Бездна ищет меня

– Лера, давай поговорим.

Петр вырос в дверях, отрезав выход. Еще один разговор, подумала Лера, от разговоров всегда становится только хуже. Она сжала в руках телефон.

– Я звоню папе, пусть он заберет меня отсюда.

– Сядь и успокойся!

Она не собиралась подчиняться, но попятилась и упала в кресло. Пальцы разжались – телефон упал на колени. Дотянуться было невозможно – она сидела как привязанная. Похоже, у отца и сына вошло в привычку дергать ее за ниточки.

– Я не хотел прибегать к вязи, но ты меня вынудила, Валерия Баринова. Слушай – у нас не так много времени. Ты, кажется, не поняла, что произошло. Ты можешь. У тебя получилось!

Тонкая вспышка перед глазами. Попытка отогнать ее. Нелепый кивок Эрика…

– Дай мне три дня. Я давно не был в городе и понятия не имею о нынешней расстановке сил. Просто дай мне эти три дня, идет?

– Отпустите меня.

Петр сложил руки на груди и отвернулся. Давление исчезло – Лера подобрала телефон, но звонить папе расхотелось. У нее получилось…

– Через три дня я уеду.

– Как тебе угодно. Но давай хотя бы попытаемся! В следующий раз ты можешь оказаться с Ашем один на один. И никто не поможет, Лера. Просто возьми то, что я могу тебе дать – шанс уцелеть. А ты сбегаешь после первой неудачи. Хочешь, объясню снова? Прямо сейчас?

Лера почесала ладонь.

– Да, хочу.

– Тот, кто показал тебе этот знак, не знал, что ты вызванная. Если бы не это, достаточно было бы сделать так. – Он чиркнул указательным пальцем по большому, как если бы сгонял надоедливое насекомое. – Но будем работать с тем, что есть, как учат трехлетних детей. С самого начала.

Петр плавно поднял правую руку, провел ею перед собой, сгребая воздух, и только в самой нижней точке траектории соединил пальцы в кольцо.

– Медленно. – Затем весьма изящно развернул кисть и словно отбросил прочь нечто невидимое. – Постараешься сделать это завтра. Утром я уеду – потренируешься с Эриком. Не так! – поспешно добавить он. Видимо, на лице Леры отразилось все, что она думала. – Он будет корректен. Спокойной ночи, Лера. Постарайся отдохнуть.

Оставшись наконец в одиночестве, она осмотрела предплечье – после того, как младший Ратников провез ее по полу, руку все еще пекло. Лера сбросила футболку и джинсы и забралась под одеяло. В голове звенел белый шум. Повозившись, она села. Старательно и не спеша вывела перед собой знак.

Разумеется, ничего не произошло.

– Дичь, ну какая дичь, – простонала Лера и легла, ругая себя, что вообще во все это вляпалась. Она всегда так делала, когда сильно чего-то боялась.

* * *

– Плохо. Все заново. Начинай, – повторил Эрик и зевнул. Лера тоже вымоталась, хоть и не подавала виду. Оправдать ожидания не получалось. Не получалось вообще ничего, кроме легкого ветерка от размахивания руками. Поначалу Ратников еще ждал от нее сюрпризов, поэтому заставлял то падать на колени, то выбегать из комнаты, чудом разминувшись с дверным косяком, или лезть на подоконник, почти прыгая из окна. Затем просто уселся в кресло, закинул ногу на ногу и уставился в телефон, так что Лера изображала ветряную мельницу уже без зрителей. Пару часов они провели в молчании.

– Ты сама-то веришь, что у тебя получится?

– Нет, – призналась она честно.

– Ладно, бросай заниматься ерундой. Пойдем перекусим.

С утра Эрик поразил ее тем, что извинился за вчерашнее. Лера сделала вид, что простила. Петра уже не было – завтракали вдвоем. Она отчаянно кашляла, выпила несколько кружек чая с лимоном подряд и попросила жаропонижающее. Эрик принес аспирин. Он перестал придираться к ней по мелочам и держался вежливо-равнодушно. В основном строчил кому-то сообщения и только сейчас снизошел до беседы. Приглашение пообедать стало самой длинной его репликой за весь день.

Молчать было скучно. Лера сидела за столом и смотрела, как Эрик ловко взбивает омлет и нарезает овощи. У него получалось гораздо лучше, чем обычно у нее самой.

– Э-э… рик, – сказала она, замирая от собственной смелости, – как ты понял, что ты этот… ну… можешь делать необычные вещи?

