Второй шаг

— Пышкин, завязывай, — рыкнул я на него.

Кот недовольно повёл ушами и что-то тихонько пробурчал, накрыв мордочку кончиком хвоста. И на этом в салоне машины установилась тишина. Её до самого отеля нарушал лишь шум мотора и мои матерные восклицания. Последними я награждал особо лихих водителей. А уже в самом отеле мы сняли просторный номер, воспользовавшись поддельным паспортом, и улеглись спать.

Ночь прошла без происшествий. А утром наша троица принялась искать новую съёмную хату. Дело не сильно сложное, когда у тебя есть деньги. Так что уже к полудню мы вошли в подъезд элитного дома на улице Фонвизина. Он располагался недалеко от метро Тимирязевская. И в роли консьержа в нём имелся отставной военный. Ещё крепкий мужик-гном с цепким взглядом и короткими седыми волосами. Он мне понравился в отличие от предыдущей консьержки. Я познакомился с ним, пожал крепкую мозолистую ладонь и в обществе кота и вампирши поднялся на седьмой этаж. Там нас ждала уютная трёхкомнатная квартира со свежим ремонтом. И что самое главное входная дверь была толстой и стальной. Она внушала уверенность в том, что в квартиру не ворвётся какой-нибудь оборотень. А если и ворвётся, то в хате имелась тревожная кнопка, которая вызывала местную охрану. В общем, не суперзащищенный бункер, но сойдёт.

Первым делом в новой квартире мы решили испить чаю. Особенно за это ратовал кот. Только он собирался пить не чай, а сливки.

Мы уселись за круглый стол, красующийся в светлой кухне, и стали прихлёбывать ароматный напиток из керамических бокалов. Естественно, завязался оживлённый разговор. Ведь поводов для него было более чем достаточно.

— Каринэль, как ты считаешь, эти трое успели передать Климу, что нашли тебя? — спросил я у девушки, глянув за пластиковое окно. Там опять шёл снег. Крупные хлопья вальсировали на лёгком ветру и печально падали на землю, чтобы рано или поздно растаять.

— Наверняка, — невесело сказала она, сжимая курящийся паром бокал двумя ладошками. — И теперь он сам приедет в Москву вместе со своими прихвостнями.

— Ничего страшного, — проронил я и ободряюще улыбнулся. — Он в Москву, а мы — в Египет или Турцию. А то и в США. У меня есть знакомые, которые состряпают нам поддельные документы. Правда, Пышкина придётся оставить…

— Как оставить?! — ужаснулся кот, резко подняв мордочку от блюдца со сливками. На его усах висели густые белые капельки.

— А вот так, — усмехнулся я краешком рта. — Ты в последнее время совсем от рук отбился.

— Чёй-то? — не согласился Пышкин, вытаращив глаза с вертикальными зрачками. — Я же ради тебя стараюсь!

— Давай договоримся, что впредь ты будешь стараться поменьше. Особенно в случае Каринэль. Мы — одна банда.

— Ясно, — нехотя буркнул кот, прохладно глянув на вампиршу. А та мило заулыбалась.

— И раз уж пошла такая пьянка, то вы должны кое-что знать… — серьёзно проговорил я, столкнув брови над переносицей. — Я соврал. Для меня турнир нелюдей ещё не окончен. Впереди два раунда.

— Ох-х-х, — выдохнула эльфийка и выронила из рук бокал. Тот упал на стол, но не разбился. Из него лишь во все стороны плеснул горячий чай. И часть него попала в морду кота. Тот мигом истошно заорал, спрыгнув со стула: — Да твою же комариную мать! Лучше остаться в России, чем ехать куда-то с этой вампиршей! Из-за неё меня в последние дни всё чаще стали посещать мысли о суициде!

— Матвей! — испуганно воскликнула девушка, не обращая внимания на вопли Пышкина. — Ты не должен участвовать в турнире! Тебя убьют!

— К сожалению, должен, — невесело сказал я и следом максимально убедительно соврал: — Но у меня есть хорошие шансы на победу. Я сильнее любого монстра.

— Всё равно это очень опасно, — пролепетала эльфийка, прижав руки к полной груди, скрытой просторной футболкой.

— Ну, ничего не поделаешь. Так что вот мои инструкции. Если я погибну, чего лично мне очень не хотелось бы, то ты, Каринэль, возьмёшь все мои деньги, Пышкина и свалишь куда-нибудь в Австралию или в любую другую страну, где тебя не смогут достать вампиры. Поклянись, что сделаешь так.

