Ворон (ЛП)

Кара выглядит так, будто она всего на пару лет старше меня. У нее длинные каштановые волосы и зеленые глаза. Она улыбается, когда я сажусь рядом с ней, а потом Дом просто исчезает.

— Привет, — говорит она. — Ты Маккензи, верно?

— Да, но ты можешь звать меня просто Мак.

Она кивает и делает знак бармену, и мы обе сначала заказываем выпивку, прежде чем она снова обращает на меня свое внимание.

— Могу понять, почему ты нравишься Лаклэну, — говорит она. — Похоже, ты ему подходишь.

— Спасибо. — Одаряю ее вымученной улыбкой, после чего бросаю взгляд на мужчину, о котором идет речь.

Теперь он сидит между двумя блондинками за столом Найла. И что-то внутри меня надламывается при виде этого зрелища.

— Они совсем не такие красивые, как ты, — торжественно говорит она. — Это так старомодно, разве нет? То, что Найл хочет от него. Я просто не понимаю этого.

Понятия не имею, о чем она говорит, но мне совсем не нравится то, как это звучит. И я знаю, что если скажу ей, что ничего не знаю, она наверняка заткнется. Поэтому мне нужно, чтобы она продолжала болтать. Я решила представить наши с Лаклэном отношения, как легкомысленные.

— Меня это не особо беспокоит, — говорю я ей. — Мы с Лаком просто дурачимся.

— Ясно, — говорит она. — Он бы не привел тебя, если бы знал, что они будут здесь сегодня вечером.

Отрывисто киваю на это.

— Правда меня распирает от любопытства. Чем это все обернётся?

Она поглядывает через комнату, а я скрепя сердцем слежу за ее взглядом. Шон сейчас сидит с другой стороны от девушек, но все они сосредоточены на Лаклэне. Словно он приз, который нужно обязательно выиграть. И мне это совсем не нравится. Мне это ни капельки не нравится.

— Думаю, что Найл совсем скоро выберет между Лаклэном и Шоном, — говорит Кара. — И тогда тот, кто станет замглаваря, выберет себе в жены одну из них. Как только они поженятся, будет заключен союз с русскими.

Комната вдруг начинает кружиться, и мне приходится схватиться за стойку, чтобы не упасть. Кара бросает на меня полный любопытства взгляд, а я пытаюсь улыбнуться.

Я была чертовски глупа. Последние несколько месяцев, я была так поглощена Лаклэном. Использовала Талию как оправдание, чтобы подобраться к нему поближе. Я позволила ему запасть мне в душу. В самое ее нутро. А он играл со мной все это время. Мое сердце — которого, как я клялась себе, у меня нет — как будто выпало из груди в этот момент. Я изо всех сил пытаюсь дышать, даже сидеть прямо. Слезы давят мне на глаза, но я не могу позволить себе разреветься.

Мне нужно взять себя в руки.

Когда я встречаюсь взглядом с Лаком, он стыдливо отводит глаза в сторону. И этот его жест дает мне силы, которые так мне нужны. Горькое напоминание о том, что я здесь делаю, и как мало он для меня значит. На самом деле я рада, что так произошло. Это именно то, о чем мой отец пытался меня предупредить. О том, как люди всегда тебя кидают. И он был прав.

Мне надоело играть с Лаклэном. Мать его! Я здесь, чтобы выяснить, что случилось с Талией. И мне все равно, кому я должна навредить, чтобы сделать это.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо говорит Кара. — «Как же я так влипла во все это…», верно?

— Он ничего для меня не значит, — повторяю я ей снова.

Она бросает на меня взгляд, который красноречиво говорит о том, что она не совсем в это верит, поэтому я меняю тему. Единственное чему я научилась, это то, что люди, как правило, любят поговорить о себе, и Кара не исключение из этого правила. Когда я спрашиваю ее, как она познакомилась с Домиником, она болтает об этом следующие двадцать минут, пока я осушаю еще две стопки текилы.

— Значит, ты не против вести такую жизнь? — спрашиваю ее я, когда она делает паузу, чтобы перевести дух.

Она пожимает плечами и начинает рвать салфетку под своим коктейльным бокалом.

— Она не так уж и плоха. Я знаю, что большинство людей здесь с этим не согласится. Я выросла в семье итальянцев, так что этот мир мне прекрасно известен. Понимаю с чем он связан. Но знаешь что? Эти парни хорошие. Они не занимаются ничем таким, из-за чего я бы потеряла сон.

