Страница 47 из 51
Калебс не мог оторвать взгляда от Микаэлы, которая о чем-то перешептывалась с Эшли Андерсоном. В этот самый момент мужчину не беспокоил ни переполох в зале заседания, ни сам процесс, ни Эмили Миллер. Все, о чем он мог думать, это слишком близко расположенный к Микаэле Эшли Андерсон, которого он желал стащить от нее и выбить всю дурь. В себя его вернул нежный и одновременно твердый голос, которым были произнесены неожиданные для многих в зале слова.
— Ваша честь, я хочу вызвать на допрос Эмили Миллер. — произнесла Микаэла.
— Нельзя ее допрашивать. Она не здорова. — в истерии заявила Шарлотта Эванс.
— Соблюдайте тишину, или будете выведены из зала. — грозно произнес судья и вновь взглянул на Микаэлу. — Мисс Роджерс, вы уверены, что стоит делать это?
— Да, Ваша честь. У меня есть справка, подтверждающая, что психическое состояние Эмили Миллер позволяет задать ей несколько вопросов. На днях Бетани Магуайр, психолог с двадцатилетним стажем навестила ее и после проведенного осмотра, дала разрешение на проведение допроса. И прежде чем, кто-то возразит, что мисс Магуайр могла иметь вторые намерения, будучи моей матерью, хочу уточнить, что осмотр проводила не она, а заведующая психиатрического отделения в Чикагской больнице, Стефани Уилсон.
Микаэла поспешила передать документ, подтверждающий ее слова помощнику судьи, который в свою очередь вручил его Гаррету Маршалу. Ознакомившись с документом, судья произнес:
— Эмили Миллер, прошу пройдите вперед для допроса.
Спустя долгие сомнения, женщина все-таки прислушалась к словам судьи и прошла к указанному месту. Оглянувшись на своего отца, Микаэла заметила сидящих позади него Оливию и Ричарда, и это предало девушке уверенности в дальнейших действиях, о которых знали только они и Роберт. Но никто из них даже не был уверен в победе, в конце концов никаких доказательств у девушки не было. «Впрочем, как и всегда» сказала тогда девушка своим друзьям.
— Эмили, вы помните меня? — начала Микаэла.
Женщина взглянула на Микаэлу с прищуренным взглядом, делая вид, что пыталась вспомнить девушку, стоящую перед ней.
— Вы та, кто приходил с Ноа, навестить меня и сказали, что моя дочь мертва. Так что, да, я помню вас.
— К чему нам формальности, мне казалось, мы достаточно близко познакомились с вами… — произнесла девушка, потирая свою шею. — То есть до того дня, вы не знали ни меня, ни Эшли Андерсона, ни того, что произошло с вашей семьей, верно?
— Да.
— Скажите, какой была Сара?
— Прошу прощения? Как это относится к делу?
— Да, мисс Роджерс, к чему вы клоните? — согласился судья.
— Ваша честь, я всего лишь хочу удостовериться, что память мисс Миллер не пострадала полностью и она все еще помнит то, что было до того события трехлетней давности.
— Моя дочь всегда была прекрасным ребенком… — уверенно заявила женщина.
— Не сомневаюсь, что так оно и было, пока она не окончила школу… Какие отношения связывали мистера Калебса и вашу дочь?
— Она любили друг друга, Калебс был всем для моей Сары, как и она для него. Она все еще является всем для моего Ноа. — улыбнулась женщина, глядя в сторону.
Микаэла проследила за ее взглядом и ее глаза встретились с глазами Ноа. Мужчина не отрывал глаз от адвоката, стоящего перед ним, и на секунду он увидел, как бесчувственная маска спала с ее лица, и там промелькнула боль и обида. Но это было всего лишь на долю секунды, пока Микаэла не отвернулась.
— Да, я премного наслышана об его бесконечной любви… — через боль выговорила она. — Но сомневаюсь, что Сара отвечала ему той же преданностью. Она же ваша дочь, наверняка вы были в курсе ее заигрываний с обвиняемым, я права?
— ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ? — подняв тон, прошипела женщина.
— То, что мне известно. Скажите, мисс Миллер, у вашей дочери были близкие друзья? Имя- Розалин Стюарт вам о чем-то говорит?
— Д-да… Она была лучшей подругой…
— И несомненно ей были известны подробности личной жизни вашей дочери.
— Это вопрос, мисс Роджерс?
— Нет, Ваша честь. Вопроса здесь не последует. Ваша честь, на вашем столе лежит цифровой диктофон с одной единственной записью, прошу вас, включите ее. — произнесла Микаэла и переглянулась со Стейном, который одарил свою подругу мимолетной улыбкой и вновь стальным взглядом посмотрел вперед.
