Смертельное попадание

Впрочем, через некоторое время Валентина Петровна и думать забыла о туфлях. Все тело жгло, под кожей зудело, во внутренностях будто бы поселился живой огонь. Сердце начало пошаливать, а сумочку лианы выбросили куда-то вниз, в компанию к туфлям. Сюда бы врача, — подумалось ей, но увы, никаких врачей поблизости не оказалось. Как и граждан, желающих вызвать скорую, подать валидолу и бутылку минералки. Вот тут-то Петровна и поняла, что это ей наказание за ее грехи еще при жизни. Скандалить ходила, людям нервы мотала, работать мешала, жалобы и кляузы писала, звонила всем, кому только могла дозвониться, даже мэру города, правда, там не отвечали или его не было на месте, но все же… Сколько проклятий она словила в спину, когда уходила? Сколько народу пожелало ей скорой смерти? А родня? Ведь все только и ждут ее кончины, чтобы побыстрее получить двушку пусть и не в центре города, но и не на окраине же… В неплохом районе, рядом магазины, автобусная остановка, кафе… Все для людей.

Петровна вспомнила, как пилила мужа, пока его не загнала его в могилу с инфарктом после ссоры. Тогда она не чувствовала себя виноватой, считала, что допился старый черт. А сейчас, вися уже на приличной высоте над землей и чувствуя невероятную боль во всем теле, она думала, что это такая расплата. За ее ужасное поведение. За то, что не умела держать себя в руках. За мужа, за детей, которые едва получив аттестаты сбежали прочь в другие города, лишь бы подальше от дома и драгоценной матери. Сын вон в столицу укатил, звонит раз в полгода-год, интересуется, в порядке ли мать. Еще на похороны отца приезжал, конечно, как же тут не приехать… Дочь в областном центре на неплохой должности дизайнера. Хрень всякую рисует, а ей люди деньги платят. Нет бы работать, как все приличные люди на заводе или в офисе каком. Нет же, вольный художник. Может так и надо было жизнь прожить?

Одна из лиан захлестнула шею Валентины Петровны, от чего та захрипела и задергалась, силясь вырваться из захвата. Но растение не обращало на это никакого внимания. Медленно и неотвратимо оно тащило свою добычу вверх к большому широкому дуплу.

Пенсионерка вспоминала всех тех, с кем поскандалила. Да, не надо было ругаться с участковым… и с врачом тоже не стоило. И соседей не нужно было трогать, не такая уж и громкая у них музыка была, еле-еле слышимая из-за стенки, но все же была. И дети соседки снизу сейчас казались ей ангелами во плоти, лишь бы вернуться домой, лишь бы избавиться от лиан…

В груди все болело и болело. Вот тебе дорогая и скандалы в поликлинике. Сидела бы тихо — получила бы хорошее лекарство. Валентина Петровна искренне считала, что у врачей есть любимые и нелюбимые пациенты, а скандалом и жалобами можно добиться любви. И даже в такой безвыходной ситуации она думала, что виновато плохое лекарство, а никак не яд и удушающие лианы.

Ее сердце билось все медленнее, натужно, будто преодолевало какое-то сопротивление. Кровь густела и застывала в сосудах, образуя тромбы. Яд распространился по всему телу, парализуя жертву и медленно растворяя ее изнутри.

Валентина Петровна умерла, не дожив до попадания в дупло дерева всего несколько минут. Впрочем, растение такие тонкости не интересовали. Оно подтянуло тело пенсионерки и погрузило внутрь ствола. Лианы расслабились и обвисли, словно бы не они только что неимоверными усилиями тащили жертву себе на ужин.

========== Рассказ 5 ==========

Комментарий к Рассказ 5

Поскольку моралфаги могут и сюда добраться, несмотря на предупреждения, то считаю своим долгом предупредить: я всегда была против терроризма и силового метода решения проблем. Да, в конкретно этом рассказе есть террорист и даже есть мотив его преступления, но я ни в коей мере не сочувствую ему, не призываю никого сочувствовать и поощрять террористов и тем более не призываю никого устраивать “бои за веру и политику”. Этот персонаж создан, чтобы умереть и даже умереть с пользой. Данный рассказ не является пропагандой терроризма, если кто не понял, сидя в танке.

