Амир

Пожар удалось потушить, дым еще висел над завалами, но работать уже стало легче. Пожарные перестали поливать завалы водой, что облегчило поиски, но вечная августовская жара не давала им улететь — вспыхнуть могло что угодно от малейшей искры. А пресловутые 45 градусов в тени ну никак не способствовали расслаблению. А пока никаких очагов возгорания видно не было, то пожарные помогали разбирать завалы, и никто не сказал, что это не его работа.

Зеваки даже в темноте не расходились, мешая работать. Полицейские и спасатели установили мощные фонари, чтобы освещать завалы. Флайеры скорой прилетали все позже — им приходилось разводить пострадавших в дальние больницы, поскольку все ближайшие уже были переполнены.

Амир чувствовал себя уставшим и грязным. Уставшим не телом, а душой. Телу что — кормосмеси залил, и вперед, работать дальше. А вот в душе творился такой бедлам, что он даже передать не мог. Он видел разорванные на части тела людей, разможженные бетонными плитами головы, ошметки чьих-то тел, по которым уже ничего нельзя было понять без генетической экспертизы, и постепенно терял надежду. Мысленно он убеждал себя, что Эмму могли найти другие спасатели. С другой стороны завалов. Что ее могли найти люди, у которых нет возможности сообщить ему о ней. Что киборги, нашедшие ее, просто «забыли» передать эти сведения ему. Что она успела сбежать, улететь, уйти куда-нибудь до того, как все случилось. Он был готов поверить во все, что угодно, но только не в смерть хозяйки.

Амир устал душой. Его процессор просто не справлялся с таким количеством информации и сведений, а мозг уже настолько устал, что он делал работу почти бездумно, не понимая и не анализируя ее. И когда из-под завалов показалась тонкая женская рука с обломанным нейтральным маникюром, он почти не удивился. Еще одна пострадавшая. Лишь когда другие киборги помогли ему разобрать завал, он понял, что это Эмма. Потерявшая сознание, с хорошей такой гематомой на голове, но вполне живая. Амир от радости едва не вскрикнул, но постарался держать себя в руках.

Его хозяйке дико повезло! Просто нереально повезло получить по башке и не задохнуться в дыму. А ведь могла же, судя по тому, что здесь творилось. Правда, обнаружил он ее совершенно в стороне от полицейского участка, вернее, того, что от него теперь осталось. Но это не умаляло его радости. Хозяйка жива, будет отправлена в больницу и пролечена как полагается.

Амир продолжил помогать спасателям, уже будучи спокойным. Он радостно поблагодарил по внутренней связи всех киборгов, которые искали Эмму, и попросил у полицейских киборгов узнать, где находится Стэн — тот самый, который этими киборгами занимается, и Роджер. Мало ли, вдруг им тоже повезло.

К поздней ночи он уже сам уселся на ближайшую бетонную плиту и тупо уставился вперед, не понимая, что происходит с его мозгом и телом. Руки и ноги гудели от непривычной нагрузки. Человек бы уже давно умер от перегрузки, а киборг просто устал, ворочая арматуру и плиты. В голове смешались обрывки горя и радости: матери, плачущей над погибшим сыном, киборгов, нашедших чью-то дочку, но не нашедших родителей, кровавых бетонных плит, обугленных тел, задохнувшихся людей… Выглядело это так, будто бы он сейчас находился в каком-то филиале мифического ада. Только люди выдумывали ад с чертями и бесами, а Амир знал, что главные черти сами люди. Именно они мешали работать и спасать своих же. Киборги помогали киборгам.

Когда у одного из них сломалась рука, не выдержав перегрузки, его отстранили от работы и отправили отъедаться и выполнять легкие поручения. Когда находили мертвых киборгов, то откладывали их в сторону — вдруг хозяевам будет интересно, где находится их оборудование. Когда же киборг был жив, его вытаскивали и отводили в сторону, а после усаживали в скорую вместе с раненым человеком под вопли толпы — мол, своих спасают! А как не спасать? Ведь киборг тоже живой. Тоже выполнял чей-то приказ. Кого-то охранял, кому-то помогал, куда-то шел. Откуда ему было знать, что в этот момент произойдет катастрофа? И он уж точно не был в ней виноват.

