Страница 10 из 13
После возвращения Вторака уже по лицу сына, Войсил определил, что парен тот, кого искал странный монах. И, если уж так нужен этот странный юноша монаху, то следует половить того на живца. Путь приходит и возьмет, а уже Войсил постарается не упустить таинственного интригана.
Но ситуация с монахом была вторым дном ситуации, а еще и первое дно, которым и следует оправдывать все последующие действия.
Прежде всего, одним из центров силы в Унже был Вышемир, который якшался с ватажниками и имел долю в грабеже купцов и пришлых в городе. Вышемир был десятником городовой стражи, которые больше, чем наполовину сами были разбойниками. Десяток же этот был уже больше штатного, и с этим нужно было считаться. Божана была наследницей крупного поместья, на которое сильно косится сосед — тот самый Вышемир. Уже и сватов собрался посылать — сам же вдовец! Женить Корнея и Божану, и Вышемиру останется только идти на открытую конфронтацию, где можно без ущерба перебить всех его людей. Есть вероятность, что пострадает и Божана, но ее-то сосед точно захочет оставить в живых для легализации своего положения. А вот Корнея — убьет. Ну, так на эту жертву Войсил пойдет — чужой он! И монах или сразу объявиться, или хотябы немного насолить таинственному интригану. И уже не важно, врет, или недоговаривает Корней.
Ну, коли выживет парень, то пусть и живет с Божаной. Видно было, что девке он понравился. А Божана красивая и нет мужчины, кому она не приглянется, поэтому парень и сам не зная пойдет приманкой. А там уже и его вещи прибрать к рукам можно. Нужно только сделать так, чтобы парень потерял голову от девушки. Ну, Божана уже в бане.
Глава 5. О нравы!
— Божена, ты чего? — сказал я, спешно прикрывая руками предательскую часть тела. Даже отведя взгляд, не смотря на вошедшую девушку, возбуждение пришло мгновенно, и по молодости той первой жизни такого не припомню.
— Я в мыльню шла, а ты кричишь, — сказала девушка, бесцеремонно войдя в баню.
И что объяснять, что это как-то не правильно? Как попить воды подать, то краснеет и вся такая невинность, а тут к мужику в баню!
— А браты знают, што ты в баню пошла? — спросил я, закладывая ногу на ногу и отодвигаясь на край лавки.
— Так, — спокойно сказала Божена и стала раздеваться.
Черт она же раздевается! А что делать? Я, конечно, читал про открытые отношения на Руси и общие бани, и я не железный. Тут бы голову не потерять. А последствия какие? Отец, если тот мужик ей отец, знает ли, что она пошла в баню к мужику, то может и… А если для нее ситуация нормальная, а мои действия оскорбят?
Не выдержав, я все же посмотрел в сторону девушки, и опал в осадок… Она была «нереально» красивой. Что можно было рассмотреть при первой встрече, когда на девушке было куча тряпья — да ничего! А сейчас — все! Это было отлично сложенное молодое тело красивой женщины. Черные, густые волосы, высокая грудь. Такое тело годами в тренажерном зале создают фитоняшки в XXI веке. И это все сочетается в несочитаемом — русская и восточная красота.
— Ты очень красивая, — бормотал я, не обращая внимания на то, что стою сам не прикрытый, и организм показывает своей физиологией все бушующие во мне эмоции.
Божена рассматривала меня без всякого стеснения, как рассматривали в той моей жизни автомобили. Ага — вот тут была битая машина, так, а глушитель-то оторван — вон как торчит.
— А ты пригож, — сказала девушка после досконального осмотра и улыбнулась, направив свой взор в то место, которое я еще недавно пытался безуспешно скрыть.
— Ба…Бажена, а ты чего, — промямлил я.
— Так я ж до табе. Дядька знает. Ты много баял, скажи и мне. Тя разувала дева? — спросила Божена, присаживаясь на лавку.
Разувала? Видимо это обряд. Вспомнил — на Руси невеста разувала жениха.
— Нет, — неуверенно произнес я, надеясь, что правильно понял красавицу.
— А много дев покрыл в краях далеких? — продолжила допрос Божена. Вот время, что хочу и думаю, то и спрашиваю. Никаких политесов, словесных игрищ. А ну-ка ее же оружием.
