Красавец и чудовище

Внезапно эльф похолодел. А что, если его любовь к Нилайе… всего лишь усилия ошейника, внушенное чувство, попытка подстроиться, чтобы угодить хозяйке? От таких мыслей его спина покрылась холодным потом. Пожалуй, это было слишком… низко. Но неведомые древние мастера, изготовившие множество ошейников, не оставили потомкам инструкций, кроме общеизвестных заклинаний. Вполне возможно, что ошейник мог управлять рабом и внушать тому какие угодно чувства. Нужная была лишь тонкая настройка. И вполне возможно, что Ронина могла эту настройку узнать или взломать…

Он поспешил выйти, чтобы хозяйка не подумала, будто он тут утопился. Впрочем, Ронина снова занялась своей тушей, словно бы ничего и не произошло. Истираль подошел ближе, стараясь ей не мешать. Теперь он уже легче воспринимал и эманации смерти, и зрелище распотрошенной туши на столе.

— Что, решил проверить свои нервишки снова? — ухмыльнулась магичка, ловко разбирая длинные гирлянды кишок. — Только не блюй прямо на внутренности, это будет весьма обидно…

— Я решил узнать, не нужна ли моя помощь. Я ведь должен работать на хозяйку… — медленно проговорил эльф, стараясь не думать о стоящем вокруг туши запахе. Заклинания продолжали гонять воздух, но все равно вонь была достаточно ощутима.

— Нет, прямо здесь и сейчас ты мне помочь не можешь. Ты многого не знаешь и не умеешь… Но если хочешь, то можешь учиться. Другое дело — хочешь ли? — поддела его Ронина. — Ты светлый эльф. Вы же тащитесь от жизни, а я по локти роюсь в смерти, — она демонстративно взвесила на руках очередную кишку. Истираль сглотнул комок в горле и слабо кивнул.

— Я бы хотел научиться. Магия покидает наш мир… Я не знаю, как ты колдуешь без источника… Знания должны остаться, даже если их найдут через тысячи лет…

— Похвальное рвение. Это тебе железка внушила, да? Занятные артефакты остались от Ушедших, — Ронина очистила кишки от содержимого, промыла в широкой бадье и тут же уничтожила воду. А после сунула их в такую же широкую банку и залила нужным светло-зеленым зельем из большого ведра. Оно слегка вспенилось под горлом банки, но пена быстро улеглась, и магичка плотно закупорила крышку, а сверху припечатала еще и заклинанием усиления.

— Ушедших? — чуть боязливо спросил Истираль, впервые услышав такое название древних мастеров.

— Да, люди называют их Ушедшими. Якобы давным-давно, не то что до людей, а даже до эльфов, была такая раса великих магов, которые творили разные… херню они творили, короче, — фыркнула она и достала острую круглую пилу, отчего эльф передернулся, но не отошел. — Не боишься? Занятную штуку мне гномы выковали. Пришлось покорячиться, наварив им исцеляющих зелий, но оно того стоило, — похвасталась магичка и взялась вскрывать пилой черепушку грызня.

— Ну так вот, эти самые Ушедшие никуда не ушли, насколько я понимаю… Они просто друг друга перебили в бесконечных войнах. А уж потом из остатков их расы появились все мы. Те, кто спасался в подземельях, с течением времени превратились в гномов и дроу, те, кто остался на земле, стали эльфами и людьми. Измельчали в росте, спали с лица… Те, кто поселился на островах, стали дайми — ты видел таких светло-зеленых? Нет? Жаль, чудной народец, по-нашему ни бум-бум, зато какая у них керамика… Ну так вот, после покойных Ушедших до наших времен дошло немало дивных артефактов, часть из которых — ошейники, найденные в одном из старых схронов. Ушедшие были не дураки, они знали, что войны их прикончат, вот и прятали свое добро в разных норах, ставили ловушки, делали всякие гадости. Вот сам посуди, зачем бы им рабские ошейники, если у них не было рабства? Ха! Было у них рабство, было. А уже наши умельцы стали подделывать эти ошейники, правда, плохонько, но держать в узде особо ретивых они могли…

Магичка аккуратно достала мозг грызня, задиктовала его размеры и прокашляла горло.

— Проклятье, никогда столько не разговаривала, отвыкла… — она поморщилась и виновато взглянула на эльфа. — Ты не думай, я просто рассказываю это тебе, чтобы ты знал, что именно за цацка на твоей шее.