— Клянусь, — спустя пару секунд твёрдо выдала она. — Но надеюсь, что мне никогда не придётся исполнять эту клятву.

— А вы меня-то спросили? — подал голос разобиженный кот. — Я так-то не хочу жить с комаром-переростком, у которой ещё и кривые руки. Они ведь даже готовить не умеет. Её яичницей можно тараканов травить!

— Пышкин, не возникай, — одёрнул я животное. — У тебя всё равно нет выбора. Либо она, либо помойка.

— Хм! — громко хмыкнул кот и, гордо задрав хвост, молча вышел из кухни.

— Моть… — пропищала девушка и умоляюще посмотрела на меня. Её нижняя губа дрожала, словно эльфийка готовилась зарыдать. Но на меня такие фокусы не действовали.

Я несильно хлопнул ладонью по крышке стола и не терпящим возражений голосом заявил:

— Всё. Обсуждать тут нечего. Я продолжу участвовать в турнире. Я дал слово.

Вампирша негодующе фыркнула, поиграла желваками, а затем выметнулась из кухни вслед за котом. Я не побежал за ней, хотя до моих ушей донеслись всхлипы. Кажись, девушка принялась рыдать в соседней комнате. И её горький плачь привлёк кота.

Я не видел Пышина, но услышал его беззаботные слова:

— Чего ты ревёшь? За Мотьку переживаешь? Да не парься ты. Он и не из таких передряг выбирался. Я воспитал из него прекрасного воина. Вот тебе моё честное мяу.

Плачь остроухой стал тише. А через час она уже совсем успокоилась. Но ближе к полуночи Каринэль провожала меня на турнир с таким мрачным лицом, словно уже видела меня в гробу в белых тапках. Я же лихо подмигнул ей, поцеловал в тёплую щеку и покинул квартиру.

Лифт довёз меня до первого этажа, и я вышел на улицу. Там меня укусил за нос довольно крепкий морозец. Хорошо хоть вампирша заставила меня надеть шапку. Я мысленно поблагодарил её за это и упругой походкой двинулся к метро.

По пути меня одолевали гнетущие мысли, касающиеся предстоящей битвы. А холодок страха бегал по спине. Вся надежда на то, что в бою включится ИИ, иначе Самоубийцу вынесут из клетки вперёд ногами.

Пока же я добрался до знакомого клуба, расположенного недалеко от Большого театра. Быстро оглядел сверкающее стеклом здание и нырнул в подвал. Обе пары орков быстро досмотрели меня, после чего я оказался среди трибун. Нелюди уже на четыре пятых заполнили их. А прутья клетки холодно и опасно поблескивали в свете софитов. Торговцы же привычно выкрикивали названия более чем экзотических угощений, вроде жареных ушек эльфов.

Я посмотрел на табло и увидел обратный отсчёт. Через пару десятков минут начнётся жеребьёвка. В преддверии её меня охватило волнение. Прям как перед сложнейшим экзаменом. Я несколько раз глубоко вздохнул и, не став изменять традиции, снова подошёл к тем перилам, за которыми был песок и клетка.

Мои руки легли на холодный металл ограждения, а напряжённый взгляд принялся рыскать по сторонам. Гномы, эльфы, орки, люди и полукровки всех мастей. Все они с предвкушением занимали свои места, перебрасываясь возбуждёнными фразами и порой взрываясь хохотом. Для них этот турнир был охрененным развлечением. А я зло скрипнул зубами, сжав перила побелевшими пальцами.

И тут вдруг позади меня раздался насмешливый голос:

— А вот и ты.

— И ты, — буркнул я, смерив рыжего гнома хмурым взглядом.

Тот весело оскалился и бросил:

— А ты чего такой злой? Опять в зеркало посмотрелся? Тогда это нормально. Если бы у меня была подобная рожа, то я бы тоже всегда ходил таким злым.

— Тебе больше некого подоставать? — осведомился я, заломив левую бровь. У меня сейчас не было желания соревноваться с ним в остроумии.

— Угадал, — расплылся в улыбке гном. — Ну, давай, включайся. Чего ты?

Я цыкнул и хотел всё-таки что-нибудь съязвить. Но тут громыхнул голос распорядителя. Он вылетел из динамиков и радостно поприветствовал всех собравшихся, отдал дань уважения устроителям турнира. И под конец своего спича, нагоняя напряжение, распорядитель выдал, словно иллюзионист перед финалом фокуса: