Страница 19 из 24
Жертва репрессий
Проживи незаметно.
В тридцатых годах международная обстановка становилась все более напряженной. Советский Союз представлял собой осажденную крепость, и Сталин не нашел ничего лучшего, чем продемонстрировать вражескому окружению свои успехи в борьбе с внутренним врагом. Начались массовые аресты «врагов народа». По ночам в городских кварталах слышался приглушенный рокот разъезжающих по спящим улицам автомобилей, от которого тревожно сжимались сердца верноподданных ожесточившегося вождя. Не у их ли подъезда остановился зловещий кабриолет с командой захвата на борту? Арестовывали районных руководителей, директоров предприятий, начальников пристаней и ОРСов, председателей колхозов… Отпечаток тревоги и неуверенности в завтрашнем дне читался в глазах людей. Все старались быть тихими и незаметными. Было жутко.
Вот и Алексея Медведева изводила печаль-кручина, когда в ивановской округе, знаменитой текстильными мануфактурами, устрашающе поредели ряды оставшихся на свободе больших и малых руководителей, словно дьявольская коса прошлась по обреченным головушкам. Потомственный ткач, Медведев сумел получить образование, вступил в партию и быстро выдвинулся на руководящие должности областного, а затем и регионального ранга. Его жена, Пелагея Никаноровна, заведовала кабинетом партийного просвещения, дома воспитывала двоих сыновей и снова была на сносях. Грех бы жаловаться на судьбу, если бы не этот занесенный над головами карающий меч, готовый в любой момент опуститься на очередную жертву.
В ту памятную ночь ему не спалось. Мучимый тяжелыми раздумьями, претендент на арестантскую участь вышел во двор покурить и присел на ступеньки крыльца. В воздухе пахло ненастьем. Ветер крепчал, приближалась гроза. Алексей Михайлович глубоко затягивался папиросным дымом, пытаясь заглушить чувство подавленности. Вспомнился тезка и товарищ далекого беззаботного детства, Алёшка Косыгин, с семьей которого Медведевы проживали по соседству, на одной лестничной площадке. Ушли невозвратные времена, установив каждому свое. Дружок по детству далеко шагнул – ныне нарком текстильной промышленности, колесит по столице на правительственной машине. Он же, Медведев, начальник речного транспорта едва ли не всей матушки-Волги, поджидает черный воронок. Косыгин родился в рабочей семье, рано оставшись без матери. Его детство покрыто полным мраком неизвестности, первая вразумительная запись в биографии свидетельствовала о вступлении пятнадцатилетнего паренька в Красную Армию, вот он и подрастал в дружбе с Медведевым.
Тут внимание ночного меланхолика привлекла калитка, изготовленная из легкого штакетника. Дверка то приоткрывалась в сторону улицы, то вновь захлопывалась под напором ветра. Что же заставляло дверь открываться, если ветер постоянно прижимал ее к калитке? Или в природе тоже все пошло наперекосяк, как и в судьбах людей, оказавшихся во власти суровых обстоятельств? Присмотревшись, Алексей Михайлович увидел дворового пса Беню, который тщетно пытался открыть калитку, загребая штакетину лапой. Крупному псу легко удавалась первая часть операции, но едва он отпускал деревянную планку, чтобы прошмыгнуть через образовавшийся проем, как дверь снова и снова предательски захлопывалась перед его носом.
Невольный свидетель собачьей борьбы с воздушной стихией, позабыв о собственных переживаниях, с интересом следил за действиями упрямца. «Дождался бы, когда ветер стихнет», – напрашивалась у хозяина подсказка, но Беня, не дожидаясь милостей от природы, упорно тянул на себя неподатливую дверь, пока не добился своего. В очередной попытке, едва приоткрыв калитку, пес сначала засунул в щель морду и лишь потом опустил лапу. «Соображает», – одобрительно отозвался хозяин об умственных способностях пса.
