Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 12

Отношения с падчерицей не сложились с первого дня, и, хотя Анита честно пыталась как-то это изменить, ничего так и не вышло. Прошло двадцать лет, а они так и остались чужими друг другу, более того – враждебное отношение Кику стало вызывать у Аниты ровно такую же реакцию. «Две женщины с неустроенной личной жизнью не должны жить под одной крышей, – думала Анита, пока машина въезжала в ворота ее дома. – Кику могла бы выйти замуж, например… а мне сейчас не до этого. Да и статус вдовы профессора нравится мне куда больше, чем звание чьей-то жены. Второго Саши в моей жизни уже не будет. Ах, если бы не Кику… все могло сложиться совсем иначе…»

Ей никогда не приходило в голову, что ее увлеченность политикой и карьерой могла стать причиной гибели мужа. Удобнее было считать, что Саша не смог перенести поставленного ему диагноза, а потому свел счеты с жизнью. Анита бессознательно снимала с себя ответственность за состояние мужа, за то, что не заставила его вовремя обратиться к врачам, не потребовала этого, не поддержала, в конце концов, настаивавшую на этом Кику – вдвоем они могли бы уговорить Сашу, и тот был бы теперь жив. Но Анита, панически боявшаяся врачей, болезней и больниц, всеми способами гнала от себя мысли о Сашином нездоровье, а потом оказалось слишком поздно. Но, конечно же, политика и карьера были тут ни при чем – так она думала. А Кику, маленькая дрянь, разумеется, затаила на нее злобу и за это – в кои-то веки она была согласна пойти на компромисс, а Анита его отвергла.

«Мой собственный дом напоминает мне не надежную крепость, а тюрьму, где в камеру в любую секунду может войти палач, – тяжело поднимаясь по ступенькам на второй этаж, размышляла женщина. – Как такое может быть – в дом, строившийся и отделывавшийся с такой любовью, нет никакого желания возвращаться? Разве так должно быть? Это ведь чудовищно».

Но изменить что-либо она не могла – не вышвыривать же падчерицу из ее половины. Кстати, домработница отказалась дать Кику запасные ключи, и это, конечно, наглая девица тоже использует против нее – как будто Анита отдала такое распоряжение Галине Васильевне.

«Живу так, словно хожу не по дороге, а по горячим углям. На работе неприятности, дома нет возможности расслабиться – как долго я просуществую в таком режиме? И эти убийства…»

После ванны Анита устроилась с чашкой чая в гостиной, укуталась в плед и включила телевизор. Новости оказались еще хуже, чем она могла себе вообразить. И дело было вовсе не в сюжете, где она выглядела растерянной и испуганной, а в том, что за городом нашли труп еще одного молодого мужчины.

Полицейская «дежурка» привезла ее на окраину города, к заброшенным складам цементного завода – их давно перенесли в другое место и сделали современными, отвечающими всем требованиям. Эти же несколько ангаров постепенно разваливались. Данную информацию Полина получила от пожилого усатого сержанта, сидевшего за рулем «дежурки». Он с интересом поглядывал на Полину в зеркало заднего вида и попутно рассказывал о тех районах Осинска, которые они проезжали, заодно упомянув и о месте нового преступления.

– И что же – на этих складах вообще никто не бывает? – спросила она, и сержант подтвердил:

– Даже бомжи не ночуют. Там же все в пыли цементной, дышать долго невозможно. Вот что этого терпилу туда понесло, как вы думаете?

– Ну, видимо, что-то понесло, раз его там нашли. Вопрос в другом – как именно он туда попал, приехал же на чем-то? В городе много фирм такси?

– Крупных две, а частники у нас извозом не занимаются, так уж повелось. Кто дорожит своей жизнью и машиной, те с обочин людей не подбирают.

– Это почему еще?

– А потому, что у нас тут строго с этим. Есть легальные фирмы – там и катайтесь, – уклончиво ответил сержант и умолк, а Полина поняла, почему он не хочет говорить – явно «легальные» фирмы платят дань, как в старое доброе время, кому-то, кто убирает с дороги конкурентов.

Когда машина остановилась у одного из ангаров, к ней сразу направился огромный широкоплечий мужчина в распахнутой кожаной куртке и темно-серых джинсах. У него было открытое простое лицо с какими-то рублеными чертами и глубоко посаженными глазами.

