Подземелья Лондона

— Ни в коем случае, — заверил старика Сент-Ив. — Дело очень простое. В аббатстве Боксли ограбили могилу, но труп вряд войдет в шляпную коробку, даже в большую. Похоже, мы съездили напрасно. Спасибо, что уделили нам время, мистер Кроми.

Мистер Кроми посмотрел на визитеров без всякого выражения, потом пожал плечами, по-видимому, удовлетворенный этим объяснением. Напоследок Хасбро оказал старику услугу, долив в ведро горячей воды из большого чайника, накрытого простеганным чехлом. На этом беседа и закончилась.

Фургона снаружи уже не было, и весь мир словно обезлюдел.

Сент-Ив с Хасбро забрались в свою повозку и отправились в обратный путь, на ферму «Грядущее», почти сразу свернув на улицу, ведущую к Айлсфорду. Сент-Ив напряженно размышлял, что же сказать Матушке Ласвелл — вернее, как сказать ей то, что им удалось узнать. Ведь все это не позволяло развеять опасения пожилой леди, а, напротив, могло только усугубить их.

— Собрать вещи? — переспросил Кракен детектива Шедвелла. — Вы хотите забрать Клару в Лондон?

Сержант Бингэм угостился парой каштанов, легко раздавив их пальцами и съев ядрышки. Он не проронил ни слова, но Элис заметила ухмылку на его уродливом лице и порадовалась, что разъяренный Кракен стоит позади прожорливого полицейского, вне его поля зрения, и не замечает покушения на плоды «Грядущего». Ни к чему усугублять и без того напряженную ситуацию.

— Речь не о том, хотим мы или не хотим что-то делать, дружище, — ответил ему детектив Шедвелл. — Мы получили приказ взять девочку под охрану для ее же блага. Ей грозит смертельная опасность. У нас есть основания думать, что она провидица, отмеченная десницей Божией, если угодно, и что есть те, кто хочет этим воспользоваться.

— Кто же вам такое сказал, сэр? — спросила Матушка Ласвелл.

— Ваш собственный констебль Брук и отец девочки, мэм. У нас есть стойкая уверенность, что убийство миссис Райт связано с ее… призванием, которое разделяет ее дочь.

— Отец?! Клемсон Райт? Этот мусор в человеческом облике?! Какое ему дело? Как он смеет вообще что-то говорить о Кларе? Я совершенно определенно знаю: он не видел дочь с тех пор, как скрылся с глаз много лет назад, и Клара его не видела с того же времени. Он гадюка, сэр. Навозная муха!

Матушка Ласвелл так раскипятилась, что Элис, всерьез опасаясь за безопасность полицейских, взяла пожилую леди за руку, намереваясь если не успокоить, то хотя бы удержать, если понадобится.

— Я абсолютно доверяю вам, мэм! — веско произнес детектив. — Но как бы то ни было, он отец девочки. И по закону у него есть определенные права. А натура мистера Райта закону безразлична до той поры, пока он не нарушит закон. Но он ничего не нарушает.

Элис заметила, как Кракен с каменным лицом, взяв с кухонного стола тяжелую деревянную скалку, стиснул ее рукоять в кулаке. Никто из полицейских, благодарение богу, не обращал на него сейчас внимания. Элис, расширив глаза, выразительно посмотрела на Билла, и тот, поймав ее взгляд, сконфузился. Кракен сбежал из Австралии, из ссылки, спрятавшись на торговом судне, следовавшем в Лондон. Ему удалось покинуть корабль, когда тот вошел в Темзу. Билл долго скрывался на топях Темзы, якшаясь с разными проходимцами, присматривал за чьими-то овцами, а потом случайно познакомился с Харриет Ласвелл — и только тогда его жизнь вернулась на нужный курс после многих лет непогоды. Он вряд ли мог сейчас позволить себе арест за нападение на полицейского или что-то еще и совершенно точно не хотел на виселицу. В итоге Кракен с несчастным видом положил скалку на место. То, что он страдает, было ясно для Элис, как божий день.

— Тут, на ферме, сэр, — сказала Матушка Ласвелл, — девочка в безопасности — куда в большей, чем с типами вроде Клемсона Райта.

— Мне жаль, мэм, но еще раз: у меня приказ. Отец мисс Райт обратился к нам с единственной целью — уберечь ее. Чтобы убедить вас, я приоткрою тайну следствия: несколько дней назад на Клемсона Райта вышел человек, предложивший ему продать дочь.

— Продать?! — воскликнула Матушка. — Словно она рабыня?

