Жизнь после игры

— Где-то примерно с полдня назад… — демоница задумчиво потеребила рукоять плетки на поясе. И, тряхнув копной черных волос, громко позвала кого-то:

— Таириль!

— Иду!

Вбежавшая в зал чуть растрепанная светлая эльфийка не выглядела запыхавшейся. Зато ее прическа оставляла желать лучшего. Пряди золотистых волос рассыпались по плечам. Видимо, она как раз приводила себя в порядок. Девушка склонилась в легком уважительном поклоне и тут же выпрямилась, рассматривая нашу компанию.

— Скажи, как давно у тебя был господин Шэль? — суккуба спрашивала спокойно, не кричала, и это тоже добавляло ей плюсов.

— Утром, госпожа, — эльфийка рассматривала нас ярко-зелеными, чуть светящимися глазами и невольно теребила в пальцах какой-то кулончик. А учитывая, что сейчас в этом мире был уже почти вечер… Шэль был где угодно, но не здесь.

— Можно спросить? — вклинился в разговор Ольт, и, дождавшись кивка Лорель, продолжил: — Он не выглядел растерянным, взволнованным чем-то? Быть может был рассеянным или задумчивым?

— О нет! — заулыбалась Таириль, от такой искренней улыбки невольно захотелось улыбнуться в ответ. — Все было как обычно, ну разве что он немного переплатил… за выслушивание его историй, но так бывает. Клиенты любят иногда поговорить…

Я тихо хмыкнула, но дальше развивать мысль не стала. Лорель поблагодарила эльфийку и отправила ее восвояси, а я стала терять терпение.

— И так понятно, что его тут нет. Давайте я просто вытащу его к нам сюда и всех делов! — мое терпение не безгранично. В конце концов, пока мы тут пинаем кое-что и пялимся на хорошеньких эльфиек, Шэля, возможно, где-то убивают. Хотя никаких болевых импульсов не ощущалось, но это еще ни о чем не говорит.

— Это может быть опасно, — возразил Шеврин. — У нас так пара студентов чуть не угробилась.

Я подождала еще, пока они наговорятся с мадам Лорель. Ничего не имею против поисков в борделе, но, как ни крути, Шэль-то отсюда ушел. Живой, здоровый и вполне довольный. А не дождавшись никакого результата, я все же просто открыла экран за поисковиком и потянула дракона на себя. Попутно в экране мелькнула рожа какого-то охреневшего синекожего типа. И нет, это не Син. Син бы никогда не заблокировал Шэлю связь. Кто-то другой.

Золотой встал на ноги как раз перед Лорель и ошалело заморгал. У него был такой прикумаренный вид, как будто я его вытащила из наркопритона… А может, и не как будто, откуда мне знать. Но судя по совершенно здоровому телу, дракона не травили. Зато в мозгах копались вовсю. Я вздохнула и крепче приладила свой щуп, попутно подзывая Ольчика на предмет посмотреть, что с головой нашего горюшка.

Сверх тяжко заворчал, как будто мы его тут просили вручную фуру с цементом разгрузить, но все-таки взялся за дело.

— Вообще, защиту ему сковырнула ты, — обличающе наставил он на меня свой палец. — Еще когда подчинила… А теперь у него не голова, а проходной двор, кто хочет, тот и копается.

— Ну… я расковыряла, мне и восстанавливать, — я присоединилась к осмотру и подправила кое-какие совсем уж расковырянные нити. Менталист довольно усмехнулся, слегка пихнув меня под бок.

— Вот так правильно.

— Слушай, он все равно какой-то… точно прикумаренный, — я внимательно всмотрелась в карие глаза Шэля, чуть затуманенные из-за частого ментального воздействия. Дракон стоял ровно, как на плацу, застыв в одной позе, словно оловянный солдатик.

— Мадам Лорель, щелкните его, пожалуйста, — обворожительно улыбнулся Шеврин, от чего потекли бы даже шторы… Ну может же, когда захочет! Обаятельная улыбка черного дракона никак не вязалась с обликом эдакого буки, который он регулярно цеплял на себя. И мне такой вид Шеврина понравился намного больше. Я уже настолько привыкла к его страшненькой роже, что уже и позабыла, каким красивым и милым может быть этот дракон.

— Без проблем, — усмехнулась суккуба и достала плетку. Длинную, с небольшим закруглением на конце, довольно изящную, я бы сказала. И легко щелкнула Шэля по ягодицам, будто строптивого нижнего.

Золотой заморгал, пораженно рассматривая нас. Он стоял с таким видом, словно только что проснулся после пары-тройки часов сна, и совершенно не понимал, как оказался в борделе.