— …думаю все дело было в его деньгах. Она преследовала его везде, словно одержимая, и меня шокировали новости о том, что Андерсон ее… Ну, изнасиловал ее. Это же странно, она же сама этого и добивалась, а получив свое, вдруг выставить это в таком свете… — на этом месте запись обрывается, но услышанного было достаточно, чтобы Калебс снова ощутил боль от предательства, а Эмили Миллер вскипела от ярости.
— Мисс Роджерс, вы же понимаете, что эта запись была получена не при официальном допросе, а значит ее достоверность подвергается сомнениям… — начал судья Маршал.
— Ваша честь, я не и продвигаю эту запись, как доказательство. Я просто хотела, чтобы все, включая мать покойной Сары Миллер, услышали правду о том, какой распутной она была. Эта девушка была охотницей за богатством, блудной дочерью женщины, которая сейчас утверждает обратное. — твердо и громко произнесла Микаэла.
— ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ ДУРА? — взревела Эмили.
— Придите к порядку. — неоднократно постучав молотком, громко произнес судья.
— Она не выдержала правды, не так ли? Не смогла стерпеть того, что всем вокруг стало известно ее изначальное намерение, затащить богатого парня в постель, а затем поиметь с него денег, обвинив в преступлении? Таков был ее план с начала или вы надоумили свою дочь? И матери, и дочери было мало того, что приносил в дом отец семейства, вы захотели всего и сразу? Поэтому не желали терять мистера Калебса? Обвести вокруг пальца одного, и при этом иметь другую «дойную корову»? ЭТОГО БЫЛО ВАШЕЙ ИДЕЕЙ, МИСС МИЛЛЕР? ИЛИ ВСЕ-ТАКИ БЛУДНАЯ ДОЧЬ САМА ДОДУМАЛАСЬ? — Микаэла яростно прокричала свои слова, которые стали последней каплей в переполненной чаше гнева женщины.
— ЭТО ТЫ ВИНОВАТА, ТВАРЬ… — Эмили Миллер вышла из себя и вскочила с места. — Ты виновата во всем, Микаэла Роджерс. Проклятая девушка, выставившая мою дочь в дурном свете…
— Так значит вы помните меня? — хитро улыбнулась девушка. — Никакой диссоциативной амнезии? Никаких психических отклонений? Вы — абсолютно здоровая женщина, притворявшаяся больной столько лет. Для чего весь этот театр?
Эмили Миллер тяжело дышала, глядя на адвоката перед собой, капли пота стекали с ее морщинистого лба, а ноздри носа широко раздувались от гнева и ярости. Она взглянула куда-то вдаль, за спину девушки, и коротко кивнув, попыталась взять себя в руки и села обратно.
— Не понимаю, что вы имеете ввиду. — уже более спокойным голосом ответила женщина.
— Давайте я вам разъясню. В день после окончания первого суда, ваша дочь не выдержала натиска прессы и покончила собой, вскрыв вены в своей комнате. И первым ее обнаружил Стэнфорд Миллер, ваш муж, чье сердце не выдержало увиденного и перестало биться. Вы потеряли двух самых близких людей в вашей жизни…
— Мисс Роджерс, при всем уважении, мы все ждем вопроса… — вновь вмешался судья.
— Конечно, Ваша честь. Мисс Миллер, скажите, все было именно так?
— Д-да… Именно так.
— Почему вы лжете суду, мисс Миллер?
— Я НЕ ЛГУ…
— Согласно словам суд мед-эксперта, ваша дочь была обнаружена в ванной комнате. А согласно словам вашей подруги… Прошу прощения, старшей сестры в доме престарелых, Шарлотты Эванс, которая утром говорила с мистером Стейном, Стэнфорд Миллер не выдержал увиденного, когда обнаружил их. Именно их… Сначала мы с адвокатом Стейном решили, что это простая оговорка, но потом предположили, а вдруг первым человеком, нашедшим дочь, был не он.
— К чему вы клоните, мисс Роджерс?
— Ваша честь, какова вероятность того, что девушка вскроет вены, поскользнётся в луже своей крови и умрет от травмы головы? Я вам отвечу, почти никакая. Согласно статистике, большинство самоубийц вскрывали вены лежа в ванне, и это уже исключает вероятность падения и удара головой. Но удар все же был. Эксперт, осматривавший тело Сары Миллер, был уверен, что причиной смерти является травма головы, а вскрытие вен произошло позже.