Ф 2

— Я боюсь влипнуть в треугольник отношений, — очередной камень улетел в озеро, — и объекта уже довел до белого каления, боюсь на глаза показываться. И Сесиль ждет в общаге. А ну как они пересекутся? Скандал не избежен.

— А кто объектом у тебя?

— Так Маргарита же? Разве я не говорил?

Алекс подпрыгнул на стволе, переделанном в лавочку пиктами.

— Мы вообще же решили, что только удачные эксперименты светим? Как ты умудрился охмырить Маргариту? Мигера — твой объект? Ну и ну.

— Ага. Адреналина ей вкатил по самые немогу. Фен помог. Соорудили ректора и на коленях перед ней отрубили ему голову. Я отрубил. Прямо в кабинете Маргариты. Это когда она нас по карцеру распределяла. Она сознание от увиденного потеряла. А я ее оживил поцелуем. Все как Ари говорила — запах ее любимый, кожу в соответствии привел, клубнику для вкуса ее любимую погрыз — в общем, все чики пуки. Она открыла глаза, побледнела и опять в обморок. Вот и думаю, что от любви. Влюбилась она в меня. А что бы ей сознание второй раз терять? Ари же говорила, что любовь в голову должна сткунуть. Сильно стукнуть первым влечением. Я тогда испугался чувств, оттащил Маргариту в кресло и смылся по тихому. Вот теперь думаю, что ей подарить при очередной встрече.

— Ну ты, Эх и дурень — Алекс залился хохотом, — да она упала в обморок не от любви, а скорее от желания тебя размазать по стене, сделать из размазни коврик и бросить перед своим кабинетом ноги вытирать.

— Ты так думаешь? — Эх изумился. — значит, я не правильно понял Ари? Что же теперь то будет? Ой ей.

— Нужно отправить к ней Стара — пусть замнет конфликт. Ну скажем, парой суток карцера. Все равно сидеть не придется — неделя до Ойкумены. Отложим карцер до конца сессии. Само рассосется.

Алекс встал, подставил ладони и лицо утреннему солнцу и зажмурился, стараясь ощутить прикосновения теплых лучей.

— Жаль, позагорать некогда. А неплохо бы так растянуться на шезлонге, со стаканчиком мартини в руке и трубочкой в стаканчике среди кучи загорающих девченок и наслаждаться тихим шелестом прибоя. Может, сделаем на том берегу пляж? Объявим клановый ивент с большими призами, наставим там кибиток с напитками — пусть пикты продают. Шезлонги — музлонги, зонтики от солнца — пусть загорают?

— А купаться им как? Тут угри сожрут кого угодно. А выбить их не получится — Система возрождает их очень быстро. Да и куда туши их сваливать?

— А мы сетью огородим. Есть такие, противоакульные, у меня в мире применяют. У вас есть на Пенате кусачая рыба?

— Была когда то. Сейчас узкая полоска живых организмов вокруг Пенаты, от полюса к полюсу, вся под защитным куполом. Внутри нет ничего опасного. И птиц мы уже привозим с других планет, похожих на наших. Наши то передохли все — неожиданно для всех то Пената остановилась, приходилось всем выживать. Народу в полосу жизни набилось, как тех угрей в нашей луже — не продохнуть. Куда там птицам деваться? И не только птицам. Все зверье полегло или было сожрано. Только несколько десятков питомцев осталось комнатных. У королевской семьи — ей то больше места определили, для кнорров места хватило. Но за века и они сократились до четырех штук. А теперь и вовсе под вымиранием. Одни кобели остались. Я когда Юми увидел, решил, что потянул удачу за хвост — кнорров королевская семья не просто обожает, это их талисман. Если бы я им Юми доставил и щенята вышли — меня бы точно аристократом сделали и рядом поселили, смотрителем кнорров. Знаешь, сколько бы Юми стоила на Пенате в пересчете на нашу местную валюту? Миллиарды монет.

Алекс тихо свистнул.

— Ничего себе. А что молчал? Может, Дэфа бы уговорили Юми тебе отдать.

— Не, не получилось бы. Он очень любит своего кнорра. И семья его любит. Я спрашивал. Он чуть не оторвал мне голову.

— У нас есть Юми — пет. А значит, Система может клонировать и других таких же. Даже Фен должен уметь это делать. И причем, у него то должна быть в башке копия Юми-суки. А вытащить ее из Цифры можно. Получилось же у нас? Главное ее вовремя из команды кикнуть. Что бы опять ее в Цифру не затащило.