– Никак не понял. В пять лет отец начал меня учить. Сначала скоровязь, затем простенькие знаки – оборот, залом, любы…

– Что еще за любы? – заинтересовалась Лера. Звучало как нечто приворотное.

– Долго объяснять. Из этих простых знаков получаются сложные. Как танец – из отдельных движений, если так понятнее.

В сковороде зашкворчало, Лера учуяла запах омлета. Эрик тем временем сел напротив. Перед ним на столе стояли электронные весы, заварник, на который он зачем-то поставил чашку, и чайник с тонким носиком. Лера наблюдала с интересом. Первым делом он отмерил на весах кофе и ссыпал зерна в кофемолку. Покрутил ручку, пересыпал смолотый кофе в стеклянную колбу и отставил в сторону. Затем извлек из упаковки бумажный треугольник, раскрыл его, и получился конус, который идеально подходил по форме к чашке. Заглянув, Лера поняла, что у чашки нет дна и это вообще не чашка. Установив конус, Эрик поставил всю конструкцию на весы и стал медленно поливать кипятком из чайника с тонким носиком. Лера хотела напомнить про кофе, но Эрик выглядел настолько сосредоточенным, что она не решилась. И правильно сделала – кофе он всыпал уже во влажный конус и слегка его потряс. «Вот ты задрот! – мысленно восхитилась Лера. – Столько возни, чтобы получить две чашки кофе…» Дома она обходилась растворимым.

– Как это называется?

– Воронка, – отозвался он. – Заваривание проливом. Иногда говорят «пуровер».

Когда все было готово, Эрик поставил перед Лерой тарелку и заглянул в холодильник. Ей нравилось, что они остались на кухне, а не перешли в гостиную – сидеть за тем длинным столом вдвоем было бы неуютно.

– Бутерброды будешь?

– Давай!

Он выдернул из подставки для ножей самый огромный.

– Мы о чем-то говорили… Да, сложные знаки. Ничего сложного в них нет – просто такое название. Есть еще Высшие – вот с ними, конечно, серьезнее… Ч-черт. – Эрик швырнул нож на столешницу и сунул в рот палец.

– Пластырь есть? Дай посмотрю! – Лера подскочила, чтобы помочь, и взяла его руку в свои.

Ничего страшного, просто царапина. Она собралась сказать об этом Эрику, но посмотрела на него, и сердце пропустило такт – он побелел, губы едва выделялись на лице. Там и крови было чуть – а он готов завалиться в обморок. Колдун потомственный…

Сама она почувствовала, что правая рука слегка онемела от плеча до кончиков пальцев. Так бывает, когда перед сном долго играешь в телефон. Встряхнув рукой – сразу все прошло – Лера набрала в ладонь воды из-под крана и плеснула Эрику в лицо.

Краска медленно возвращалась на его лоб и щеки. Лера внезапно поняла, что Эрик собирается напасть, и не задумываясь сложила пальцы в знак, который тренировала целое утро. Эрик в точности, разве что чуть быстрее, повторил ее жест.

Казалось, невидимая рука толкнула его в грудь и отбросила к стене. Лера мгновенно оказалась рядом.

– Прости!

– Отойди, не прикасайся ко мне, – огрызнулся он, потирая плечо. – Не трогай, сказал!

– Ладно, – опешила она, – хорошо.

Но внутри стало горячо от радости – получилось! Снова! И еще – она несколько раз сглотнула, чтобы убедиться, и пощупала горло. Простуда отпустила. Дышать стало легко, лимфоузлы не прощупывались и сил вроде прибавилось.

– Хорошо? – Эрик прищурился, обошел ее по кругу и остановился так близко, что Лере стало не по себе. – А ничего, что я чуть коньки не отбросил, когда ты меня за руку схватила? Думала, я потеряю сознание, а ты меня отыграешь? Да ладно, все ты поняла, – огрызнулся он в ответ на выражение ее лица.

– Я… Я н-не… – По Лериной спине забегали колючие мурашки, и снова мучительно захотелось домой.

Эрик сдернул с крючка два кухонных полотенца и обмотал ими кисти рук.

– Дернешься – врежу, не посмотрю, что девчонка, – пообещал он свистящим шепотом. Лера и не думала сопротивляться. При всем желании не смогла бы. Ратников прижал ее к стене так, что не пошевелиться, и вгляделся в лицо посветлевшими от бешенства глазами.