Страница 88 из 90
...А где-то невыразимо далеко и в то же время совсем близко Ал и Фокс умирали в разгерметизированном корабле, угодив под перекрёстный огонь двух армий. Умирали, глядя в глаза друг другу, в немом бессилии наблюдая, как гаснет их блеск. Умирали, оставшись верными своему обещанию до конца, до самого последнего вздоха, и до последнего пытавшиеся совершить невозможное. Умирали, не зная, что их подвиг и их самопожертвование никому не нужно, что мир будет спасён независимо от их желания и стремления. Но в порыве безнадёжного отчаяния и безрассудной отваги они не могли иначе, и в самый последний миг каждый их них прошептал имя того, с кем ему уготовано было разделить последний вздох: того, чьи глаза он видел напротив...
Рамель ошиблась. Она не включила в расчёты пространственно-временной вектор, посчитав его константой. Портал открылся со сдвигом во времени, и благодаря этому Лейф возвратился в свою Вселенную ровно в тот миг, в который он исчез. И это вернуло всё к исходной точке: к тому моменту, когда корабль принца пересёк границу миров. И это выправило реальность, вылечило её.
Или убило одну реальность и создало другую, новую – если вам так больше по душе.
Кусок пространства, где открылся портал, внешне никак не выделялся и выглядел точно так же, как любой другой участок звёздного неба: тьма, усеянная редкими каплями холодного света. Если бы корабль вёл он сам, а не автопилот, он бы наверняка промахнулся – но в бортовой компьютер были загружены точные координаты, и в какой-то момент Лейф почувствовал, что он уже в своём мире. Это было необъяснимо и странно: те же звёзды, та же сухая безучастная чернота – но всё вокруг дышало до боли знакомым и родным.
Он вернулся домой.
В корабле, одиноко дрейфующем посреди оглушительного безмолвия космического пространства мальчик по имени Лейфант, наследный принц Монтаны смеялся и плакал.
Очнувшись от странного забытья, Фелис вскочила так резко, что у неё закружилась голова. Когда она смогла сфокусировать взгляд, то увидела Алана. Он смотрел на неё изучающе, озадаченно и немного растерянно.
– Простите, господин Рок, я, кажется, задремала... – на автомате выдала она.
– Ничего страшного, – он устало улыбнулся. – Неделя выдалась тяжёлая.
– Тяжёлая... – эхом откликнулась Фелис. Обхватила голову руками, запуская пальцы в волосы. – Не то слово...
Её не покидало чувство, будто она упустила нечто крайне важное. Так, проснувшись, мы пытаемся удержать в памяти обрывки сновидений, стремительно ускользающие в никуда.
– Боюсь, я вынуждена просить позволения взять внеочередной выходной.
К её изумлению, Алан не стал ни возражать, ни выяснять подробности.
– Пожалуй, я сам возьму отпуск. В голове такая каша...
Фелис не нашлась, что на это ответить. Услышать нечто подобное от предельно собранного, педантичного, дотошного и до чёртиков влюблённого в свою работу шефа было до крайности странно.
– Мне приснился очень странный сон, – она виновато улыбнулась, тем самым давая понять, что не относится к снам всерьёз. – Такой реалистичный, подробный...
– Вот как? – живо заинтересовался Алан. – Любопытно...
– Знаете, чем больше я об этом думаю, тем сильнее сомневаюсь, что это сон.
– Лейф...
Фелис вздрогнула.
– Что... что вы сказали?
– Так звали мальчишку, который...
Её сердце пропустило удар. Она бросилась к иллюминатору, прильнула к холодному стеклу.
Там были звёзды. И планеты. Живые, мирные, счастливые. И даже не думающие аннигилировать.
Видения наслаивались, наползали друг на друга. Смутные образы омывали сознание, как морской прибой – волна за волной. И каждая последующая волна приносила с собой новые воспоминания. Воспоминания о прошлом, которого не было.
Или всё же было?..
– До-фа-соль... – воскликнула Фелис и тут же осеклась, вспомнив.
