Страница 11 из 12
– Не волнуйся, Вика, попробуем от них оторваться.
Михаил нажал на педаль газа, но преследователи сделали то же самое, более того, часть автомобилей пошла на обгон, и они оказались в окружении. Их не просто хотели устранить, а открыто издевались, давили морально. Сначала какое-то время просто пасли, далее последовал удар сзади, затем слева. Мерзавцы не жалели собственные машины, били от души. Женщина запаниковала и начала кричать. Горелко понимал, что останавливаться нельзя ни в коем случае, иначе их тут же схватят и изобьют до смерти. За себя было не так страшно, как за жену. Видеть, как ее истязают, он не смог бы.
Возникло желание ударить впереди идущую машину, но Михаил видел, как металлические тиски сжимаются, и боялся еще больше разозлить негодяев. Внутри еще теплилась надежда, что они останутся живы. Но едва обочина справа сменилась крутым обрывом, как их туда столкнули. Машина полетела вниз и взорвалась. Уголовное дело возбуждено не было, так как вдруг оказалось, что в крови у водителя обнаружили алкоголь, все списали на несчастный случай. Даже связи Георгия Павловича, который ни на минуту не поверил в неправдоподобную версию, не помогли.
Смерть родителей стала настоящим ударом для Толика и Светы. Несмотря на совершеннолетний возраст, они оказались не готовы к самостоятельной жизни, так как привыкли полагаться на маму с папой. Бизнес у них бандиты без труда отобрали и раздробили.
Толик переживал утрату долго и болезненно, пытался найти хоть какую-нибудь халтуру, но нигде не мог приработаться. Поступить никуда не успел, да и не до учебы уже было, нужно добывать кусок хлеба, но и с этим не клеилось. Через два года парень подсел на наркотики.
Света учебу тоже забросила. Парень, с которым встречалась, испарился сразу же после трагедии. Поначалу сдавали технику и ценности в ломбард. Через какое-то время ей удалось устроиться в палатку на рынке, торговала разным барахлом. За работу держалась, так как понимала, что на брата надежды нет, потеряет, жить будет не на что. За наркоту его гоняла, но все было без толку. Сама не представляла утра и вечера без банки пива. Правда, ничего крепче не употребляла.
Дружба Толика с Игорем расклеилась. С неудачниками Панов дружить не умел и не хотел. По старой памяти подбрасывал ему иногда деньжат, прекрасно понимая, на что они пойдут, но большего приятель от него не ждал, а эгоистичному парню хотелось лишь того, чтобы от него отстали, поэтому и откупался.
Именно в это время он понял, что Света больше не является сестрой друга, а значит, к ней можно подкатить. Она долго не ломалась. Девушка воспринимала Игоря как часть той жизни, когда еще жили родители, и все у них было хорошо. А он, напротив, понял, что его отношение к ней изменилось. Спустя пару встреч она и вовсе стала ему неинтересна. Просто было дело принципа получить ту, которая когда-то его привлекала, потому что не могло быть так, чтобы он чего-то хотел, но так и не получил. Для себя он в причинах охлаждения не сильно заморачивался, решив, что она сама виновата, не надо было перекрашиваться из огненно-рыжего цвета в черный.
После разрыва с Игорем Света совсем разочаровалась в парнях. Новых знакомств не искала, но судьба свела ее с Санькой Шмелевым. Он был груб, пил, ревновал ее и бил. То ошивался у нее каждый день, то пропадал где-то неделями. Она его гнала, а он снова возвращался как ни в чем не бывало. Общение с ним ее мнение о мужчинах не улучшило.
Глава 12
Свято место пусто не бывает. Особенно если это касается таких взаимоисключающих понятий, как добро и зло. Можно ли сказать, что дружба Игоря с Толиком положительно на них влияла? Сложно ответить однозначно, ведь их образ жизни был далек от благочестивого. Но после того, как они отдалились друг от друга, появился Макс Гордеев. Именно с ним, помимо Генки, Панов кутил почти каждый вечер. Правда, охранника они брали с собой далеко не всегда, чаще развлекались вдвоем. Начиналось все с выпивки, а заканчивалось сексом с какой-нибудь подружкой.
