Неотразимый бродяга

– Да, пожалуй. – Диана прикрыла ладонью глаза от ярких лучей послеполуденного солнца и оглянулась на остальных своих попутчиков, поивших у источника коней. – Где они сейчас, как по-твоему?

– Далеко отсюда, это уж точно. Нам лучше вернуться к остальным и посмотреть, что там поделывает Холт.

Они возвратились к источнику, где Диана направилась к своему коню, а Руби подошел к Холту. Тот снимал седло со своей лошади. Бросив на Руби короткий взгляд, он продолжил свое занятие.

– Будем пересаживаться на свежих коней. Дон, Гай и я проедем по окрестностям и посмотрим, не видно ли где табуна. Вы можете начинать разбивать здесь лагерь.

Услышав его слова, Диана обернулась.

– Где это здесь? Если мы тут обустроимся, то кони не вернутся сюда на водопой.

– Жеребец не придет. А вот кобылицы, возможно, и появятся, если жажда их вконец одолеет. – Холт положил седло на землю и повесил на сук пропитанную конским потом попону. Он так ни разу и не взглянул на Диану и обращался к ней только через посредство кого-то другого. – Вернемся часа через три.

Спустя двадцать минут всадники уже сидели на свежих лошадях и направлялись к выезду из каньона. Руби и Диана занялись обустройством бивака. Руби выбрал для него площадку чуть поодаль от воды, чтобы позволить небольшим животным подбираться к источнику, не чувствуя при этом непосредственной угрозы от близкого присутствия людей.

Когда через три часа разведчики вернулись в лагерь, все было готово. Лошади паслись за веревочной изгородью, огонь костра пылал вовсю, поддерживаемый усилиями и нескончаемым ворчанием Руби, который жаловался на то, что его только для этого и взяли с собой. Диана возилась с приготовлением пищи, а кофе уже дымился и встречал запыленных всадников своим ароматом.

– Ну что, видели его? – Руби стоял наготове, чтобы принять поводья у спешившихся всадников.

– Даже признаков его не заметили, – ответил Гай, тогда как Холт прошел прямиком к костру иналил себе чашку кофе, не удостоив Диану, стоявшую с ним рядом, ни единым взглядом.

– А следы есть?

– Потеряли их на камнях и больше не обнаружили, сколько ни обшаривали округу. – Дон направился к пылавшему огню. Это был крепкий мужчина небольшого роста, с редкими волосами и открытым лицом, с которого не сходила приветливая улыбка, свидетельствовавшая о легком и покладистом характере. – Черт, как замечательно он пахнет, этот кофе! А чашки где?

Вдвоем Руби и Гай быстро расседлали лошадей, вытерли их насухо и сопроводили в загон к их остальным сородичам. Диана продолжала кашеварить, чувствуя, что молчание и полное невнимание к ней Холта начинало действовать на нее угнетающе. Дон не проявлял особенной разговорчивости, во-первых, под влиянием малообщительного Холта, а во-вторых, из-за природной сдержанности, не позволявшей ему вести непринужденную беседу с дочкой самого Майора.

Охотники в полном составе уселись, скрестив ноги, вокруг огня и наконец приступили к еде, удерживая тарелки на коленях.

– На этот раз подобраться к мустангу будет чертовски непросто, – заметил Руби. – Уверен, что он теперь от собственной тени будет шарахаться. Наверняка он заметит нас раньше, чем мы его. А как только учует человеческий запах, тут же пустит свой гарем вскачь. Теперь-то уж нам с ним так просто не справиться. Что нам действительно пригодилось бы, так это самолет.

– Лучше бы вертолет на эту вот площадку. Только прежде чем взять его напрокат, придется объяснять, зачем он нам вдруг понадобился. – Холт соскреб с тарелки остатки и поставил ее на землю. Вскочив на ноги, он подошел к костру и вновь наполнил свою чашку горячим кофе. Не произнеся больше ни слова, он покинул пределы маленького лагеря и скрылся в тени скалы.

– Что это вдруг с ним? – вопросительно проворчал Руби, но никто ему не ответил.

Когда все поели, Диана вымыла посуду и убрала ее во вьючные сумки. Кофейник был практически пуст, и она выплеснула остатки кофе на землю.

– Пойду наберу воды на утро.