— А… вы тут… что делаете? — наконец кое-как оформил мысли он.

— Тебя ищем, — буркнула я. Хорошо же, когда все хорошо кончается.

— То есть… ты знаешь, что мы ходим в бордель? — на лице Шэля вырисовалась целая гамма чувств. От растерянности из-за нелепости ситуации до осознания того, что их таки спалили. На щеках заиграл легкий румянец.

— Да ходите на здоровье. Сюда — разрешаю, одобряю, может, и сама когда-нибудь припрусь, — засмеялась я, видя, как вытягиваются лица мужей. Ага, вот теперь дошло. Им легально разрешили ходить налево и предупредили, что могут поступить так же.

— Госпожа Лорель, прошу прощения за беспокойство, — Шеврин очнулся первым, протянул суккубе кошель и, видя ее замешательство, просто сунул его в тонкие изящные ручки. — На этом попрощаемся, — дракон вцепился в мой локоть стальной хваткой. На другой руке растерянно повис Шэль, Ольчик подхватил Дэвиса под руку, тоже запихивая в портал.

Хорошо хоть пропажа нашлась. И даже без особых проблем. И без драки обошлось. И мы никого не убили, не развалили бордель и не уничтожили ничего ценного. Просто идиллия!

========== Часть 7 ==========

Однажды я застала хмурого Эрстена, задумчиво ковырявшего какую-то деталь. Сверх поднял на меня расфокусированный взгляд и даже несколько раз моргнул, пытаясь понять, не примерещилось ли. И такое поведение показалось мне странным.

— Что-то случилось? — я чуть тронула нашего семейного деда за руку, отвлекая от тяжелых раздумий. Тот шумно выдохнул и спросил:

— А ты что, совсем ничего не замечаешь?

— А что так? — я прислушалась к себе. Все наши живы, в мирах относительно спокойно, браслетные мученики тоже живы, здоровы и довольны жизнью. Чего еще надобно-то?

— Как можно состоять в гнезде и ничего не замечать? — почти выкрикнул зеленый сверх, и я чуть сильнее сжала прохладную ладонь.

— Ну это ж я, — пожимаю плечами. — Ты о чем конкретно то говоришь?

— Я тебе говорю о внуке моем безалаберном, дурья твоя башка! Ты видела, что с ним творится? — дед смерил меня тяжелым взглядом синих глаз и грузно уселся в свое любимое кресло.

Я прислушалась к Ольчику. Ну нормально вроде бы. Сыт, здоров, только несколько тоскует о чем-то. Но это было так хорошо замаскированно, что не прислушивайся специально, в жизни не догадаешься.

— Скучно ему у нас, наверное… — протянула я, усаживаясь на подлокотник кресла Эрстена. — Игра закончилась, большинству головы он подлечил. Меня уже Лим лечит, точнее Лим и Лимма. Все нормально.

— Нормально! Да он по этому черному придурку сохнет, уже скоро завянет! — взорвался сверх и тут же умолк, будто выболтал родовую тайну.

Я тихонько подобрала челюсть и задумчиво посмотрела на лакированную ручку кресла. Вот тебе и раз. Любовь нечаянно нагрянет…

— И что им мешает? Они в одном гнезде, могут делать все, что посчитают нужным, — задумчиво потарабанила розовыми ногтями по подлокотнику, мешая сверху уложить туда руку. Это, похоже, у нас с дедом любимое расположение — он восседает в кресле, а я кручусь то справа, то слева, то спереди в лицо заглядываю как нерадивая ученица. Что недалеко от правды.

— То, что они придурки. Оба, — припечатал сверх и задумчиво прикрыл глаза. Несколько минут он молчал, а я боялась подать голос и нарушить ход мыслей сверха. Мои же мысли были не слишком серьезными. Я искренне не понимала, что мешает двоим взрослым существам, абсолютно бисексуальным и состоящим в браке, разобраться со своими чувствами. Моральные установки здесь другие, каких-то особых анатомических препятствий у них нет. Разве что Шеврин обратится в драконью форму, но это уже из разряда садо-мазо, вроде бы никто из них таким не страдает…

— Понимаешь, Ольт боится об этом сказать, — вдруг выдал Эрстен, и я едва не подскочила на месте от неожиданности. — Он боится, что его отвергнут… как в прошлые разы. Менталистов, знаешь ли, не любят… Он же будет чувствовать все: малейшую недомолвку, скрытность, какие-то неполадки в другой душе. И припишет все это на свой счет.