Очень Страшный Властелин. Том II

Глава 12

Холодная, неестественно огромная мрачная операционная. Сильный запах лекарств, белые пол и стены, яркий, немного режущий (не для меня) глаза свет. Множество различных инструментов, которые можно было увидеть скорее в фильмах ужасах перед сценой, противопоказанной зрителям младше двадцати одного года…

И дополняли это всё стоявшие сзади меня клетки, в которых безумно рычали, визжали и кричали пойманные домовым ужасы.

О-о-о да, я воплотил настоящий шедевр, ха-ха-ха!

Как же тяжело быть странным…

— Э-э-э… — домовик, стоявший возле меня, был немного растерян. — А зачем вам перчатки, Злой? И зачем все эти орудия пыток?

— Для антуража, — надел воплощенные белые перчатки.

— А маска на лицо зачем?

— Для лучшего погружения в ощущения, — надел белую маску на лицо.

— А… а халат? — не мог найти себе места домовой, не спуская взгляда с прикованной к операционному столу Любочки, всеми силами пытавшейся вырваться из заточения.

Она верещала так громко, как не верещала ещё никогда, видимо, чувствуя, что скоро должен произойти акт проникновения в чужую душу. Впрочем, из-за звуков, издаваемых другими ужасами, особого впечатления не производила.

— Не отвлекай меня, — не захотел я продолжать этот разговор. Мне это всё нафиг не нужно было, но мой мозг решил, что если делать операцию — то только в специальной операционной безумного учёного.

— Э-э-э… — совсем стало неудобно домовику. Плохое из меня Дитя Конца, однако, раз я скорее выбиваю из себя домовика, чем пугаю. — П-простите, Страшный…

— Бывает, — любезно махнул рукой, наклонив голову к Любе.

Она сразу попыталась вцепиться в меня своей пастью. Погладил Любочку по голове, стряхнув с рук всех ползущих из неё иллюзорных червей, начавших вести излишне нездоровую деятельность.

Впрочем, далеко я им уползти не давал, лёгким воздействием на реальность (которая в моем же внутреннем мире подчинялась почти беспрекословно) убирая эти иллюзии. Вот что значит таблетки для похудения. Ничего хорошего не будет — факт.

Чуть помотав головой, отогнав бредовые мысли, стал намного серьезнее.

Положил руку на голову женщины, после чего начал поглощать энергию в ней, собираясь оставить самый минимум для существования. Люба сдавленно зарычала, испытывая явно не самые лучшие ощущения, но, к сожалению, отправить в бессознательное состояние не получится — мне ещё напрямую работать с её энергетическими мозгами, в конце концов, а там так или иначе приятного будет… вообще не будет. Услышал на краю сознания испуганный вскрик домовика. Не став его слушать, мысленно отправил в другую комнату.

Мешает. Наивно думал, что он будет относиться к этому адекватно. Жаль.

Иллюзорные черви исчезли, тело ещё неразумной твари практически полностью высохло. Ужас передо мной сейчас находился на грани того, чтобы исчезнуть навсегда. Этого я и добивался.

Следующий этап — сознание.

Соприкоснулся своей силой с её энергетическим центром, невооруженным взглядом видя, в насколько же он в плохом состоянии. Одна из клеток, в которой была первая партия необходимой для меня и Любочки энергии, исчезла. Самого разного рода создания сразу попытались то сбежать, то на меня наброситься, но бесполезно.

Не переводя взгляда, поднял руку, сцепив разом порядка тридцати ужасов. Почему-то нахлынуло сильное чувство ностальгии.

Кажется, я подобной фигней очень, очень долго занимался в мраке.

Мамин доктор… А ведь действительно.

С такими мыслями, иногда улыбаясь, приступил к работе.

— Вроде получилось, — воплотив прямо в операционной диванчик, умостился на него, разглядывая труды проделанной работы.

Ранее лысая женщина с дырой в животе преобразилась в девушку с длинными волосами, приятными чертами лица и, естественно, без всяких дыр. Лишних, кхе-кхе, прошу прощения.

Основа внешнего вида ужаса зависит от его восприятия — энергетические существа, как-никак. Либо того, каким его породили люди, если это существо из веры, либо, что тоже нельзя отрицать, план существования. Тут список длинный, конечно, но в случае с Любой ситуаций завязана в первую очередь на восприятии. Если точнее — у Любочки была настоящая зацикленность: в осколках её раздробленного сознания переплетались между собой образы безумной боли в животе, ощущения того, словно в нём копошатся черви, медленное облысение, и всё наступающее отчаяние от осознания того, что спасения нет.

Ещё и мелькавший домовик, с ужасом на неё смотрящий, хороших впечатлений говорящей не добавлял, ситуацию, по факту, лишь усугубляя. В конце концов, нас воспитывают так, что мужчина и женщина по-разному воспринимают свою красоту, и даже так могу сказать, что для многих представителей мужского пола внешний вид очень важен, а что касается дам? Смотреть за тем, как ты медленно превращаешься в уродливое нечто, за чем наблюдает давно родное существо, по-настоящему ужасающе.

Кто бы не отравил Любочку, он явно знал, что делал. Или знала — как знать.

— Пора выпускать Кракена, — чуть устало, но от этого не менее расслабленно вздохнул я, чувствуя приятную прохладу по всему телу и лёгкость на душе.

Часть ужасов поглотил, часть перевёл в чистую энергию и потратил на эволюцию для Любочки, корректируя её образ по ходу. Это был совершенно уникальный и очень интересный опыт.

Передо мной появился домовик с растрепанными волосами, часть из которых он, кажется, вырвал, налитыми энергетической кровью глазами, видневшимися сквозь волосы, помятой одеждой и начавшими удлиняться ногтями, которыми он был готов вцепиться в кого угодно.

Ничего мне не говоря, коротышка подошёл к своей Любе. Понимая, что из-за высоты операционного стола она вне его досягаемости, воплотил небольшую лесенку. Домовой, видя от меня такую заботу, повернул на меня взгляд.

— П-простите, Злой…

Я махнул рукой, улыбнувшись.