– Я сам схожу, – предложил ей Гай, резво вскочив на ноги.

– Нет, спасибо. Мне все равно надо прогуляться.

Она прошла к источнику, у которого росло несколько чахлых тополей. Сквозь их ветви она увидела блеск лунного отражения на поверхности криницы, который и послужил ей указателем.

Встав на колени на крохотном песчаном пляже, девушка набрала в кофейник воды, сполоснула его и вновь погрузила в источник, чтобы набрать полным до краев. В нескольких футах от себя Диана заметила в темноте красный огонек зажженной сигареты. Это был Холт. Значит, он видел, как она шла в его сторону, но не произнес ни слова.

– Игра в молчанку тебе не поможет, – сказала Диана раздраженно. – Если ты думаешь, что своим поведением сможешь вывести меня из равновесия и заставить вернуться на ранчо, то жестоко заблуждаешься.

– Зачем ты поехала? – Его голос донесся до Дианы из ночной тьмы, низкий и глухой. – Неужели тебе была так невыносима сама мысль о разлуке с Гаем на целую неделю?

Она поднялась с колен и выпрямилась с независимым и вызывающим видом, уязвленная его очередными выдумками по поводу того, что ей кто-то настолько нужен, что она не в силах пережить даже самой недолгой разлуки.

– Это здесь ни при чем, – сердито сказала она.

– Неужели? – Он вышел наконец из тени, и ей стала видна его фигура, тогда как лицо по-прежнему скрывалось под полями шляпы.

– Представь себе!

– И твое внезапное решение, конечно же, никак не связано с той вечерней прогулкой, которую вы совершили под сенью деревьев, где якобы никто не мог вас видеть.

– К твоему сведению, мы всего лишь поболтали, и мне наплевать, веришь ты этому или нет!

«Лгунья», – раздался у нее в мозгу ее собственный голос.

– Поболтали? – переспросил Холт, явно издеваясь. – Не слишком ли много времени вам потребовалось, чтобы вдоволь наговориться?

– У нас была чрезвычайно интересная тема для разговора. Мы обсуждали твою персону, если уж это так тебя заинтересовало. – Диана видела, как Холт замер в удивлении, и поняла, что одно очко ею отыграно. – Гай считает, что ты собираешься убить мустанга. И он намерен помешать тебе.

– А ты?

– Я не хочу, чтобы жеребец погиб, и уверена, что и Майор этого не желает. – Она почувствовала, как накалился вокруг нее воздух от вспыхнувшей в глазах Холта злобы.

– У нас погибли две лошади – лучший, призовой скакун и сегодняшний жеребенок, и все из-за этого неуемного мустанга. Если койот начинает таскать цыплят, то его убивают. Если пума принимается резать скот, то ее выслеживают и тоже убивают. Если собака грызет овец, ее пристреливают, – продолжал он подчеркнуто тихим голосом. – Что же заставляет вас смотреть другими глазами на это животное, которое приносит нам столько вреда и не намерено успокаиваться?! Разве мы не предоставили ему достаточно шансов?!

– Значит, Гай прав! Ты хочешь прикончить иноходца!

– Нет. Мы пришли сюда, чтобы вернуть наших кобылиц.

– Холт…

– Диана! – послышался голос отправившегося на ее поиски Гая.

– Иди. Твой поклонник призывает тебя. – Холт повернулся и снова исчез в темноте.

Диана не ответила, так как вовсе не хотела, чтобы Гай застал ее наедине с Холтом и опять принялся изводить своими ревнивыми расспросами. Она подняла с земли кофейник и пошла в направлении к лагерю.

– Я уже начал беспокоиться, не случилось ли что с тобой. – Гай встретил ее на полпути к биваку.

– Я уже не маленькая, Гай, – рассмеялась она, впрочем, с легким раздражением, – вполне могу сама за себя постоять. А если и не смогу, то у меня прекрасный громкий голос.

Холт появился у костра лишь пятнадцать минут спустя и с противоположной от источника стороны. Диана понимала, что и ему не улыбается, чтобы Гай заподозрил их в позднем свидании под предлогом невинной прогулки по воду.

Через час все уже мирно лежали в своих спальных мешках. Заснув, Диана вновь переживала в своих ночных грезах встречу с Холтом в отеле. Сон был прекрасен, все в нем было чудесно, кроме печального конца.