— В точности так, и за солидную сумму. Райт пришел в ярость, конечно, от самой подобной мысли, равно как и мы все. Он проводил человека крепким словом, но после этого задумался о дочери и о неисполненных отцовских обязанностях. А нынешним утром тот же самый человек подошел к мистеру Райту в кофейне «Туэйтс» и сообщил, что Сара Райт мертва и потому «папаше стоит поразмыслить о дочурке», которая пока жива-здорова. Ему снова предложили деньги, но на сей раз всего три пенса, и бросили эту монету в чашку, из которой Райт пил кофе. Это, как вы понимаете, была уже явная угроза. Если деньги не привлекли Клемсона Райта, найдутся более жесткие средства. Райт понял, что явившийся к нему тип и его сообщники настроены крайне серьезно, и попросил сутки на решение проблемы, поскольку подозревал, что дочь, скорее всего, от него отвернется и понадобится какое-то время, чтобы справиться с ситуацией. Согласие Клемсон Райт получил, а потом помчался прямо к нам в страхе за свою жизнь и жизнь дочери. Однако удача была на нашей стороне. Констебль Брук за десять минут до этого сообщил нам по телеграфу об убийстве Сары Райт. Сержант Бингэм и я были в экипаже, едва Райт завершил свой рассказ.

— И мы намерены вернуться в Лондон к ужину, — добавил сержант Бингэм. — Вам всем стоит принять это к сведению. А теперь отойдите-ка в сторону и дайте нам исполнить свой долг, — с этими словами он открыл находившийся при нем саквояж и достал из него смирительную рубашку. — Мы слыхали, что девочка подвержена припадкам.

Детектив Шедвелл пожал плечами.

— К несчастью, — сказал он, глядя теперь прямо в лицо Кракену, словно прочитав что-то особенное в его лице, окаменевшем от ярости, — сержант Бингэм крайне ревностно относится к своим обязанностям, когда понимает, в чем они состоят. Здесь он непреклонен.

— Девочка не в состоянии сделать ничего, что вам повредит, — негромко сказал Билл. А потом добавил: — Я вам вот что скажу, уважаемые представители лондонской полиции: привезите сюда констебля Брука. Он займется охраной фермы. Мы его подождем. И профессора, который сейчас разбирается в этом деле с доктором Пулманом, дождемся. Профессор Сент-Ив быстренько докопается до донышка — вот увидите! Пороть горячку тут ни к чему. Это всем понятно. Девочку не убьют, покуда тут с ней Билл Кракен. И к черту ваш ужин! — Билл свирепо посмотрел на сержанта Бингэма. — Эти твои баки смотрятся так, будто их сбрили с задницы беркширского борова! И засунь эту паскудную одежку назад в саквояж, или, богом клянусь, я тебя самого в нее обряжу!

— Полегче, приятель, — процедил сержант Бингэм, покачав головой.

Детектив Шедвелл предостерегающе поднял руку.

— Не будем кипятиться, джентльмены!

— Да, Билл, — нежно произнесла Матушка Ласвелл. — Ради бога, не кипятись. Ради меня, Билл. Мы все хотим Кларе добра.

Кракен изменился на глазах — сперва как-то обмяк, потом, устало покачав головой, сообщил:

— Пойду приготовлю Кларе сумку.

Эти слова Билла явно удивили Матушку не меньше, чем Элис.

— По уму так по уму, по закону так по закону. Я тут с вами чуток голову потерял, ребята, — покаянно бормоча таким образом, Билл сделал несколько шагов в сторону салона. — Мы же сможем следом поехать в Лондон первым утренним поездом и убедиться, что с Кларой обращаются по чести!

— В высшей степени разумно, — кивнул детектив Шедвелл. — Благодарю вас за сотрудничество, сэр. Мы это непременно учтем, заверяю вас. Клемсон Райт, возможно, мерзавец, но он приведет нас к преступной шайке, за которой, мы уверены, тянется целая нить убийств и увечий. Мы добьемся справедливости для девочки и ее матери.

— Точно, — сказал Кракен. — Так и сделаем. Забери малышню, — попросил он Матушку Ласвелл. — Дети не поймут, что тут происходит, испугаются. Уведи их.

Он протиснулся к двери в салон, Элис отступила, пропуская Билла, и поймала себя на том, что весь вечер стоит в дверях, наблюдая и почти ничего не делая, чтобы помочь. Краем глаза Элис увидела, как Кракен что-то шепнул Кларе на ухо, и та, глядя, как всегда, через сгиб приподнятого локтя, быстро пересекла комнату, открыла одно из французских окон и вышла во двор. Дождь превратился в легкую морось, но земля набухла водой, а ветер, задувавший сквозь открытый проем, нес с собой сырость и холод.