Страница 114 из 121
Потихоньку торжественная часть подошла к концу, император закончил церемонию, тепло попрощался со всеми присутствующими и бодрым шагом направился к ждущей его карете. Неожиданно он повернулся, отыскал глазами меня и кивком головы приказал следовать за ним. Пришлось также со всеми раскланяться и спешно запрыгивать в украшенную императорским вензелем повозку.
— На тебя Голицын жаловался, — без предисловия с легкой усмешкой начал Александр. Видимо он сам прекрасно осознавал масштаб личности обер-прокурора синода. — Говорит, что ты перестал регулярно посещать службы, не уважаешь старших… Лезешь в дела церкви, подрываешь авторитет иерархов, опять же.
— Видимо именно два последних пункта его волнуют больше всего, — улыбнулся я, вспомнив, какой разнос я устроил этим закостеневшим придуркам на последнем заседании Синода, на которые меня так неосторожно пригласил Санкт-Петербургский митрополит. — А то, что я до церкви не всегда успеваю добраться из-за занятости он вспомнил только когда я ему хвост прищемил публично.
Последние годы, после того как я окончательно «легализовался», и на мои выкрутасы перестали смотреть, как на явление Христа народу, я действительно перестал слишком уж часто ходить на службы, ограничиваясь лишь стандартными минимумом. Надо признать, что это сэкономило немало часов жизни.
— Что у вас с ним за конфликт?
— А то тебе не донесли, — хмыкнул я, выглянув в окно кареты. Там пролетали стандартные для Питера виды. Набережная Мойки, она и через двести лет не сильно изменится.
— Донесли, конечно, — пожал плечами император, — но я бы хотел выслушать твою версию событий.
— Меня не устраивает инертность нашей церкви на ниве миссионерской деятельности, о чем я и высказал Голицыну. Я, конечно, понимаю, что идея подгрести под себя все образование в империи с точки зрения чиновника гораздо более «вкусная», однако же и работать кто-то должен, не только воровать. В конце концов, не могу же я все тянуть на себе.
— Ты не справедлив к Александру Николаевичу. Он тащит на себе огромный кусок работы.
— Себе в карман он тащит, — не сдержался я.
— Отстань от него, — чуть жестче надавил голосом Александр. — Это полезный человек, мне с моего места виднее. Впрочем, насчет образования может ты и прав, ни к чему это церкви отдавать.
— А что насчет миссионеров?
— Сделаем тебе миссионеров, — махну рукой император. — Ты же Кавказ имеешь ввиду, я правильно понимаю?
— Кавказ, — я принялся загибать пальцы, — степи ногайские и калмыцкие, Русская Америка. Крымские и Казанские татары опять же. Почему никто не работает в сторону крещения Казанских и Астраханских татар? Они уже двести пятьдесят лет, со времен царя Ивана в составе русского государства, а до сих пор Аллаху молятся. Уж за такой срок можно было что-то сделать. А ведь можно и дальше посмотреть: Китай, например. Огромная страна с населением в пять раз больше, чем в России, и что? Никто даже не чешется. Вон паписты пол мира под свою руку забрали, сразу видно, работают люди. А наши — морды отъели и сидят на государственном финансировании, не чешутся даже. Дождутся, блин, отделю их от госаппарата, верну патриарха и пущу в свободное плавание, посмотрим, как они будут бороться за прихожан.
— Я надеюсь, ты никому эти мысли не высказывал? — Очень серьезно посмотрел на меня Александр.
— Нет пока…
— Ну вот и не высказывай, не нужно.
— А что ты так напрягся?
— Если смотреть с точки зрения финансов, то это империя скорее сидит на шее у церкви, во всяком случае, зарабатывают церковники больше, чем тратят точно.
— Да? Не знал, — удивился я. Где-то читал что отделение церкви от государства в начале двадцатого века больно ударило по ее доходам, но видимо дело было в другом. Надо быть осторожнее, все же полностью полагаться на вои знания из будущего — опасно, не настолько хорошо я историю знаю. — Впрочем, логично, иначе бы зачем они вообще были бы нужны.
— Не стоит ссориться с долгополыми, — покачал головой император. — Ты и так себе врагов успеваешь наживать гораздо быстрее чем друзей. Атаку на церковь тебе не простят, поверь мне. Это только, кажется, что империя полностью контролирует церковников через Синод… На самом деле все сложнее.
— И что они сделают?
— Отравят к чертям, да и все. Быстрее чем англичане, которым та так усердно оттаптываешь пятки, — видимо новости про нашу с Воронцовым удачную игру на бирже уже дошли до Александра.
— Даже так?
— Не сомневайся, — кивнул император. Его лицо было непроницаемо, и я не до конца мог понять шутит он или всерьез советует не ворошить это осиное гнездо.
— Понятно… — протянул я задумчиво, — и что теперь переселенцы в Русскую Америку останутся без священников, а местные индейцы не познаю свет православной веры?
— Будут тебе миссионеры, я поговорю с Голициным. И на Кавказ будут, только Христом-Богом прошу, не нужно настраивать против себя всех подряд. И чего это ты вообще делами РАК заинтересовался? Ты же вроде бы даже не акционер.
— Да вот думаю прикупить себе долю, раз уж появились свободные финансы. Сейчас самое время, пока все остальные «большие» страны заняты друг другом, встать на тех берегах двумя ногами. Но для этого нужны переселенцы, нужны корабли. Кстати, хотел тебя спросить, можно для этого дела привлечь наш Балтийский, — «Краснознаменный» добавил внутренний ехидный голос, — флот. Он все равно без дела простаивает, да и в случае войны с англичанами, толку от него будет — чуть. А так и команды потренируем, и без дела гнить корабли у причалов не будут.
— Только если ты оплатишь накладные расходы, — буркнул император. Карета плавно качнулась и затормозила. Я глянул в окно — Зимний. — Ты же теперь у нас состоятельный человек.
— А и оплачу. И Сандвичевы острова нужно под руку забирать обязательно. Они посреди Тихого океана находятся. Это сейчас там глухомань, а вот лет через двести…