– Здорово! – Макс стал следующим, кто появился в кабинете Игоря в тот день.
В помещение вошел двадцатипятилетний парень, светловолосый с зелеными глазами. На нем была надета черная футболка с джинсами и светлая ветровка. Уверенной и в то же время развязной походкой он подошел к стулу, который стоял ближе остальных к Игорю, и развалился на нем.
– Привет!
– Хорошо вчера оторвались! Ты потом к Анжелке поехал?
– Ага. До сих пор голова гудит, – Игорь облокотился на стол и потер виски, потом состроил недовольную гримасу. – Да еще батя наседает.
– Послал бы его подальше! Ты ведь не маленький мальчик, чтобы тебя отчитывать за то, что поздно домой вернулся.
– Я так и сделал! – с гордостью произнес Игорь.
– Наш человек! – одобрил его действия Макс. – Предлагаю сегодня забуриться в сауну, девчонок позовем. Ты как?
– Можно.
– А папа снова не заругает? – приятель не удержался, чтобы не подколоть.
– Ага, и в угол поставит, – отшутился Игорь.
Оба разразились дружным хохотом.
– Кстати, он опять завел старую пластинку о женитьбе.
– Я фигею! Он у тебя – любитель ездить по ушам и не догоняет, что тебе рано в эту кабалу.
– Я ему то же самое сказал.
– Вот валенок!
– Прикинь, говорит, надо тебе добрую, порядочную и верную жену.
– Твою мать, у него точно крыша поехала! Это тебе надо к нему трех разных телок привести.
– Вообще-то, это еще не полный список.
– Короче, Игорек, заводи гарем!
– По ходу, придется.
Оба снова заржали. Несмотря на то, что Игорь не был по-настоящему и искренне ни к кому привязан, Макса он считал своим лучшим другом. Он не пошел бы за ним в огонь и в воду, не стал бы рисковать жизнью, даже сколько-нибудь серьезным комфортом не пожертвовал бы, но в случае мелких неприятностей, вполне мог выручить. Таково было его представление о мужской дружбе. Он считал, что в их отношениях, они находятся в одинаковых условиях, и верил в то, что Макс придерживается примерно того же самого мнения относительно данного вопроса.
Однако он думал иначе. Разделяя мнение о том, что один из двух позволяет себя любить, он полагал, что и дружба предполагает нечто подобное. Себе молодой человек отводил лидирующую роль. Эго Игоря никогда не потерпело бы осознания того, что кто-то руководит его поступками или хотя бы подталкивает к выгодному себе направлению. Поэтому Макс позволял приятелю думать, будто они равноправны. На самом же деле, Панов, не замечая того, нередко пытался угодить приятелю или сказать то, что он одобрил бы. Гордеев не стал бы принимать какое-либо участие или решать крупные или мелкие проблемы Игоря. Ему претило все, что хоть как-то ущемляло его собственные интересы. Пока они были на одной волне, его все устраивало. Но время от времени он поддерживал инициативу друга.
– Давай перед сауной для разогрева ботаникой займемся, – предложил Игорь.
– Заметано!
Конечно, они не собирались корпеть за учебниками. Они и во время учебы не выделялись рвением к урокам, а такое понятие, как самообразование, в лучшем случае вызвало бы ироничную улыбку. Выражение «заняться ботаникой» парни придумали после того, как впервые провернули одно занимательное, с их точки зрения, дельце.
– Смотри, очкарик какой-то идет, – Макс тогда толкнул Игоря в плечо. – Оттянемся?
– Не вопрос!
К ним приближался чуть полноватый парень. С виду ему можно дать лет двадцать. Светло-русые волосы аккуратно уложены, цвет глаз в полумраке различить сложно. Одет он был в черные брюки, светлую рубашку и темно-серый жилет. Оба приятеля отметили для себя, что выглядел он, как ботаник. Его опрятный внешний вид действовал силой мощного раздражителя. Захотелось его взъерошить, извалять в грязи, избить так, чтобы вся одежда пропиталась кровью.
– Здорово, чувак! – обратился к нему Макс.