Солдаты Сумерек

– Говорил я вам, что оброк нужно платить! А теперь не только добро наше барон забрал, так ещё и девки в рабство попали. Да и самих оборотням скормили.

– Да, Эл! – отозвался второй. – Обдурил нас хозяин. Да и сами хороши! Разве может ведьма сразу у всех коров молоко застоять? Баб нужно было пороть, чтоб выдаивали скотину, а не за ведьмой гоняться. А теперь, почитай, пропали!

– Так это солдаты барона натравили вас на колдунью?

– А то кто же, клянусь святым Виттом! – уже смелее откликнулся второй мужик. – Она, говорят, у коров молоко в вымени застаивает, чтобы животные мучились и дохли. А мы-то и поверили! Действительно, ведь орёт скотина благим матом. А сейчас-то понимаю, что как оброк платить перестали, да на себя работать начали, бабы три раза коров уже не доят – некогда. А они, сердешные, и орут!

Феоктистов искренне расхохотался:

– Здорово же вы лопухнулись! Теперь, значит, и добро ваше, и девки преспокойно к хозяину отошли?

– Так он же, поди, сволочь, знал, что ведьма рыцарей-оборотней вызовет!

– Ну, это вряд ли. А вот что деревню без защиты оставите – сообразил.

Мужики поникли. И тут раздался голос бабушки Линде:

– Внучата, помогите им!

И опять подсознание восприняло просьбу «праматери-волчицы» как приказ. Тем более у Зуброва были кое-какие задумки. Он поделился ими. Друг и пленные горячо поддержали. Оказалось, барон де Шансон давно не пользовался любовью народа, так как всё чаще брал оброк грабительскими вылазками. Это приносило ему гораздо большую прибыль и обновляло поголовье рабынь-наложниц. Стоит ли удивляться, что вскоре вооруженные крестьяне во главе с Николаем отправилась в погоню за своим же феодалом. А Владимир вызвался в одиночку задержать его отряд до подхода мстителей. Дополнительно надел поверх кольчуги железный панцирь-торакс, заменил меч на более привычный топор и порысил через лес.

Вообще-то, его задача была единственным слабым звеном стройного плана Зуброва. Срезав путь вокруг лесного болота, только всадники могли перехватить обнаглевших грабителей. Но вот их-то у новой стаи оказалось всего два.

* * *

Отряд де Шансона отъехал уже мили на две от Солми, когда справа в подлеске послышался характерный треск. Солдаты переглянулись и опустили пики. Они не ожидали погони так быстро! В голову немедленно выдвинулся большой черный рыцарь, любимец барона, сэр Кристофер де Гретевил. Он был младшим сыном в семье барона де Нормес, и не мог рассчитывать на получение земли и титула по наследству. Поэтому с детства готовился заработать их своим мечом. Де Шансон заметил молодого искусного шевалье на турнире в Тюри-Аркуре, после которого 17-летний Кристофер собирался в крестовый поход. Барон выступил в роли благодетеля и выделил ему надел с деревней Гретевил. Чем избавил честолюбивого юношу от опасного пути и приобрел верного рыцаря-вассала. С тех пор сэр де Гретевил не раз побеждал в турнирах, увеличивая состояние и поддерживая боевую форму. А сюзерен со спокойной душой поручал ему все опасные дела.

Де Шансон поднял руку к забралу, да так и застыл – на дорогу выскочил тяжёлый кавалерист. Неплохо! Но – один против четырёх рыцарей и тридцати конных пикинеров? Неужели нападёт? Враг выбросил из-под руки копье, зафиксировал локоть ремнём и установил древко в упор щита. То же проделывал сэр де Гретевил.

– Смельчак! – уважительно протянул барон. Его глаза даже вспыхнули симпатией. Впрочем, ненадолго. Кони рыцарей уже начали разбег. Де Шансону рассмотрел герб нападавшего – серебряный грифон на лиловом. Но это же не сэр де Бугвиль! Того в прошлом году убили разбойники. К тому же знакомая незаконченность движений, какая-то лихорадочная неуклюжесть. Ах ты! Да это же тот сопляк!! «Оборотень», заколотый им два года назад! Живой, тварь!!! Но значит где-то рядом ещё, как минимум, один. Тот, у которого щит де Шансона. Наверняка, сидит в засаде!

– Сомкнуть строй! – закричал барон. – Смотреть в оба!

Поэтому сэр Кристофер, уже выскочивший за пределы каравана, дальше поскакал в одиночестве. А Владимир, неожиданно оказавшись перед небольшим войском, даже не испугался, а скорее удивился. На него надвигался рыцарь в чернёных доспехах, на вороном коне. Щит наискось перечеркнут алой полосой с белой лилией в центре. Прямо «демон тьмы».

– Скотина! – Феоктистов вдавил шпоры в бока Вихря и сжался перед ударом. Через железные глазницы виднелись трепещущие перья на шлеме быстро приближавшегося противника. Но их всё время перекрывал наконечник копья, никак не желавший оставаться в заданном положении. Знакомая картинка. Где-то он её уже видел. В кино, что ли? Руки уверенно держали оружие, но в голове царил сумбур: «Куда его направить?!» Это был первый честный турнир «оборотня». За краткие секунды успел прицелиться в «окошко» между щитом и шеей вороного.

Чёрное копьё врага с силой въехало по лбу (показалось, или из глаз при этом вырвалось по снопу искр?), разорвало броню, рассекло кожу… и ушло на рикошет. Великоватый шлем, дёрнувшись на ремне, отбросил от головы смертельный удар. А наконечник оборотня, скользнув по краю щита, с треском проломил вражеский нагрудник. Ещё ничего не видя после оглушительной затрещины, он едва сдержал рванувшееся из рук древко. Остановленные ударом кони вздыбились, продолжая лягать и кусать друг друга. Соединившее всадников копьё с треском переломилось. Сэр де Гретевил обеими руками ухватился за обломок, торчавший из его груди. Но в седле удержался. Володька бросил свой остаток древка, выхватил топор и рубанул вороного по шее. Тот рванулся и сразу сбросил седока. Чем отгородил разбойника от подошедшего конного строя.

Всё равно удар доброго десятка пик, даже потерявших убойную силу и пришедшихся на щит, чуть не смахнул с лошади. А затем обрушился настоящий железный дождь. Правда, остервенело молотившие воины не кололи коня, желая сделать подарок барону, а шарахавшийся Вихрь больше половины их стараний сводил на нет. Да и «оборотень» отчаянно отбивался топором и щитом.

Но все же сначала один наконечник пробил панцирь, затем второй. Хорошо, что из-за спасительной кольчуги раны получались неглубокие и причиняли больше беспокойства. От боли Феоктистов потерял счет времени. Сколько он уже терпит эту муку? Минуту, десять, час, день? Сознание начинало медленно уплывать из сражающегося тела. Вдруг дождь копейных ударов прекратился.

«Господи! Неужели подошли друзья?!»

Увы, нет! Конники раздались в стороны, образовав ощетинившийся пиками коридор. А в начале изготовился к бою… Коля?! Да нет, этот рыцарь не был Зубровым. Хотя на его лиловом щите тоже кабан и роза. Якорный бабай!!! Да это же тот «буржуй»-убийца! Выжил, значит. А что, собственно, делать? Продвижение навстречу начавшему разгон рыцарю, закрыто коридором пик. Поворачивать назад, значит погибнуть от удара в спину. А на месте отбить копьё, несущееся с почти тонной инерции, почти невозможно. Все же разбойник поднял щит.

В этом миг из леса с криком посыпались вооружённые крестьяне, а из-за стволов вылетели двухфутовые стрелы. Залп сразу сбил с коней почти половину солдат. «Коридор» распался. Барон приостановился, но тут же вновь дал шпоры. Поздно! Оборотень успел подобрать «освободившуюся» пику и скакал навстречу.

Ветви вековых дубов сплетались над дорогой подобием живой арки. Что-то там затрещало. Всадники уже почти сшиблись, когда ЭТО рухнуло прямо на древко Феоктистова. Пику воткнуло в землю, а оборотня вырвало из седла. Отчего удар барона пришёлся не в голову, а в щит. Литая пластина разлетелась. Но безжалостное копьё пробило ещё и торакс, вырвав из него кусок железа, вспороло кольчугу, располосовало левый бок… И только тогда сломалось, завертев тело «оборотня» как волчок. Так он и грохнулся с пяти футов на утоптанную землю.

Тем временем Николай удачно нанизал на копьё солдата, а затем долго махал топором, пытаясь достать ещё кого-нибудь. Крестьяне толпой забивали своими сельхозорудиями кольчужных грабителей, отбивавшихся пиками. С дерева же упал молоденький паренёк с большим луком. Он поднялся над оглушённым оборотнем и опередил своим выстрелом второго вассала, поскакавшего вслед за де Шансоном. Рыцарь ловко соскочил с убитой лошади и непременно зарубил бы юношу, если бы не подоспевший крестьянин. Тот без затей обрушил на врага заступ. Вдвоем они одолели грабителя. Барон с последним вассалом под градом стрел, бьющих в их броню, вырвались из окружения. Остальные налётчики погибли.