– Мы созванивались вчера. Он улетел на Мин – повидаться с роднёй, – Алан нахмурился, подспудно чувствуя диссонанс в своих словах. – Но вы правы, мадмуазель Шантеклер, я тоже это помню...
– Выходит, мы смогли всё исправить? – с сомнением пробормотала она.
Надо взять себя в руки, успокоиться. Девушка зажмурилась, всеми силами отгоняя пугающие образы из той действительности и пытаясь сосредоточиться на настоящей.
Она получила распределение на Люцерну, в отдел "зет", помощником лингвиста. Там её определили к инспектору Року. Они полетели сюда, на Птерос, с рядовой инспекцией, в ходе которой выяснились серьёзные правонарушения: нецелевое расходование средств, срыв сроков, подкуп должностных лиц. Словом, немало грязного белья было обнаружено и бесцеремонно вытащено на всеобщее обозрение. К счастью, большая часть работы проделана, осталась рутина, ей займутся рядовые сотрудники... Им же нужно было возвращаться на Люцерну, в штаб-квартиру ведомства.
Постепенно она приходила в себя.
И вместе с тем всё яснее осознавала: пугающие воспоминания – не плод её воображения. Всё это было с ними.
– Знаете, господин Рок, я уверена, что это действительно произошло. Но не здесь. Не в этой реальности.
Алан медленно кивнул.
– По-моему, это уже не важно. Ведь всё это осталось где-то там, – он откашлялся. – И кстати, раз уж вы берёте отпуск, разрешите пригласить вас в лучший ресторан Люцерны.
– Откуда столь формальный тон? – поинтересовалась Фелис, старательно пряча улыбку. – Мне помнится, там мы давным-давно перешли на "ты".
Поразмыслив, Алан кивнул.
– Перешли. Однако то было в другой жизни.
– А в этой?
– А в этой у нас всё впереди.
Ощущая неутихающую боль в каждой клеточке своего тела, Лейф медленно поднялся на ноги. Пошатнувшись, ухватился за спинку кресла. Сделал шаг, другой, чуть не упал, но всё же сумел устоять.
Гравитация на корабле работает – уже неплохо. А то сейчас в довесок ко всему прочему он ещё испытывал бы все прелести невесомости.
Сколько он уже здесь висит? И сколько он отсутствовал? Сколько прошло времени здесь, пока он куролесил в другом мире?
С трудом добравшись до кулера, Лейф опустошил его досуха и рухнул где стоял, моментально отключившись. Накопившаяся усталость и треволнения последних дней не прошли даром, и организм взял своё, восполняя недостаток сна.
Он очнулся, чувствуя себя чуть лучше. Часы на приборной панели показывали какую-то бессмыслицу, должно быть, сбились во время перехода через портал, поэтому он не мог сказать, сколько времени он спал. Может, пару часов, а может, и сутки.
Наверное, нужно перезагрузить бортовой компьютер. Если сбились настройки таймера, то и хронокорректор может дать сбой – а это чревато весьма и весьма плачевными последствиями.
Сейчас всё приключившееся с ним выглядело нереальным, невозможным: даже не сном, не горячечным бредом, порождённым воспалённым воображением, а какой-то дикой абсурдной фантасмагорией.
И всё же он точно знал: всё это произошло на самом деле.
Лейф медленно ощупал себя с головы до ног. Он ведь ел их еду, дышал их воздухом – да в его теле сейчас половина атомов – чужеродные! Сколько вещества из иного мира нужно для достижения критической массы? Что, если и его мир начнет аннигилировать?
И почему никто кроме него не подумал об этом? Ладно Фелис – она гуманитарий, что с нее взять; ладно Алан – он был убит горем после гибели друга, но альбина – грамотный специалист с профильным образованием! Уж она-то могла сообразить.
Лейф уже готов был запаниковать, но в следующее мгновение пришло осознание: беспокоиться не о чем.
Ему не нужны были ни аргументы, ни доказательства – то было знание в чистом виде. Он не пытался успокоить себя, не пытался поверить – он просто знал. Лишь одно-единственное слово мелькнуло где-то на грани сознания: "отладка".