— Нет, али работа, али дорога, а деве участие потребно. А тебя покрывали? — нагло, спросил, в эту игру можно играть двоему.
— Да! — и уже подрагивающим голосом добавила Божена. — Я лето полонянкой была.
— Прости, — сказал я, видимо переборщил.
— За што? Не ты меня полонил, а кто полонил, того аще в сичень дядька Войсил порубил, — сказала Божена, пересела на мою лавку и погладила волосы. — А ты пригож.
Я пересел на другую лавку. Вот девка — сводит с ума, не успеваю анализировать информацию. Эрекция и нестандартная ситуация не дала осознать главное. Понятно, что Войсил — не отец Божены. Дядькой на Руси могли называть чуть ли не любого. Кто же ты, дядька и зачем эта медовая ловушка?
— Так пригожа я, аль нет, чево сторонишься? — спросила девушка и уставилась прямо мне глаза.
— Пригожа, да знама ты мне мало, — сказал я, решив, что, несмотря на то, что девушка мне очень понравилась и не стоит портить образ похотью.
— Так что ж мало? Вона муж нареченную и не видеть до веселья можа, а жалеть будуть до конца живота свого. Я браги принесу, а посля дядька ко столу чакае, — Божена сказала, встала, вылила из глиняного большого кувшина воду, одела рубаху и быстро вышла.
— Да чтоб тебя, идиот, — корил я себя, взяв можжевеловый веник, стал хлестать спину.
Но как бы я не корил себя, нельзя было лезть на девку, даже если она и подумает, что я брезгую, после ее плена. А может и вправду — медовая ловушка, хотят подцепить на крючок, а потом и виру потребовать, например, все мое имущество. Но к чему этот поединок со Втораком? Надо одеваться и идти — вначале посмотреть на своих зверушек, да сани проверить. За столом думаю все проясниться, пока рассказывал свои сказки только я, а мне категорически и послушать нужно.
Обмывшись, я стал одеваться, как-то не хватает полотенца. В санях где-то есть.
— Вот, Корней Владимирович, испей браги, — еще не раскрыв дверь сказала Божена и протянула кувшин.
На вкус эта мутная жидкость была сладковата и с непривычным вкусом.
— Пошли, Божена со мной, — сказал я, одевая уже куртку.
— Пошто? — заинтересовалась девушка и заговорчески огляделась через приоткрытую дверь во дворе.
— Пошли, не обижу, — проговорил я, выходя из бани.
— Да куды ж табе обидеть, — как-то игриво проговорила девушка, но пошла следом.
Мы пришли к саням, которые стояли под навесом. Порывшись в своих вещах, я нашел сумку с небольшими зеркалами. Достав одно и распаковав от тряпок, я протянул невиданное здесь сокровище Божене.
— Смотри сюда, — проговорил я, поворачивая зеркало к лицу девушки.
— Ой, ай, дай! А не бесовское? — восхищалась прелестница, как, наверное, блогерша из зарюпинска радовалась бы тринадцатому айфону.
— Не бесовская. Какие бесы, коли красоту твою видит? И не труси, душа твоя с тобой будет, — вспомнил я страшилки, которые ходили в Средние Века про зеркала. — Это тебе!
- Не за что мне, спаси Бог, тебя, — сказала Божена, поколебалась, забрала зеркало и побежала.
Вот, а как мне идти? Постоял возле коней, которые получили только сено на корм. Может и не правильно я поступил — такую животину взял, на сене долго не проживут. Орел так нормально, а вот Араба зерном подкармливать нужно. Потрепал за обрубок уха Шаха, лежавшего в санях, но уже явно лучше себя чувствующего. Размеренно пошел к избе, в которой меня и расспрашивали и в баню провожали.
— Корней! — прокричал Первак, стоявший у входа в избу. — Проходь, батька молвил, что Божанка ужо прибегла.
Может и правда с Боженой была медовая ловушка?
Войдя в избу, было интересно, как историку взглянуть на еду местных. Сказать, что стол был полностью наполнен, было не правильно. Стояли пять мисок с тушеным мясом, какие-то орехи, рыба вяленая, да кокое-то варево. Также в деревянной тарелке было что-то похожее на желе с зернами ячменя внутри. Как позже узнал — именно это кисель.