Легавый

Тут как-то раз, когда я с ранением посещал госпиталь при нашем управлении, попался мне на глаза плакатик — руководство по ампутации. Впечатлений поимел полные карманы. Подписи мне, увы, прочесть не удалось, но там и одних картинок вполне достаточно без слов оказалось. Особенно «порадовали» иллюстрации о рассечении мягких тканей каким-то филейным ножом и о распиливании кости обычной ножовкой. А внизу плаката новоиспечённый инвалид радостно распивал спиртное с врачом, только что отчекрыжившим бедолаге руку. Жесть. Не знаю, кому как, но вот мне, дойди вдруг до такого, наверное, проще было бы сдохнуть, чем угодить в руки местных эскулапов, не имеющих ни нормальной анестезии, ни даже простейших антибиотиков. Какой уж там звон бокалов. Тут наиболее вероятен летальный исход, только ещё и с мучениями жуткими.

В общем, вырви мы Антонину из лап сатанистов слишком поздно, можно и не мечтать спасти её.

Думается, орк с инспектором тоже это отлично понимали. Но при их циничном мировосприятии, где одна смерть — это вполне приемлемый размен ради нескольких сохранённых в будущем жизней, оба моих товарища, в отличие от меня самого, оставались совершенно спокойными. Собранными, целеустремлёнными, готовыми к смертельной схватке, но совершенно индифферентными по отношению к судьбе Антонины Золотовой.

А вот меня трясло и колбасило от невозможности поскорее вломиться в лабаз и разметать гадскую секту сатанистов к чёртовой матери, пока те не совершили очередную гнусную мерзость.

Руки чесались начистить кому-нибудь из собравшейся здесь кодлы рыло, а главное, нашпиговать дротиками главного вдохновителя всех этих психованных уродов.

Лишь бы не оказался он невосприимчивым к стальным снарядам. Расспрашивал я Рогова во время последнего к нему визита на предмет возможности изготовления серебряных дротиков, ну или хотя бы частичного серебрения их заострённых кончиков. Но тот на меня как на душевнобольного посмотрел и по известному адресу не послал явно только лишь из вежливости.

Так что весь расчёт мой был на то, что под прикрытием вооружённых жандармов Тимон с Холмовым в состоянии будут скрутить рогатого уродца, благодаря своей немеренной силушке. А то я, по сравнению со своими новыми друзьями, жалкий хлюпик, случайно оказавшийся в сыске и ввязавшийся в это дело по большой глупости и ещё большему недоразумению. Помочь смогу разве что «огневой» мощью, что опять-таки может оказаться совершенно бесполезной. По сравнению с «Громобоем» орка и армейским дротовиком, коим сейчас вооружился Холмов, мои пружинные пистолеты — сущие игрушки.

А вот и нужный нам лабаз. Одноэтажное кирпичное здание с деревянными ставнями, наглухо закрывающими узкие окна, больше похожие на бойницы какой-нибудь крепости времён Ивана Грозного. Уж не знаю, как там внутри, но снаружи постройка совсем не производила впечатление аварийной развалюхи.

Вход в строение с нашей стороны представлял из себя огромные железные ворота с врезанной в них небольшой железной же дверью. Естественно, как и сами ворота, закрытой, и причём изнутри. На это однозначно указывала откинутая широкая запорная полоса накладки с петлёй под замок, висевшая сейчас без дела и без самого замка. Дырок, намекающих на наличие врезного запорного механизма, не наблюдалось, но дверь, сколько мы её не дёргали за кованую ручку, не открывалась.

Шустрый орк, знаком указавший нам с Холмовым оставаться пока на месте, быстренько прошвырнулся вокруг здания и вскоре вернулся, без слов, одной лишь скривившейся физиономией дав понять, что через другой вход в помещение тоже не попасть.

Окна были настолько узкими, что, даже разломай мы ставни, протиснуться сквозь эти проёмы не представлялось возможным. Поэтому оставалось лишь одно — просить открыть нам тех, кто заперся внутри.

Вот я, приготовив укороты, и постучал в дверь рукоятью одного из них, очень сильно надеясь, что поклонники сатаны не в курсе событий, произошедших недавно в доходном доме Игнатова. Если сбежавший оттуда сынок купца прямиком ломанулся сюда и обо всём доложил друзьям, затея моя, конечно же, обречена на провал. Дом тогда придётся брать штурмом. А это нам точно не по зубам. Тут отряд спецназа нужен или пушка, способная разворотить выстрелом стену.