Убежденность в ее голосе почти заставила меня поверить в это на мгновение. Очевидно, она в это верит.

Так, что мне остается делать? Я хочу расспросить ее об этом побольше, но, думаю, сначала мне нужно хорошенько ее напоить. Я заказываю нам еще одну порцию напитков и продолжаю.

— Так у тебя никогда не было с ними проблем?

— Нет, — говорит она. — Они хорошо относятся к своим женщинам, пока ты играешь по их правилам.

Опять эти обязательства. Пока ты играешь по правилам.

— Я знаю, что поначалу это может быть довольно невыносимо, — говорит она. — Но через некоторое время к этому привыкаешь. Я не могла и просить о человеке лучшем, чем Дом. Эти парни защищают и берегут своих женщин, вот что я тебе скажу.

— Он кажется хорошим парнем, — соглашаюсь я. Но это полнейшая туфта, потому что прямо сейчас я решила для себя ненавидеть всех парней. Но мне нужно, чтобы Кара чувствовала, что я ей не враг, чтобы получить от нее больше информации.

Бармен приносит напитки, и мы болтаем с ней еще десять минут, прежде чем алкоголь начинает действовать на Кару.

— Уф, — стонет она. — Мне нужно в уборную.

— И мне.

Я помогаю ей встать на ноги и провожаю ее до туалета, учитывая, что женщины моего возраста все поголовно по непонятной мне причине любят проделывать такие штуки вместе. Когда я смотрю через комнату, вижу, что Лак поглощен разговором с одной симпатичной блондинкой. Пошел он! Пошли они оба.

Я никому не удосуживаюсь сказать, куда мы собираемся. Мы будем через несколько минут, а туалет рядом с коридором.

Оказавшись внутри, я иду справлять нужду и продолжаю говорить через стенку. Кара ведет себя очень тихо, и я боюсь, что, возможно, слишком ее напоила. Но когда я поправляю платье и выхожу наружу, я понимаю, почему она молчит.

В уборной помимо нас еще двое парней, и один приставил пистолет к ее виску, в то время как другой дулом указывает прямо на меня. У обеих пушек имеются глушители, и почему-то интуитивно я понимаю, что эти парни из армянской шайки. Я смотрю на Кару, ее бьет мелкая дрожь.

Вот дерьмо. Черт подери. Вот дерьмо. Я никак не смогу защититься, пока она у них на мушке.

Они всадили бы пулю ей в голову еще до того, как я разобралась бы с первым парнем. Если конечно меня не подстрелят в процессе.

— Ты идешь с нами, — рявкает мужчина, указывающий дулом в моем направлении. — Без резких движений, иначе твоей подружке не поздоровится.

Кара всхлипывает, а ее надзиратель влепляет ей пощечину. Черт побери. У меня нет выбора, придется следовать их указаниям, по крайней мере, пока они не потеряют бдительность.

— Все в порядке, Кара, — говорю я ей успокаивающим тоном. — Просто сохраняй спокойствие и делай, как они говорят.

Она бросает на меня умоляющий взгляд, и я одаряю ее обнадеживающей улыбкой, хотя внутри уже на грани нервного срыва. Я знаю, что вероятность того, что мы выживем, после того, как покинем это здание, не очень велика. Но на данный момент от нас мало что зависит. Подозреваю, что мы были в уборной не больше двух минут прежде чем они вломились сюда. Как будто они поджидали нас или кто-то предупредил их. Об этом я подумаю чуть позже.

Я делаю шаг вперед, а второй парень хватает меня за руку. Они ведут нас из уборной дальше по коридору к боковому выходу, буквально вонзая пушки нам в ребра.

— Закричишь, и ты труп, — угрожает один из них.

В этот момент я думаю о Лаклэне, который в самый разгар вечеринки сидит посреди прекрасных партий с радужными перспективами скорого брака. Он вообще заметит, что меня нет? Может и нет. Но Кара-то жена, а это что-нибудь да значит. Дом точно заметит. А потом что? Им придется искать нас. На это потребуется время. Я не могу на это рассчитывать. Я внимательно наблюдаю за обоими парнями, пока мы идем, пытаясь ухватиться за любую возможность. Но она так и не предоставляется.