Хасим решительно вошел в здание торгового центра. Сегодня был его день и только его. Этот день он считал знаковым, решающим, самым подходящим. И так думал не только он, но и вся радикальная мусульманская община, проживающая в этом городе. Сегодня неверные поймут, насколько они ошибались, принижая достоинства правоверных детей Аллаха.

Пройти в торговый центр незамеченным оказалось намного легче, чем добывать материалы и готовиться. Его охраняла всего-то пара десятков охранников, даже без оружия и шокеров. Они ничего ему не сделают… не смогут.

Таких, как Хасим, в городе было достаточно много, поэтому очередной черноволосый бородатый человек в широкой куртке и затертых джинсах внимания прохожих не привлекал. Люди занимались своими повседневными делами, что-то покупали, на что-то глазели, успокаивали хнычущих детей и болтали по телефону. Обычный выходной…

Вот только он-то знал, что на самом деле этот день решающий. Смерть стольких неверных наконец-то заставит задуматься этих индюков из правительства. Может быть, теперь они надумают выпустить из тюрьмы его брата… Того, кем Хасим дорожил больше всего на свете. Именно старший брат заменил ему отца, когда тот умер. И сейчас нужно отплатить добром за добро. Жизнь за жизнь… Одна его жизнь и множество жизней неверных за продолжение жизни брата, Аслана…

Хасим отошел за угол в неприметный закуток с большим раскидистым цветком в широкой кадке. Он сверил время — две минуты — проверил свою установку и так же уверенно вышел обратно, словно бы ничего и не было. Взорвать этот дурацкий магазин не стоит почти ничего. Он вышел на середину павильона, как раз к тому месту, где несколько лавочек стояли возле фонтана. На одной из лавочек устроилась влюбленная парочка. Мужчина поморщился, но никакой разницы не увидел. Что дети, что влюбленные… Они все равно низшие, они не верят в истинного бога…

Он резко распахнул куртку, показывая примотанную к телу бомбу и запел молитву. Но вокруг происходило что-то странное… Хасим не сразу понял, что его никто не видит — ни влюбленные, целующиеся на скамейке, ни идущая мимо пара женщин с детьми, ни скучающий охранник, смотрящий прямо сквозь него, ни стайка подростков, залипших у витрины с навороченными компьютерами. Его для них нет. Зато вокруг него наливался свечением большой шар непонятно из чего.

— О, Аллах, твоя милость снизошла на меня! — Хасим простер руки, уже не видя, как испаряется торговый центр и все в нем присутствующие…

Белое свечение медленно гасло, вокруг стал проявляться совершенно другой пейзаж. Хасим вдруг понял, что он висит, прикрепленный чем-то невидимым к каменной стене… а вокруг него идет самая настоящая жаркая битва. Летят стрелы и копья, звенят мечи, слышатся гортанные выкрики командиров, вопли раненых и умирающих. Кровь, оружие, звон и крики, крики…

Последнее, что он увидел в своей жизни — таймер бомбы, замаскированный под обычные наручные часы. Таймер показал ноль, и бомба взорвалась, разметав тело Хасима по полю битвы.

***

— Рональд! Ты, тупой сын плешивой кобылы, что ты наделал? — заорал высокий маг в алой длинной мантии, заляпанной кровью и эликсирами.

Ученик мага до этих пор гордо глядел на дело рук своих — после взрыва в стене образовалась большая брешь, многих защитников крепости просто разметало на ошметки, а других задавило камнями. Он даже не думал, что у него может получиться так! Их армия стремительно неслась в образовавшийся пролом, сметая всех на своем пути.

— Взорвал стену, как вы и приказывали, мэтр, — поклонился ученик, попутно пропуская над головой вражескую стрелу.

— Идиот! Я тебя просил сделать огненный шар. Шар! А не тащить боги знают что взрывчатое! — продолжил ругаться маг, глядя на своего горе-ученика.

Ученик опустил взгляд и неловко шмыгнул носом. Он же так старался… Но почему-то нет отката после взрыва и вообще… Наверное, он снова попутал вектора. Не удивительно…

— Так, бестолочь, не будь этого взрыва, я бы тебя выпорол. Мы на войне, от нас зависит, победит ли король всея Халисра или проиграет. А ты дурью маешься. Быстро стал возле меня, прочитал заклинание огненного шара и запустил его в западные ворота. В западные, я сказал, а это центральные!