Страница 3 из 17
Всадник спрыгнул с коня, поднявшись на пять ступенек верх и оказавшись на крыльце, открылась дверь. На пороге появился мужчина среднего возраста в солдатской шинели, затянутой ремнём.
Командир подразделения вытащил из нагрудного кармана гимнастёрки лист бумаги, свёрнутый вчетверо.
– Доброе утро!
– Доброе.
Командир подразделения предъявил своё удостоверение личности вышедшему человеку.
– По распоряжению Губчека наш отряд изымает из церквей все ценности, – произнёс он, обращаясь к собеседнику.
– Я вас понял.
– Что именно вы поняли?
– Я вас понял… Меня из района предупредили, что прибудет отряд для конфискации церковного имущества.
– Вы правильно поняли.
– Церковь, если обернётесь, увидите сами. Там сейчас заканчивается служба.
Пока они разговаривали, один из солдат открыл ворота бывшего купеческого дома, и отряд начал заезжать и входить во двор поселкового совета.
Стоя на ступеньках крыльца и повернувшись к церкви, командир приказал солдатам:
– Значит, так… Иванов, ты остаёшься здесь с пятью бойцами и будешь охранять телеги, а я с оставшимися людьми и председатель пойдём разговаривать с настоятелем.
Сойдя крыльца и подойдя к открытым воротам, командир, обернувшись, добавил:
– Арестованного завести в помещение.
Потом зашагал к церкви, нахохлившись, как фазан. За ним еле успевали председатель поселкового совета и бойцы.
Подходя к церкви, командир отряда увидел, как из храма начали выходить прихожане – в большинстве старухи и пожилые женщины. Молодых лиц почти не было видно.
Проходя мимо, сельчанки с опаской посматривали на представительную делегацию. Они уже слышали, что новая власть начинает забирать из храмов церковную утварь и другие вещи. Некоторые с дрожью в голосе спрашивали друг у друга:
– Что происходит?.. Чего им надобно?
Многие из прихожанок лишь пожимали плечами и старались отойти подальше от церкви. Но некоторые, самые смелые и уже немолодые женщины подходили к председателю совета и обращались с расспросами к нему. И всякий раз он отвечал кратко и отрывисто:
– Ничего не происходит! Идите по домам, не мешайте работать.
Ещё будучи в церкви, прихожанки предупредили настоятеля:
– Батюшка, сюда идут военные.
– Спасибо, что сказали. И уходите быстрее, от беды подальше…
После этих слов отец Николай направился встречать гостей.
Когда командир с председателем и солдатами подошёл к храму, на пороге их ждал настоятель: уже немолодой, худощавый, невысокого роста мужчина. На нём было чёрное одеяние с подрясником жёлтого цвета, на груди крест, в руках он держал Евангелие. Непокрытая голова была белой от седины.
Подойдя к священнику, командир грубо обратился к нему:
– Так! Возвращаемся в церковь и показываем все драгоценности, которые есть.
У него была такая тактика, метод: разговаривать с «буржуазными элементами» – банкирами, аристократами, служителями церкви, чтобы запугать человека, а потом, мол, можешь делать с ним, что хочешь.
– У меня, уважаемый, в церкви никаких ценностей нет, – произнёс в ответ отец Николай.
Протискиваясь между настоятелем и вооружёнными людьми, прихожане слышали обрывки их разговора. Сознавая, что сейчас произойдёт нечто страшное, старались быстрей уйти, даже с площади. Они уже знали, как новая власть могла расправляться с недовольными, и прихожане после службы старались стоять в теньке, подальше от солдат.
– Вы это говорите серьёзно, батюшка?..
Обойдя настоятеля, командир и его сопровождение вошли в церковь и направились в сторону алтаря. Когда они проходили мимо пожилой женщины, наводящей порядок возле подсвечников, она промолвила укоризненно:
– Вы зашли в Божий храм, мужчинам следует снять головные уборы…
– Ты, тётка, закрыла бы рот! – повернувшись к ней, резко сказал командир. Потом оглядел помещение храма и добавил: – Всем покинуть церковь!
