Койн (ЛП)

Без век и с дорожками крови, заливавшими его щеки, он выглядел чертовски жутко.

Жутко, но я все равно издал мрачный и довольный смешок.

— Хэдли, иди сюда, — рыкнул я и протянул к ней руку.

Бермуды похлопал ее по спине и подтолкнул ко мне. Хэдли казалась такой крошечной в моей огромной толстовке. Ее темные волосы были растрепаны, в сущем беспорядке. Бедная малышка была бледна, как полотно, и выглядела так, словно готова упасть в обморок. А это значило, что ей точно не понравится.

— Встань на колени, маленькая принцесса, и покажи своему папочке, кому ты поклоняешься.

Дженворт закричал через ленту, но я его проигнорировал.

Покачнувшись, Хэдли стала опускаться на колени. Протянув руки, я поддержал ее за плечи. Она дрожала и была чертовски слабой. Избавив ее от лишних хлопот, я сам разобрался с джинсами. Расстегнув ширинку, я провел окровавленными пальцами по ее волосам.

— Соси, ДиКей.

Хэдли взглянула на меня полными слез глазами. Я думал, что она станет умолять дать ей передохнуть или позволить уйди, а может еще что-то в этом роде. Взгляд Хэдли, напротив, молил меня оставить ее себе. Любить ее, черт возьми. Прежде чем я решил, как поступить, она обхватила мой член своими пухлыми губами. Это того стоило, поскольку Дженворт закатил гребаную истерику. Сперва мне хотелось по-настоящему трахнуть ее у него на глазах, но потом решил, что не желал бы этого. Не хотел, чтобы все мои парни видели это. Даже у злодеев существовали проклятые стандарты.

Я застонал, когда Хэдли провела языком по моему стволу, и вцепился ей в волосы. Наши с ней взгляды встретились. Я молча предупредил ее о том, что произойдет дальше. Хэдли вцепилась ногтями в мои джинсы и напряглась, а я жестко толкнулся в ее миниатюрный рот, проскользив мимо зубов прямо вниз по влажному и напряженному горлу. Моя девочка давилась и плакала, но продолжала принимать в себя член, словно это было ее чертовой работой. Хэдли начала задыхаться, а потом я ощутил, как по ее проходу стала подниматься волна тошноты. Это оказалось даже приятно. Я быстро отстранился, позволив ей справиться со своей ситуацией. Успокоив рвотные позывы, Хэдли обхватила мой член и стала его гладить.

Хорошая девочка.

Прекрасная, мать вашу.

После минета по ее подбородку стекала слюна, и мне захотелось кончить на ее итак запачканное мной лицо. Отметить Хэдли перед отцом. Показать ему, кому теперь принадлежала его дочь.

— Умоляй меня, детка.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Хочешь, чтобы я запачкал тебя, хмм? Хочешь стать моей?

Она кивнула, став сильнее обхватывать член.

— Я хочу быть твоей… папочка.

Яйца поджались, и сперма выстрелила, забрызгав все ее лицо. Этой девчонке понадобится долгий горячий душ, если она выберется отсюда живой. От одной мысли, как Хэдли будет выглядеть в душе обнаженной, пока я стану смывать с нее всю грязь, сердце в груди сжалось.

Да, я хотел оставить ее.

Как только член перестал изливаться, я отстранился от Хэдли. Она и не подумала вытереться, просто смотрела на меня с надеждой. Умоляя защитить и сберечь.

— Смотри, Дженворт, — усмехнулся я, убирая член. — Твоя малышка предпочитает меня, а не тебя. Какого хрена эта маленькая принцесса так жаждет стать моей шлюшкой? — я кивнул Фильтру. — Сними скотч.

Секунду спустя Дженворт уже орал во все горло.

— ТЫ УБЛЮДОК! ОНА МОЯ!

Я выгнул бровь.

— А разве она только что твой член сосала, а?

Хэдли вскрикнула, и этот звук резанул прямо до костей. Я резко повернул к ней голову и увидел, что мои слова причинили ей едва ли физическую боль. Хэдли дрожала от страха. Но не я пугал ее. А Мэррон. Все еще стоя на коленях она зарылась лицом в мой джемпер и обняла руками за талию.

— Встань, Хэдли, — произнес я мягко и так тихо, чтобы услышала только она.

Все еще дрожа, она поднялась, выглядя сейчас невероятно слабой и уязвимой. Я прижал ее к груди, игнорируя непрекращавшиеся крики Дженворта, и прижался губами к ее уху.

