Страница 102 из 121
— Давайте сначала в баньку, ваше высочество, потом поужинаем, а завтра с утра займемся делами, вы же, наверное, устали с дороги.
— Да уж, — я покачал головой, но прислушавшись к себе признал правоту заводчика, — дорог у вас тут практически-то и нет. Одни направления.
— Это вы верно подметили, — кивнул Демидов, одновременно отдавая своим людям распоряжение о размещении моих сопровождающих.
Путь от Перми до Нижнего Тагила — двести верст, если линейкой по каре мерять — занял у нас добрые семь дней. Сплошные леса, перемежаемые небольшими реками, поселений практически нет, одним словом, глухомань.
— Как вы только железо отсюда вывозите? — Подивился я, с ужасом представляя себе местную логистику.
— А так и вывозим, — усмехнулся заводчик. — Где по реке, коль природа позволяет, а где телегами на волах. Руда тут хорошая, накладных расходов мало, в цене железа, доставленного отсюда в столицу, например, стоимость перевозки… Где-то половина. Может даже больше.
— Сурово…
Что сказать? Нижний Тагил мне в целом скорее понравился, чем нет. Небольшой, по сути, городок — тысяч пять-семь населения — сформировался вокруг Демидовских заводов и оттого имел некоторую логичную упорядоченность, которой сильно недоставало более древним и, соответственно, застраивавшимся стихийно городам империи. Люди, хоть и крепостные, не выглядели совсем уж заморенными работой или голодом.
Непосредственно к делам перешли уже на следующий день. После бани и плотного ужина меня действительно накрыло усталостью, я упал в кровать и проспал двенадцать часов, компенсируя недобранное в пути время отдыха.
Проснувшись свежим и готовым к новым свершениям — разве что задница от тряски по местным дорогам слегка побаливала — я легко перекусил и уже к восьми часам был готов отправляться, инспектировать местные производства. Ну как инспектировать, что я в металлургии понимал? Ничего. Скорее хотелось набраться впечатлений и составить свою картину мира.
Оказалось, что сам конвертер построен был не в городе, а в поселке Лая, что в пятнадцати верстах от Нижнего Тагила.
— В Лае уж лет восемьдесят занимаются как раз переделкой чугуна в железо и производством сортового и полосового железа, поэтому передельную печь решили ставить именно там, — прокомментировал Демидов необходимость еще час трястись в карете.
Вообще впечатления от производств девятнадцатого века были… Неоднозначные. Мне, как человеку полжизни, прожившему в городе металлургов и отлично представляющему, как должен выглядеть НАСТОЯЩИЙ металлургический комбинат, все местные производства виделись какой-то кустарщиной. Здесь завод, на котором трудилось полтысячи человек считался достаточно крупным, это обстоятельство вызывало у меня только нервные смешки.
— А сколько, Николай Никитич, местные производства могут выдать чугуна, в месяц скажем? — Пока мы ехали в Лаю поинтересовался я.
— Если брать только тагильский завод, то в год у нас выходит около пятисот тысяч пудов чугуна и чуть больше семидесяти тысяч пудов железа. Если приплюсовать сюда все остальные производства, в окрестных поселках расположенные и на местной руде работающие… — Демидов задумался на секунду, — пожалуй, вдвое можно от этих чисел взять. Плюс медь выплавляем. Три с половиной тысячи пудов в том году вышло.
Не смотря на шестнадцать лет проживания в этом времени я все так же мысленно продолжал переводить при расчетах пуды в тонны. Выходило, откровенно говоря, совсем не много. По меди так вообще смешно: пятьдесят шесть тонн.
— Мало… — вырвалось у меня едва слышно, однако Демидов поймал слово и переспросил.
— Покрываем спрос, даже с запасом, больше выделывать смысла нет.
— А если я вам выдам заказ на… — я мысленно прикинул необходимость в рельсах. Между Москвой и Питером шестьсот километров, если через Новгород строить, да со всеми изгибами — восемьсот. Пусть вместе со разными разъездами, подъездными путями и всем остальным — тысяча. Одна колея: две тысячи километров рельсов. Возьмем какой-нибудь рельс полегче, до Р75 нам еще очень далеко. Пусть будет пудовый: в одном метре рельса шестнадцать килограмм веса. То есть на круг нужно два миллиона пудов стали только для прокладки пути между двумя столицами.
Эту цифру я Демидову и озвучил. Промышленник от такого потенциального заказа только крякнул, удивленно скосив на меня глаза.
— Именно стали, не чугуна? — Я кивнул. Одновременно с этим карета попала колесом в особо глубокую яму и нас хорошенько тряхнуло.
— Мммать… — Прошипел я, потирая ушибленный локоть. Демидов, видимо, знавший местные дороги куда лучше меня, ехал все время держась за специально приделанную ручку и не сильно пострадал.
— Зачем вам, ваше высочество, такая уйма стали, можете меня просветить? — Как любой промышленник, почуявший запах большого заказа, Демидов мгновенно возбудился.
— Железную дорогу строить будем. Две столицы соединять, — Демидов оказался первым человеком, с которым я поделился своими обширными планами по связыванию разных концов империи с помощью постройки сети дорог нового вида. Питер-Москва, понятное дело, это только начало. Потом дорога пойдет на Нижний Новгород. Тулу с ее заводами обязательно нужно присоединить. На юг, в сторону Крыма, для недопущения ситуации в которой оказалась империя во время войны 1853 года, когда снабжать армию на полуострове оказалось практически невозможно. Кавказ опять же. Константинополь я тоже же в мыслях имел, для того чтобы его захватить и потом удержать в руках, нужна дорога хотя бы до Дуная. Про Дальний Восток и говорить нечего, о Транссибе можно пока только мечтать. — Десятки, сотни миллионов пудов стали за ближайшие пятьдесят-сто лет. Миллиард пудов. Или миллиарды.