А председатель поселкового совета громко произнёс:
– Храм с сегодняшнего дня закрыт. Расходитесь.
В дверях началась толкотня. Входящие натыкались на немногочисленных прихожан, которые стремились покинуть место очередного столкновения двух мнений. На всё про всё хватило нескольких минут, и уже вскоре в церкви не слышалось посторонних звуков. Кроме настоятеля, вооружённых людей и председателя, в храме никого не осталось.
– Ну что, батюшка, давайте доставайте из закромов ваши ценности!..
И командир добавил, грозя пальцем:
– Смотри, с нами шутки плохи!
– Повторяю: никаких ценностей у меня не имеется, – твёрдо произнёс отец Николай.
– А это что? – командир указал пальцем правой руки на крест.
– Это богослужебная награда в Русской Православной Церкви.
– За что награда? – скривился командир.
– Это награда мне за выслугу лет и за то, что я веду богослужение…
– Че-го? – И в следующую секунду он рывком сорвал с груди священника крест. При этом настоятель от неожиданного рывка упал на колени.
Подняв голову, отец Николай увидел в глазах командира такое удовольствие, что он священника поставил перед собой на колени… Опершись рукой о каменный пол, настоятель стал подниматься на ноги.
– Я больше спрашивать не буду, показывай ценности! – продолжал тот, уже выходя из себя. Протянул руку с сорванным крестом: – А это что?
– Крест…
– Это я вижу. Он же золотой?
– Нет. Это моя награда за преданность служению Господу нашему Иисусу Христу. На обороте написано.
Перевернув крест, командир про себя прочитал: «Пресвитеру, дающему образ верным словом и житием», что означало одобрение – молодец, мол, потрудился. Подняв глаза, приказал солдатам:
– Вы, двое… Идите и посмотрите там, не спрятал ли что-то.
Те направились в алтарь, но настоятель преградил им путь.
– Вам вход сюда воспрещён. Вы крещены иль нет?..
Расставив руки в стороны, отец Николай делал попытку не впустить незваных гостей. Они же должны были выполнить приказ командира. Уже немолодой красноармеец всё же нехотя ответил:
– Да, я крещёный!
А юный боец вслед за товарищем добавил:
– Ты, батюшка, отошёл бы в сторону, а то могу ненароком пришибить.
От таких слов настоятель оторопел, но не сдвинулся с места. Тогда молодой солдат ударил его в живот прикладом ружья. Отец Николай от резкого тычка согнулся, тогда парень взял его правой рукой за плечо и оттолкнул так, что настоятель упал.
Сильная боль не дала ему сразу подняться. Два солдата, не снимая шапок, зашли внутрь алтаря. За ними последовал их командир.
Пока вооружённые красноармейцы осматривали, а вернее, производили обыск в алтаре, к церкви начал стекаться народ. В церковь вбежала молодая комсомолка-активистка и воскликнула, глядя на председателя поссовета:
– Там на площади собираются сельчане!..
Услышав эти слова, командир быстро вышел из алтаря. В это время председатель поселкового совета широким шагом направился к выходу, за ним спешила девушка.
Выйдя из церкви и увидев толпу, председатель обратился к собравшимся:
– Односельчане! Сейчас в церкви проходит обыск по изъятию ценностей. Батюшка… то есть отец Николай… оказался одним из руководителей подпольной организации, действующей против Советской власти. Являясь главой церковного округа, собранные денежные средства он прятал в церкви и у себя дома.
Послышались недовольные крики:
– Это неправда!
– Хватит наговаривать на порядочных, честных людей!
– Вы сами воры!
– В органы ЧК поступил сигнал, – повысил голос председатель, – что отец Николай ведет антисоветскую деятельность. А церковное имущество изымается в пользу голодающих. Поймите, молодое государство нуждается в денежных средствах! У церкви есть ценности, и вот Советская власть просит помочь, но ваш батюшка отказывается. Поэтому прошу вас разойтись.
В толпе росло возмущение.
– Он же твоих детишек крестил, председатель!