— А можно четыре сделать? — Эх оживился. — По одной Юми-суке для кобеля из королевских?

— Не борзей, Эх, — давай одну хоть попробуем протащить. Пусть сами там размножаются.

Пришел Магик. Сел, посмотрел укоризненно на Эха, проломившего камнем очередную голову угря и полез за копьем в рюкзак — он не даст пропасть тушам. Магик до сих пор уверен, что мы всех угрей быстро из озера сольем и его родне тут не останется еды. Пытались объяснить о возрождении — не получилось.

Неслышно подошли Дэф и Стар. Сели, посмотрели на промысел угрей и на растущую кучу угря на берегу.

— А есть еще рецепты готовить язык? А то у меня скоро изжога от него будет — Стар передернул плечами. — У кого повар в каче? Можно прокрутить базу, посмотреть рецепты.

— Я посмотрю. — Магик вытащил очередного угря. — Я — повар. Первого класса.

— Не класса, Магик, уровня. Большое отличие. — Дэф начал отжиматься от бревна. — Значит, нам предстоит жрать язык не только жареным, но и вареным. На втором супы изучаются. Не лучше жареного. Не миновать, тебе, Стар изжоги.

— Ари попрошу придумать что нибуть. И Магика научить. Пусть суши из них делает, все же разнообразие. Давайте, заканчивайте гимнастику. Ариэль прислала сообщение — ждет нас на завтрак. Дэф, по пивасику? Я загляну в погреб клановый.

— И мне. И мне — раздалось вокруг.

— Вот это по-нашенски, а то жареный язык на ужин, язык жареный на завтрак… А так хоть с пивом..

— Язык сушеный? — усмехнулся Дэф. Все тихо засмеялись и потянулись к Крепости.

К концу завтрака появилась Мари, с покрасневшими глазами не выспавшейся феи, устало плюхнулась на лавку в столовой, махнула рукой, успакаивая присутствующих и, уже с плюшкой во рту, произнесла:

— Он в Академии. Первокурсник. И не дожевав, поднялась, опираясь на стол: — Я - спать. Все потом. У Фена есть инфа, качайте.

Смотрели записи на большом экране в холле Крепости. Оказалось, Валентин, очаровавшись красотой Афродиты, замешкался с убытием из Храма и Афродита его притормозила станом. Так, в движении жирафа на стометровке, он и застрял в структуре после наложения Купола на весь Храм Админами. Черный Маг, представитель Админов, обошел его застывшую скульптуру вокруг, покачал головой, попинал остатки алтаря и увел на допрос Афродиту. Что она ему сказала, не известно — это надо сканировать Афродиту, а вот дальнейшие действия с Валентином вызывали бурный всплеск смеха у команды. Сначала его попытались извлечь из структур целиком. Но — не получилось, одна нога так и осталась на месте. Черный водрузил Валя на место, поколдовал что то, и попытался извлечь снова. Оторвалась рука, за которую он тащил Валя. Начал все сначала. Несколько попыток делал, потом махнул рукой и пошел восстанавливать алтарь. Это он сделал очень быстро — даже незаметно глазам, как из разбросанных осколков снова возник алтарь. Афродита притащила откуда то из темноты орхидеи в кувшинчике, водрузила на алтарь. Несколько ее жрецов, среди которых были девушки в туниках, бегали по залам и коридорам и зажигали потухшие факела. Черный с помощью Фесса выставил Афродиту на место, где стояла ее статуя и Афродита превратилась в каменную, белоснежную скульптуру из мрамора. Черный Маг осмотрелся, удовлетворенно хмыкнул и видимо связался со своим коллегой в Блоке управления квадранта — Купол исчез и Валь рухнул на храмовый пол без признаков жизни. Черный склонился над ним, подождал некоторое время, видимо сканировал сознание, потом исчез. А Валь оказался в домашней капсуле, в обычной комнате с картинами на стене и мягким ковром посредине комнаты.

— А, вон он где капсулу спрятал, — засмеялся Стар. — А я думал у друзей. Мы ему не разрешали в Цифру заходить — на носу выпускной в школе, экзамены, а он не очень хорошо учился, прогулов много. Так он капсулу вывез ночью и стал редко дома появляться. Видились только в Цифре, но он молчал, где капсула. Оказывается, у тещи. У бабушки его, уточнил Стар. А она, старая кляча, и намека не дала. Хоть бы на ухо шепнула, что она у нее стоит. Мы бы Мари не срывали в Цифру — ей же тоже предстоит выпуск в следующем году. Оказывается и Мари знала. Вот негодники. Все в мать.