Весьма довольный одержанной победой, четвероногий великан взбежал на крыльцо и начал неуклюже моститься рядом, составляя компанию с хозяином. Наконец устроился, но какую же позу он принял! Беня расположился на крыльце совершенно по-человечески, опустив задние ноги на ступеньку ниже и расставив для опоры передние лапы вдоль туловища там же, где и сидел! Два товарища, человек и собака, сидели молча, голова к голове, в единении друг с другом. Оба находились в ожидании того мгновения, когда небеса разразятся громом и молнией, но каждый из них по-своему воспринимал приближающиеся грозовые удары. Если для Бени непогода представлялась преходящим природным явлением, таким же, что и смена дня и ночи, то Алексей Михайлович видел в ней неумолимо надвигающуюся кару, не столько небесную, сколько вполне земную и реальную.
Спокойствие собаки, добродушно пыхтевшей рядом, передалось и человеку. Почему собака никогда не озадачена предстоящими невзгодами? Неужели он, человек, не в состоянии справиться со своими проблемами? Только что Беня преподнес урок настойчивости в достижении поставленной цели, так почему же он, опытный руководитель, должен сидеть на крыльце и покорно ждать бессмысленной расправы? «Что, дружище? – обратился Медведев к молчаливому другу. – Будем прорываться через закрытую дверь?» Собака посмотрела на человека глаза в глаза и, выдержав паузу, положила тяжелую голову ему на плечо. Она нутром ощущала, что хозяина одолевают какие-то мучения, и выражала ему собачью солидарность.
Удивляясь внезапно обретенному спокойствию, Алексей Михайлович отправился спать. Он еще не знал, какие меры предпримет, чтобы оградить себя от произвола, но был воодушевлен явившейся решимостью к действию. Едва забрезжил рассвет, как Медведев снова вышел во двор. Теперь ему не спалось от желания быстрее найти спасительный путь, чтобы не угодить в заготовленную западню. Осмотрелся по сторонам. В суточном расписании планеты наступил тот краткий момент, когда ночная темень еще не растворилась в сиянии восходящего солнца, а ранняя прозрачная прохлада еще обдавала лицо бодрящей свежестью. Тишина, покой, величие вечности. Казалось, ничто не сможет нарушить гармонию мироздания.
Но вот созерцателю природы явился призрак в образе кота Мэлса, который бесшумной тенью крался в сторону родного крова по забору, осторожно переступая мягкими лапами по узким срезам вертикально прибитых тонких жердочек. Он шел с добычей! Крупная рыбина, скорее всего, щука, свешивалась по краям забора, с трудом удерживаемая кошачьими зубами, но эквилибрист упрямо продвигался к намеченному убежищу. Вот так добытчик! Медведев знал место удачной кошачьей рыбалки: это сосед накануне вернулся с реки с богатым уловом, чем не преминул воспользоваться вездесущий Мэлс. Выходит, не зря ему дали имя по первым буквам вождей пролетариата, Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, вот он и экспроприировал материальные блага в пользу неимущих.
Алексей Михайлович не осуждал воришку, для которого добыча еды была образом жизни. В конце концов, размышлял он, разве не то же самое происходит у людей? Похоже, настал черед и ему самому действовать по закону выживания. Что предпринять человеку, оказавшемуся в опасности? Каким путем пойти? Если Беня рвался напролом в закрытую дверь, то Мэлс действовал хитрее, он пошел по тропе, которая была доступна только ему одному. Получается, что кот создал себе зону безопасности, ведь он непревзойденный хозяин темноты и высоты. Как же ему, Медведеву, уйти в себя, перестать быть заметным, перестать быть интересным для других… Да, да! К нему должен пропасть интерес! Он должен стать ненужным! И этого нужно добиться любыми способами…
С некоторых пор горожане стали примечать происходящие с Медведевым странные перемены. Он стал неряшливо одеваться, редко бриться и частенько находиться в состоянии легкого опьянения. Даже на работе в поведении Алексея Михайловича вдруг исчезла былая благопристойность, с сослуживцами он перешел на панибратские отношения, а с привлекательными сотрудницами не стеснялся заводить откровенные любовные интрижки. В быту доселе уважаемый высокий чиновник стал позволять себе совершенно несуразные выходки. Как-то по дождю он ввалился в магазин в сапогах, покрытых сплошной грязью. На призывы продавщиц к соблюдению чистоты чудаковатый посетитель закупил большой кусок модного в те времена вельвета, тут же расстелил его в качестве ковра и сплясал на нем удалого гопака. Затем раскланялся с честным народом, оставив ему «в подарок» обляпанную грязью дорогую покупку.