Корабль террористов галаполиция уничтожила почти сразу по обнаружении, но увы, не успела. Хорошо, что взорвали они только один полицейский участок, а не весь город, как обещали в своем последнем видеообращении. Именно этот взрыв увидел Амир при выходе из дома.

— Эй, парень, иди-ка ты домой, — его кто-то тряхнул за плечо. Амир удивленно повернулся к молодому парню-спасателю в такой же красной форме, уже порядком запыленной за прошедшее время.

— Я еще могу помочь… — тихо прошелестел Irien и уронил голову на ладони. Тело могло бы работать, а мозг уже нет. И процессору тоже нужно было время переработать всю полученную информацию.

— Э нет, уже поздно. Сейчас приедут сменные бригады. Иди домой, ты уже сделал все, что нужно, — спасатель улыбнулся ему белозубой улыбкой и махнул рукой куда-то за спину Амира. Оттуда слышался шум и разговоры, но киборг уже не прислушивался и не желал ничего понимать. Он не обращал внимания на то, что ему приказывает лицо без прав управления. Просто поднялся и побрел домой, перед этим попросив киборгов со скорой передать ему координаты больницы, куда отправили Эмму. Утром он пойдет к ней.

Амир сам не понимал, как додумался помогать без приказа. И почему люди отнеслись к нему и к таким же киборгам лояльно, заткнув всех крикунов, которые усмотрели в этом срыв. Да, это был самый настоящий срыв. Киборги самостоятельно стали помогать искать людей, без приказов и требований. Вот только они это сделали потому, что сами люди не додумались помочь пострадавшим. Спасатели не в счет — те выполняли свою работу, свой долг. Они знали, на что подписывались, устраиваясь на столь опасную работу. А вот все остальные… они даже не додумались добровольно помочь. Ну, может быть, несколько человек добровольцев он и пропустил, будучи занятым поисками Эммы, но все же… это не три десятка киборгов, включившихся в разбор завалов. И это ведь не спасатели, обычные домашние мэрьки, ирики, телохранители. Те, которым было не все равно на собственных хозяев.

Самое смешное, что о срыве вообще не было ни слова. Амир пришел домой, тут же подключился к инфранету и взялся читать все, связанное с сегодняшним происшествием. Точнее, если учесть время два часа ночи — уже вчерашним. Новости пестрели красочными кадрами взрыва здания полицейского участка, взрыва корабля террористов и смачного обсуждения происходящего между политиками, полицейскими высших чинов и общественными активистами. Несколько организаций уже пересылало гуманитарную помощь, в том числе и лекарства для пострадавших. Меценаты перечисляли средства в фонд помощи пострадавшим от взрыва. Политики пытались перекрутить случившееся в свою пользу, дескать, и они участвовали в борьбе с терроризмом.

Семьям погибших будет выплачена материальная помощь, пострадавшим оплатят лечение… И хорошо, если эти деньги дойдут до пострадавших, а не осядут в чьих-то карманах…

Амир вымылся в душе сидя, поскольку стоять уже никаких сил не было. Он замотался в чистое полотенце и только сейчас понял, как одиноко дома без Эммы. Он всегда отслеживал ее местонахождение, фиксировал ее состояние здоровья, знал, как она себя чувствует, а теперь без этого всего… ему было пусто. Как в квартире, так и в душе. Словно чего-то дико не хватало. Словно он лишился чего-то настолько важного и необходимого, что нельзя выразить словами и глупыми сравнениями.

А ведь если бы она умерла… все было бы намного хуже, подумал он, но все равно не смог побороть то глупое тоскливое чувство, поселившееся в душе. Киборг постарался не думать о возможном исходе, но не выдержал и отправился в комнату Эммы, где завалился на ее кровать и уткнулся носом в мягкую подушку. Отчаянно хотелось прямо сейчас все бросить и пойти к хозяйке. Рассказать, как она дорога ему, как ему одиноко и тоскливо дома, как здесь слишком тошно, чтобы ночевать самому. Но усталость переборола все чувства, и Амир погрузился в беспокойный сон.