— Твой отец тебя обидел?

Хэдли резко кивнула.

— Он проникал в тебя?

Она всхлипнула.

— Ты же этого не хотела, так?

Хэдли замотала головой.

Этот разговор был только между нами. Не для ушей моих людей. И не для Дженворта. Сейчас существовали только мы вдвоем.

— Мы ведь не можем оставить его в живых, верно? Только не после всего, что он сделал моим девочками. Каждой из вас.

Она буквально повисла на мне.

— М-мы н-не м-можем.

— Хочешь сделать ему больно?

— Да, — выдохнула она.

— Дракон, — окликнул я его, — принеси мне свой нож.

Его глаза блестели от любопытства, когда он протянул мне нож рукояткой вперед. Я передал его Хэдли. Обхватив подбородок, испачканный слюной и спермой, я восхитился чертами ее лица. Из карих глаз Хэдли больше не текли слезы. Нет, теперь ее радужки поблескивали от ненависти и жажды насилия.

— Ты слеп, — проревел Дженворт. — Даже не видишь всей картины. Ты проиграл, старик. Ты не на вершине всего этого дерьма, как тебе кажется. Там сижу я, потому что понял правила игры. А ты никчемный неудачник.

— Болтай дальше, — предложил я ему.

Дженворт усмехнулся.

— В твои ряды затесались крысы. Одну из них я легко вычислил, пока ты сидел, запихнув палец в задницу.

Я напрягся и посмотрел на Фильтра, выражение его лица было непроницаемым. Когда Дженворт бросил понимающий взгляд на Дракона, я напрягся. Только не Дракон. Тот ему улыбнулся: мрачно, зло и насмешливо. Дракон мог бы стать злодеем любой сказки, которую читали каждому из нас в детстве. Но он был драконом, а не крысой.

— Было бы весело играть с тобой в детектива, — пробормотал я, — но я не в настроении для игр. А вот для пыток и боли оно самое подходящее. Заставь его страдать, малышка.

Хэдли отстранилась, слегка покачнувшись, а затем направилась к Мэррону. На бойне стало невероятно тихо, когда моя девочка остановилась возле отца с ножом в руке, словно вышла прямо из кошмарного сна.

— Хэдли, милая… — начал Дженворт.

Но он замолчал, когда она с размаху рассекла ему щеку. Он вскрикнул, а потом заговорил со скоростью буквально мили в минуту, моля ее о пощаде. Выпрашивая. Обещая все на свете.

— Это было несчастным случаем, — простонал он, когда Хэдли провела лезвием по его горлу, но недостаточно глубоко, чтобы достать до каких-либо вен. — Ты должна мне поверить. Я был так опечален смертью твоей матери. Ты так похожа на нее. А потом…

Хэдли вонзила нож прямо ему в рот. Тонкое лезвие пронзило язык. Брызнула кровь, еще сильнее пачкая мою малышку. Громко закричав, она рванула нож так, что часть языка Мэррона отлетела.

Все неподвижно стояли, наблюдая, как Хэдли сходила с ума. Нож был довольно коротким, так что, вероятно, она не убьет его, но боли доставит великое множество. После пятидесяти ударов ножом я сбился со счета. Грудь. Лицо. Плечи. Шея. Живот. Бедра. Член. Член. Член. Член. В груди поднялась гордость, когда Хэдли стала калечить его достоинство за то, что использовал его против нее. Дженворт превратился в кровавое месиво. Он стонал и молил дочь остановиться. Я подумал, что она продолжила бы свое занятие, если бы у нее остались силы, однако Хэдли споткнулась о матрас и упала на него.

Я подошел к Дженворту, любуясь ее работой. Я знал, что это чертовски больно.

— Отрежь ему яйца, — сказал я Дракону, кинув ему свой нож. — Заставь его сожрать их.

Пока Дракон стал с упоением стягивать с Мэррона штаны, я опустился на колени рядом с Хэдли и развернул малышку так, чтобы она видела, что делали с ее отцом. А потом прилег рядом, прижав к своей груди и даря, тем самым, ощущение безопасности.

Дракон схватил яйца Дженворта и стал срезать тонкую чувствительную плоть, удерживавшую их на теле. Хэдли снова едва не вырвало, когда Дракон стал заталкивать окровавленные волосатые яйца ему в рот. Использовав рукоятку моего ножа, Дракон пропихнул ему их прямо в глотку. И прежде чем Дженворт даже попытался их выплюнуть, Пэйн замотал ему рот скотчем, совсем как Патнэму раньше.