Страница 9 из 12
– Конечно. Сейчас вот покурим и пойдем. А вы, значит, любите трупы самолично осматривать?
– Работа такая, – пожав плечами, ответила Полина. – При чем тут «любишь – не любишь»? Эксперт смотрит своим взглядом, опера – своим, а следователи…
– Вот бы кто-то донес эту светлую мысль до нашей Светочки Ползухиной, – вздохнул Архипов, вкусно затягиваясь дымом. – Что человек на следствии делает – вообще непонятно. Она на месте преступления только протокол пишет под диктовку, стенографистка, ей-богу.
– Но на эти-то трупы она выезжала?
– Выезжала. А что толку? Думаете, она мне хоть один вопрос задала? К трупу подошла, на корточки рядом присела? Нет, дело не царское. Опера с ней работать не любят, кстати. Сидит в кабинете, лишний раз не повернется, все ей подайте на стол, – эксперт махнул рукой, – так что даже хорошо, что вас прислали, а то шансов найти убийцу было ноль целых хрен десятых.
– Ну я пока только материалы получила, даже не представляю, о чем речь. Но вот про орудие убийства мне очень интересно. У вас как у эксперта есть какие-то догадки?
Архипов вытряхнул из своего импровизированного мундштука окурок:
– Дурацкая привычка курить при помощи корнцанга, никак не могу отучиться. Догадки… да вот черт его знает, если честно. Что-то тонкое, довольно длинное – там глубина проникновения девять сантиметров… для спицы, как я уже сказал, острие нехарактерное…
– А шило, например?
– Ну как вариант… – Архипов пожал плечами и поднялся с лавки, подавая Полине руку. – Как вариант, – повторил он. – Но шило, как правило, толще, хотя… может, для каких-то более ювелирных работ используют инструменты потоньше, конечно. Идемте, в общем, в мою тихую обитель, там еще подумаем.
Морга Полина не боялась никогда, хотя даже от коллег слышала, что им бывает не по себе в этом заведении. В Осинске оно ничем не отличалось от тех, где она бывала раньше, – те же секционные со столами, те же шланги для мытья этих столов, холодильная камера, где дожидались своей очереди никуда уже не спешащие клиенты.
– Проходите, Полина Дмитриевна, – пригласил Архипов, входя и направляясь к самой дальней камере. – Вот тут у нас ребята и хранятся. Кого первого смотреть будем?
– Да все равно.
– Ну тогда по алфавиту – Колыванов Максим Игоревич. – Эксперт выдвинул полку и открыл мешок. – Прошу.
Полина подошла и взглянула в белое лицо покойника. Молодой мужчина лет тридцати пяти, темные волосы, высокий рост, нормальное телосложение. На груди слева едва заметное отверстие.
– Других повреждений нет?
– Нет, – подтвердил Архипов, вытягивая вторую полку. – А вот второй фигурант, Урванцев Константин Сергеевич. Как видите, рана такая же.
Полина повернулась и осмотрела второго убитого. Да, рана была такая же, но даже не это бросилось ей в глаза, а то, что оба покойника внешне походили друг на друга – рост, цвет волос, телосложение.
– Вам не показалось, Антон Аркадьевич… – начала она, и эксперт тут же подтвердил:
– Мне – показалось, а вот Ползухиной – нет. Она вообще отмахнулась, когда я намекнул, что ребятки убитые один на другого здорово смахивают.
– Надо посмотреть, что там оперативники накопали, нет ли еще какой-то связи. А в крови у них ничего не обнаружено, случайно?
– Нет. Оба были трезвы и девственно стерильны в смысле наркотических средств. Вполне благополучные ребятки-то, осматривать было одно удовольствие – и костюмчики приличные, и бельецо новое, и носочки без дырок, – усмехнулся эксперт. – Любо-дорого. Знаете, как говорила моя преподаватель судебно-медицинской экспертизы? Веселая была старуха… всегда нас учила: выходите из дома – белье смените, чтобы трупик ваш осматривать экспертам приятно было в случае чего. – Он откинул голову назад и расхохотался. – До сих пор это помню, надо же…
– Ну такое вряд ли забудешь, – улыбнулась и Полина. – А эти граждане, выходит, так и поступили, хотя вряд ли собирались на свидание с судебными медиками.