– Это за вами, – сказал сержант. – Майор Кучеров, начальник убойного.

Тот уже открыл дверку и подал Полине руку, помогая выйти:

– Очень хорошо, что вы приехали. Я майор Кучеров Вячеслав Кириллович, можно просто Слава.

– Тогда я тоже просто Полина. Итак, что мы имеем? – спросила она, шагая вслед за Кучеровым в ангар.

– Имеем труп мужчины, на вид лет тридцати пяти – сорока, одет в синие джинсы, кожаную куртку и черную футболку. Смерть, по словам эксперта, наступила вчера вечером, около двадцати одного – двадцати двух часов, не раньше. В пятом межреберье слева – колотая рана, нанесенная острым предметом. В принципе, все как под копирку, – отчитался майор. – Да вон, смотрите сами. Зря Архипов не приехал, кстати, я как-то не догадался, взял дежурного эксперта, но он заключение напишет, а вскрывать уже Никитич будет. Вы, я так понял, познакомились?

– Да. Я и трупы осмотреть успела.

– Оперативно, – оценил Кучеров. – Ну и как? Ваши клиенты?

– Знаете, Слава… то, что я однажды раскрыла серию убийств, вовсе не сделало меня большим специалистом в этой области, – сказала Полина, останавливаясь. – И, если уж быть честной до конца, мне не особенно нравится, когда меня таковым считают. Я раскрыла и довела до суда довольно много дел, иначе, наверное, не продвинулась бы по службе. А дело Нифонтова было для меня ровно таким же, как и все остальные. Не моя вина в том, что журналисты – в том числе и сам Нифонтов – сделали все, чтобы придать ему огласку.

– Послушайте, Полина, а почему вы так оправдываетесь, словно не поймали убийцу, а на свободу его выпустили?

– Наверное, потому, что на суд его вывести так и не смогла, – с досадой ответила Каргополова.

– Ну бывает. Главное-то вы сделали – нашли его, вычислили, остановили. В чем же себя винить?

– Давайте, Слава, лучше насущными вопросами займемся, а о деле Нифонтова в другой раз поговорим.

Кучеров поднял вверх обе руки:

– Я понял, извините. Тут, пожалуйста, аккуратнее, кругом кирпич битый, не споткнитесь. Давайте я впереди пойду. – Он обогнул Полину и углубился в полумрак ангара.

Полина двинулась следом, стараясь смотреть под ноги – кирпичные обломки торчали тут и там, представляя реальную опасность. «Хорошо, что у меня нет привычки выезжать на место преступления в туфлях на каблуке – сейчас бы точно ногу сломала», – подумала она и тут же оступилась, едва не потеряв равновесие. Кучеров вернулся и, молча взяв Полину за руку, повел за собой. Каргополова вдруг поняла, что покраснела, и разозлилась на себя за то, что не испытывает желания руку высвободить.

– Ну вот наш новый убиенный, – остановившись, сказал Кучеров.

Полина вышла из-за его спины и увидела лежащего на спине мужчину с темными волосами. Рядом с трупом на раскладном табурете сидела полная немолодая женщина в хирургическом костюме и накинутой на плечи куртке. Она что-то записывала в протокол осмотра и даже головы не подняла, не обратила внимания на подошедших.

Полина присела на корточки и осмотрела рану на груди убитого.

– Тот же ромбовидный след? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Не знаю, что вы имеете в виду под словами «тот же», – откликнулась эксперт. – Но рана ромбовидной формы, размеры примерно два на три миллиметра.

– Понятно. Никаких иных повреждений?

– Визуально – нет. Кровь надо смотреть, возможно, какой-то препарат. Но это уж пусть Архипов занимается.

Полина поднялась:

– Скажите, Слава, документы какие-то есть?

– Паспорт на имя Венгерова Игоря Михайловича, одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. Прописан в областном центре.

– Тоже, значит, иногородний… давайте искать связь. В первую очередь я бы таксистов отработала. Ваш сержант-водитель меня просветил насчет здешних порядков в этой сфере, так что, думаю, на обе фирмы уйдет не больше суток, так ведь?