— Я знаю, — вздохнул Истираль.

— Нет, ты не знаешь. У тебя настоящий ошейник Ушедших. Тот самый древний, который достали из схрона когда-то давно. Он побывал на шее многих рабов до тебя. И идеально сел на твою, — она слабо хихикнула и снова прокашлялась. — В общем, радуйся, эта игрушка очень скоро подстроит тебя под мои хотелки, будешь без проблем препарировать грызней и волтов, даже не поморщишься.

— Теперь я даже не знаю… я ли это на самом деле или просто игрушка артефакта, — развел руками эльф, чувствуя себя таким несчастным и ничтожным, потерявшим даже надежду на свободу.

— А есть какая-то разница? — пожала плечами магичка. — Мне кажется, Ушедшие что-то делали с себе подобными, раз могли настолько легко вмешиваться в мысли и саму душу разумного существа. Возможно, ошейники они надевали солдатам на войну, чтобы те идеально слушались командира. А возможно, активно практиковали рабство, раз их единичного запаса хватило на полмира и на долгие столетия. Их игрушки не ломаются, даже если по ним лупить кувалдой. Мне гномы показывали один такой артефакт, назывался Великое Кольцо, — пафосно произнесла Ронина. — Так вот, оно не портилось даже под их прессами, а ты знаешь, как гномы любят изобретать технику и всякие такие штуки. Тут я половину всего купила у них, а то с людьми работать совершенно невозможно.

— Их… не пугает, что ты темный маг? — тихо спросил Истираль, едва ощутимо касаясь кончиками пальцев ошейника и ощущая его пульсацию.

— Дорогой мой, они такие же живые, как ты и я. Они хотят что-то есть, что-то пить, чем-то лечиться и с кем-то торговать. Ты не поверишь, но тупость людских королей иногда приводит к тому, что гномы голодают. Люди стараются обмануть гномов всеми способами. Гномы тоже обманывают людей, так что все квиты. Вот только качество гномьей продукции не идет ни в какое сравнение с качеством людских товаров. Если эта пила работает уже сто лет без перебоев, то зерно люди норовят продать гнилое, фрукты и овощи — старыми и червивыми, а мясо подгнившим. Как думаешь, что выберет нормальный король гномов — продать десяток инструментов за качественные амулеты для нахождения гнили, сделанные темной магичкой, или сидеть и смотреть на купленные горы гниющего зерна?

— Как любой лидер, он будет ратовать за жизнь своих подданных, а потому пойдет на сделку со злом, — осторожно ответил эльф.

— Злом! Дружище, ты попутал вектора своего заклинания, — Ронина нервно усмехнулась и убрала светло-розовый, покрытый прожилками сосудов мозг в банку, повторив все процедуры консервации. — Вот ты посуди сам. Если бы я осталась в гильдии и продолжила обучение, то стала бы заурядной магичкой в заурядном королевстве, потому что больше, чем есть, эти старые пердуны не могли бы мне дать. Ни знаний, ни опыта, ни практики. Ничего. Меня бы быстро спихнули замуж за какого-нибудь одаренного мага или просто дворянина из магического рода, чтобы я плодила других одаренных магов и не лезла в те дебри, в которых ковыряюсь сейчас. Как твою Нилайю. Удивительно, как она триста лет протрепыхалась… Ну так вот, этот лес бы загнулся уже лет через сто из-за вырубки, постоянных поджогов, неконтролируемой охоты дражайшего тогдашнего еще короля и прочих замечательных действий местного населения. На месте леса образовалась бы пустошь, которую сначала попытались бы распахать под поле и, возможно, даже какое-то время сеяли бы тут какую-нибудь свою пшенку, а потом снова бы забросили, как только земля перестанет родить. Поскольку ухаживать за землей люди не умеют и не хотят. Хорошая перспектива, верно? А так он триста лет вполне неплохо живет. А что мутируют… ну так мы все мутируем раньше или позже. Мы сами остатки мутировавших Ушедших, о чем речь вообще…

Она надолго закашлялась и замахала руками, указывая эльфу на кружку с водой, стоящую на полу подальше от трупов и зелий. Вообще Ронина поставила ее именно для него, но раз уж светлый падать в обмороки аки томная дева не собирался, то можно воду использовать и для себя.