Николай I Освободитель // Книга 2

Глава 23

По возвращении в начале лета в Питер в первую очередь я занялся проработкой вопроса постройки речных пароходов, костеря себя на чем свет стоит, за то, что, упершись в идею железной дороги, совсем выпустил из внимания водный транспорт. А меж тем, именно по воде — спасибо природе за достаточно широкую сеть судоходных рек в европейской части империи — перевозилась как бы не большая часть грузов в России. Там, где это было возможно естественно.

Оказалось, что несколько лет назад Александр зачем-то отдал монопольно право строительства и эксплуатации пароходов на Неве некому англичанину Фултону, который при этом никаких подвижек в деле постройки нового типа судов до сих пол не сделал. Одновременно с этим некий Карл Николаевич Берд — успешный заводчик и торговец шотландского происхождения, принятый в одиннадцатом году в русское подданство — явочным порядком стоил свой пароход, рассчитывая произвести впечатление на столичный высший свет и заполучить монополию в вои руки.

По быстро собранным оставшимися после организации государственной спецслужбы — привлекать в личных целях государевых людей я считал не совсем корректным, хоть в прямую мне этого никто и не запрещал — у меня под рукой расторопными малыми сведениям, Берд как раз сейчас заканчивал строительство своего первого парохода, испытания которого планировались на осень.

— Очень интересно, — пробормотал я, откинувшись на спинку кресла и уставившись в потолок. — Вот только, что мне с тобой теперь делать?

С одной стороны, заводчик, строящий только первое судно, да еще и на привезенной английской машине Уатта — четыре лошадиных силы, и ни в чем себе не отказывай — конкурентом виделся весьма и весьма хилым. С другой стороны, у Фултона была на руках формальная монополия, и с этим тоже стоило считаться. Нет, отобрать ее себе можно было в любой момент, чисто по беспределу, пользуясь своим положением, вот только это не наш выход. Нет смысла давить инициативных и оборотистых людей на русской земле — их, к сожалению, и так не много — лучше попытаться договориться.

15 июня я отправился на Матисов остров, где располагались основные производственные мощности заинтересовавшего меня человека. «Завод», мягко говоря, не впечатлял. Несколько, по сути, сараев, в которых копошилось полсотни человек… С такими стартовыми условиями этот энтузиаст речного парового транспорта будет строить свою корабельную империю не один десяток лет. Прям скажем, меня это не очень устраивало, мне уже лет через пять нужны будут десятки пароходов способных оживить товарооборот вдоль главных русских рек.

— Добрый день, господа — я обратился к выглядящим поприличнее — видимо какие-то бригадиры или прорабы, бог знает как тут называются мелкие начальники — мужчинам, смолящим самокрутки чуть в стороне и активно что-то при этом обсуждающим. — Подскажите как в контору пройти к Карлу Николаевичу. У меня с ним встреча назначена.

Отправив человека договариваться о переговорах, я представился просто: Николай Романов, благо и имя, и фамилия в империи не были такими уж уникальными — поэтому вряд ли промышленник мог догадаться что к нему пожалует сам великий князь. Зачем я это сделал? Все просто — мне нужно было, чтобы Берд понял свою выгоду от возможного сотрудничества и не считал, что на него банально надавили, используя высокое происхождение.

— Вдоль этой кирпичной стены и на право до упора, господин хороший, — мастеровой сопроводил соответствующим движением руки, разглядывая меня с нескрываемым интересом. — Там и будет контора.

— Благодарствую, — я кивнул и проследовал по указанному маршруту. Интерес представителя рабочего класса был понятен. Соблюдая инкогнито, надевать свой привычный мундир с орденами и всем прочим я не стал. Вместо этого на мне был костюм-двойка совершенно модернового для этих времен вида: своеобразное переложение моды двадцать первого века, с учетом нынешних реалий. Вероятно, человек из будущего страшно удивился бы застежке-молнии и металлическим кнопкам на строгом деловом костюме, а тут людям нравилось. Ну и я чувствовал себя в одежде будущего гораздо более комфортнее, чем во всех этих строгих мундирах, в которых все были похожи на оловянных солдатиков. Особенно летом, когда на улице жара, такой стиль в одежде причинял самые настоящие мучения.

— Добрый день, — в приемной сидела миловидная девушка, деловито что-то черкающая в здоровенной на вид книге. — Я к Карлу Николаевичу, мы договаривались о встрече.

— Романов? Николай Павлович? — Быстро глянув в записи уточнила девушка.

— Именно так, — я откровенно подивился такому авангардизму. В эти времена увидеть девушку-секретаря или референта было весьма редким событием.

— Проходите, господин Берд ожидает вас.

Рабочий кабинет успешного промышленника выглядел достаточно скромно. Небольшой стол, несколько стульев, стеллажи с папками. Ширма в дальнем углу и край тахты, выглядывающий из-за нее, намекала, но то, что хозяин кабинета часто работает допоздна и видимо остается ночевать прямо здесь. Классическая история. Отработавший свое мастеровой идет вечером домой, а проклятый капиталист работает по шестнадцать часов в сутки, дома бывает раз в неделю. Впрочем, в эти времена все жестче, восьмичасовой рабочий день еще банально не придумали.

После короткого приветствия и обмена дежурными любезностями я перешел в сути вопроса.

— Подскажите пожалуйста, как скоро будут начаты испытания вашего парохода?

— Парохода? — Карл Берд, который в общем-то очень даже Чарльз, говорил с заметным английским акцентом несмотря на то, что прожил в России уже больше двадцати лет. — О! Стимбот! Какое интересное слово, пароход. А вы с какой целью интересуетесь?

— Видите ли, перед вами ваш возможный крупный клиент, поставщик и компаньон в одном лице. И я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Неожиданно, — ошарашенный таким заходом, промышленник удивленно вздернул брови. — Объяснитесь.