьет, но, если я напишу, я подвергну безумной опасности Макса. А я не могу его подставлять! Но прямо сейчас мне противиться учителю Шину нельзя. Иначе он он выжжет мое сознание за пару мгновений и даже не поморщится.
— И еще, — добавил цвинн, подойдя ко мне вплотную, так что я уперлась взглядом в пуговицы его дорогого плаща, — подними лицо…
Я послушно взглянула на него. Липовое лицо Шина выражало странный интерес, которого я раньше никогда не замечала в нем, и меня это напугало еще больше. Он смотрел не так, как Азот, то есть без похоти и вожделения. Это больше походило на… исследовательский интерес, а это уже было не только странно, но и страшно. Что может быть на уме у цвинна, которого за глаза называли древним императором и приписывали ему участие в восстании против ракхарцев? Вот именно, ничего хорошего! Ничего, что могло бы быть безопасным для меня или для того, кого я люблю…
Кстати, Макс! Он ведь ждет меня там! А вдруг ему вздумается пойти меня искать???
Я поспешно поклонилась, показывая, что все поняла, а Шин тихо проговорил:
— Кода закончишь отчеты через два дня, приходи в на это же самое место в это же время…
После этих слов цвинн развернулся и бодрой походкой зашагал прочь, меня же накрыло волной дрожи, так что я просто повалилась на траву, а потом и вовсе легла на нее, не в силах утихомирить безумно колотящееся сердце. Мне казалось, что оно сейчас выпрыгнет из груди, и я просто умру. Мне стало дурно, уши заложило…
Не знаю, сколько это длилось, но я вдруг ощутила, что лежу в чьих-то руках.
Макс!
Стремительно открыла глаза и увидела, что он несет меня по направлению стоянок автокаров.
Очень испугалась. А вдруг он видел Шина???
— Макс, что происходит??? — прошептала я, хватаясь рукой за ворот его куртки.
— Марк! — он воскликнул радостно, но тут же тревожно нахмурился. Потом присел прямо на бордюр и позволил мне сесть на его коленях. — Ты очнулся! Ты так меня напугал! Я нашел тебя без сознания в центре парка. Как ты оказался там? Ты ведь пошел за напитками!!!
Я смущенно отвела глаза. Снова придётся лгать.
— Заблудился…
Глупейшая ложь, но что я могу еще сказать?
Он вдруг обнял меня и прижал мою голову к своей груди.
— Я больше не отпущу тебя одного. Слышишь? Не отпущу никогда…
От нахлынувшего на душу отчаяния и усталости у меня в глазах неожиданно выступили слезы. О нет! Только этого мне не хватало!
Я едва смогла затолкать их обратно. Не время ныть, Маруффа Эйгэ!
Я осторожно попыталась встать на ноги, игнорируя протесты Макса. Сил было мало, но я должна была держаться самостоятельно. Нежность любимого человека слишком выбивала меня из колеи. Вдруг захотелось стать настоящей слабой женщиной и расплакаться у него на груди, чтобы меня потом зацеловали для успокоения и на ручках отнесли в теплую постель…
Б-р-р! Ужас какой! Это только Энайя может себе позволить такое поведение. Но она эмпат — ей простительно! А я сейчас вообще-то мужчина!
— Пойдем, Макс, — пробормотала я, стараясь придать голосу несуществующую решительность. — Мы уже опаздываем…
Нам почти засчитали выговор, потому что мы опоздали на целых десять минут, но Максу удалось задобрить охранника изумительно правдоподобным раскаянием. И нас пропустили в общежитие.
Оказавшись в комнате, я снова почувствовала ужасный упадок сил. С трудом соображала, но идти к доктору Питту отказалась наотрез.
Макс помог мне даже снять одежду, оставив на мне обтягивающую белую нательную футболку и плавки. Я забралась под одеяло и сразу же отключилась.
Ночь показалась мне длинной и мучительно тяжелой. Казалось, что мне снились тысячи снов, и они были наполнены страхами, тоской, неуверенностью и ожиданием грядущих бедствий. Проснулась я в полной тишине рано утром и немного дезориентировано уставилась прямо в потолок.
Сразу же пришли воспоминания о встрече с учителем Шином, и чувство ужаса тут же возвратилось.
Но это состояние было еще мелочью по сравнению с тем, что набросилось на меня через минуту. Когда я откинула одело и присела, я вдруг ощутила странную тяжесть в районе грудной клетки. Опустив взгляд, я увидела у себя… свою собственную грудь. То есть женскую. Мою настоящую!
Рука мгновенно скользнула и ниже и не нашла и там ничего мужского.
Что??? Я перетрансформировалась во сне????
С ужасом я повернулась к кровати Макса и поняла, что она пуста. Было раннее утро, а его уже не было на месте. Возможно, он пошел на пробежку.
А вдруг он меня увидел??? А вдруг я разоблачена????
Я вскочила на ноги и рванула в ванную комнату.
В зеркале я увидела лицо Марка Эйри с его удлиненной челкой и женственными чертами. Но тело… тело стало моим!
Я ощутила ужас, сковывающий все мои члены, как вдруг кто-то вошел в комнату и со стуком снял с себя обувь.
Макс вернулся! А я не заперлась в ванной!
— Марк! Где ты? — крикнул он, а я рванула к двери, чтобы активировать замок…
Ночной сюрприз…
Макс Беллен
Держать мое сокровище в объятиях было восхитительно!
Мы сидели с Марком в парке на лавке и просто молчали. Он полулежал у меня на груди и ровно размеренно дышал.