Хотя вообще-то создавалось полное впечатление, что заявились мы отнюдь не по адресу. Ни звуков, ни отблесков света в щелях между ставнями и оконными рамами. Если бы не запертая изнутри дверь, можно было бы разворачиваться и проваливать прочь, несолоно хлебавши. Тем более реакции на мои старания — ноль.

Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук-тук, тук-тук.

Я повторил попытку достучаться до затаившихся сектантов, имитируя условный сигнал. Естественно, реально имейся таковой, глупо было бы надеяться угадать комбинацию. Но я решил хотя бы таким образом намекнуть, что пришёл кто-то из своих.

Не знаю, это ли сыграло свою роль или просто мой стук наконец-то расслышали, но спустя минуту по ту сторону двери кто-то зашебуршался и до нас донёсся приглушённый голос:

— Кто там?

— Это я, Васька Изотов, — вместо меня, приблизившись к двери, хриплым голосом ответил Холмов. — Чего возитесь? Отворяйте уже.

— Ты бы ещё позже заявился, — недовольно проворчали за дверью.

Скрежетнула задвижка, и орк мощным рывком распахнул дверь, которая изнутри, оказывается, ещё и досками была обита. Впускавший нас парень, не успев отцепиться от дверной ручки, вывалился на улицу, тут же нарвавшись подбородком на жёсткий апперкот Холмова.

Оттолкнув в сторону падающее на него тело, инспектор сквозанул в дверной проём. Орк, беспардонно двинув меня плечом, ринулся за Холмовым, оба жандарма следом.

Я чуть замешкался, не зная, что делать с выпавшим в осадок сатанистом. Вязать его мне было нечем, а оставлять просто так не хотелось, сбежать может. Нельзя таким уродам давать возможность на свободе разгуливать.

Семён Семёныч! Вот я тормоз!

Вспомнив про оставшегося позади урядника, хлопнул себя мысленно ладонью по лбу и кинулся догонять товарищей.

Внутри не было никаких узких коридоров. Сразу тёмный и пустой от стенки до стенки, огромный зал во всю длину и ширину здания. Единственное, справа от входа торчала какая-то небольшая биндюжка типа конторки кладовщика или будочки сторожа. Запертая, кстати. Это я первым делом проверил, за ручку подёргав.

Ну и, вполне ожидаемо, в центре зала, в окружении тускло горящих свечей и пяти более ярких масляных ламп, лежала связанная девушка. Слава богу, пока что целая и невредимая, если конечно не считать синяков и ссадин, полученных ею, хотелось надеяться, ещё во время похищения и транспортировки.

По обе стороны от жертвы, прервав своё заунывное пение, застыли столбами повернувшиеся на шум сатанисты, явно не ожидавшие появления посторонних свидетелей на их таинстве.

Козлоголового не было. Не успел ещё появиться.

Двое в длинных балахонах с накинутыми капюшонами, почти скрывающими лица — это «продвинутые» члены секты, отвечающие за песнопения.

Ещё парочка неофитов, парень с девушкой, судя по физиономиям, находившиеся в состоянии полной оторопелости от всего происходящего.

Пятая из присутствующих — Полина Деева. Тоже в какой-то дурацкой хламиде, но с непокрытой головой. Потому и лицо её легко было разглядеть и узнать. Эти глаза из своего видения про Милану Лебедеву я никогда не смогу забыть. Во взгляде, как и тогда, ни намёка на испуг или растерянность. Лишь прибавилось злобы и недовольства тем, что кто-то позволил себе прервать едва начавшееся священное действо.

Пока я пробовал на прочность дверь биндюжки, эта полоумная, сунув руку в сумку, вытащила оттуда нож и кинулась навстречу опередившему всех Тимонилино.

Зря она так. Церемониться с девицей орк не стал и пальнул в дуру из «Громобоя».

Вспышка резанула глаза, Деева повалилась на пол. Зато другие сатанисты, словно от выстрела стартового пистолета, резко снялись с ручника и кинулись наутёк, кто куда.

— А ну, стоять! — заорал Тимон, с ходу успев уцепить одного из «продвинутых» охламонов за капюшон. — Где ваш рогатый?! Я сказал, рогатый!