Она договорила фразу и вдруг подумала, что убитые вполне могли собираться на свидание с женщинами, например. И просто не добраться. И нужно искать таксистов, которые могли везти их куда-то. Если, конечно, убийца сам не таксист. «Интересно, оперативники эту версию не отрабатывали? – думала Полина, шагая вслед за Архиповым к выходу. – Как-то же эти двое попали за город, где поблизости нет ничего вообще? Карьер – ну, вот что там делать вечером приезжему человеку? Надо срочно звонить начальнику убойного отдела».
Попрощавшись с экспертом и записав его мобильный телефон, Полина свернула к той самой лавке, на которой они перед этим сидели, и вынула свой ежедневник, где были телефоны оперативников. Позвонить она решила Кучерову, рассудив, что от беседы с рядовым оперативником пользы будет куда меньше.
– Вячеслав Кириллович? Добрый день, вас беспокоит старший следователь Каргополова Полина Дмитриевна. Вы не уделите мне пару минут? – сказала она, когда в трубке раздался суховатый мужской голос.
– Здравствуйте, Полина Дмитриевна. Мне сейчас не совсем удобно говорить, я на трупе. Кстати… а труп, похоже, из ваших.
– В каком смысле? – не поняла Полина.
– Способ убийства и место обнаружения, – коротко объяснил оперативник. – Хотите поприсутствовать?
– А что, Светлана Ивановна выехала уже?
– Нет. Я так понял, что теперь вы этим делом занимаетесь, как раз собирался искать контакты, а тут вы сама… Так подъедете? Я машинку организую, скажите, откуда вас забрать.
– Я у бюро судебно-медицинской экспертизы.
– Вообще здорово, сейчас подъедет водитель. Как вас найти?
– Меня искать не нужно, я сижу на скамье, на мне форма и темно-синий плащ.
– Понял, – коротко бросил Кучеров, – тогда жду вас здесь, мы пока осмотримся.
Полина сунула телефон в карман плаща и задумалась. Значит, третий труп… Ну что ж, выходит, все-таки серия, если совпадает способ убийства и обстоятельства гибели. Наверняка убитый – темноволосый высокий мужчина нормального телосложения. «Между прочим, в свежем белье, – усмехнулась Полина, закуривая и вспоминая слова эксперта Архипова. – Похоже, надо поискать в сторону каких-то романтических знакомств. Может, сайты какие-то, что-то еще – ну не знаю, где сейчас люди друг друга находят? И таксистов надо отработать».
Утром во время зарядки свело судорогой правую руку, да так, что казалось, шея не поворачивается, а боль в правой половине тела не давала покоя даже под душем. «Ну возьми себя в руки, на работу ведь… Пациентам все равно, что и где у тебя болит, у них свои заболевания. А ты врач, ты не имеешь права раскисать и показывать свои слабости».
Уговоры не очень помогли, пришлось позвонить приятелю-реабилитологу и попросить принять немедленно, до всех его клиентов. К счастью, центр реабилитации располагался через улицу, если поторопиться, даже не работу не опоздаешь.
После блокады стало полегче, но настроение все равно было испорчено – собственное нездоровье всегда переносилось с трудом. Маша встретила неизменной улыбкой и фразой:
– Цветы я поменяла.
– Спасибо. Кто у нас первый сегодня?
– Ваша любимица Уварова, – усмехнулась Маша. – Карточка на столе.
– Почему же любимица? Я ко всем одинаково отношусь… хорошо, как придет – приглашайте, пусть проходит. Интересно, сегодня трезвая явится? Она, кстати, рецепт у вас не просила?
– Рецепт? Нет, а что?
– Да так… выпивает она, вот что. Боюсь, что однажды запьет препараты спиртным – и привет… Не хотелось бы.
– Ой, да она, мне кажется, больше симулирует, – скривилась Маша.
– Было бы неплохо, но, увы, это не так. Ладно, Маша, пойду я… пока время есть, настроюсь на Уварову.
Пациентка явилась минута в минуту, привычным жестом скинула туфли, устроилась на кушетке и поджала под себя босые ноги:
– Погода-то какая, а? Вы это замечаете, доктор? Как будто лето, только желтого цвета. В такие дни хорошо пить глинтвейн где-нибудь на природе…