Страница 10 из 13
Что же касалось Первоисточников линии крови, то они могли появиться только из чего-то настолько могущественного, как тела божеств или Полубогов, и в Мирах Испытаний не продавались. Как минимум через Алтарь.
Ещё из важного Кай мог купить Пропуски Испытаний. Не считая единственного Финального Испытания, в каждом из миров можно было пройти по три однотипных Испытания.
Испытание Силы — обычное сражение. Простейшее из трёх существующих.
Испытание Духа — проверка силы воли. Гораздо более трудное.
Испытание Хитрости — решение некой головоломки. Сложнейшее.
Каждое из них могло привести воина к одному из трёх исходов. Первый подразумевал набор минимального проходного количества баллов. В таком случае Испытание засчитывалось как пройденное. Второй исход (самый частый) — воин не набирал нужного количества баллов. Испытание объявлялось проваленным, после чего Миры Испытаний уничтожали смельчака. Именно поэтому никто не спешил начинать Испытания, и даже тот же Зазримму решился на третье, будучи уже далеко не молодым. Он очень долго готовился.
Третий исход считался наиболее желанным, но при этом был наименее достижимым. Для него воину требовалось показать на Испытании идеальный результат, что давало ему уникальную награду. Собственно, так Кай и получил возможность покупать Руны Обновления, пройдя Испытание Силы в Фероксе на максимальную оценку.
Испытания каждого из миров можно было пройти только единожды, хоть и в любом порядке. Завершив все три, воин получал некое сокровище, а также право официально перейти в следующий мир (или приступить к Финальному Испытанию, если речь шла о Беллуме). От перехода можно было отказаться, но право при этом сохранялось за воином в виде товара в Алтаре, что стоил десять тысяч Рун. Также в магазин добавлялось "Право Исхода", благодаря которому можно было взять в следующий мир (не на тридцать дней в году, как обычно, а навсегда) любое число живых существ. Право Исхода давалось лишь единожды — сроком всего на минуту. Оно продавалось за ноль Рун, однако забирало их в момент активации: по десять тысяч за каждую находящуюся рядом Искру.
К счастью, сами Пропуски Испытаний стоили не так много — всего по пять тысяч Рун. Поэтому Кай без промедления купил сразу все пять доступных. Сами по себе Пропуски были идентичны, и уже только после их активации воином выбиралось само Испытание и мир. К слову, не нужно было спускаться в Инсулай или Ферокс, чтобы пройти их Испытания. Но не наоборот! Для участия в Испытаниях вышестоящих миров требовалось обязательно подняться в них. Либо родиться там, либо прибыть в него изначально. То есть пока что Кайзер не мог проходить Испытания Ферокса, пусть уже и завершил одно. Сперва он должен был совершить в него Исход, раз стал жителем Инсулая. Вот почему гении Беллума и Ферокса так редко спускались сюда. Они банально не желали создавать ненужные ограничения. И лишь единицы знали, что прохождение Испытаний в соответствующих мирах могло дать чуть более ценные награды за идеальную оценку.
Следующими важными потенциальными покупками для Кая были Частицы Стихийного Тела и Стихийной Души. Вот что парню как Легенде о них теперь писалось в магазине:
•
К сожалению, ни сейчас, ни даже после очистки оставшихся скитающихся островов Кай не мог позволить себе эти Частицы. А потому ему оставались только три вещи: заняться освоением Сияния Пустоты, великое скопление которого он только что приобрёл; сделать что-нибудь с пилюлей тёмной алхимии, приготовленной Зазримму, которую Кайзер ещё тогда заморозил Холодом Пустоты, продлив срок её существования; и пройти хоть одно из Испытаний Инсулая. Вдобавок было бы неплохо заняться духовным деревом, что в итоге стало огромным цветком, а также попрактиковаться в недавно обретённых навыках искусства массивов, кузнечного дела и артефакторики.
Определившись с задачами, Кайзер мысленно кивнул. Он уже собирался телепортироваться, воззвав к массивам башни, как вдруг неподалёку кто-то появился. Ну а поскольку доступ к Алтарю был у немногих, то Кай решил не спешить. Обернувшись, он увидел огромного мускулистого воина с голым торсом.
— Глава, сколько лет, сколько зим! — приблизился к нему здоровяк, приобняв за плечи. — Целых восемьдесят восемь лет тебя не видел! Я считал!