Приговоренный

– А что за звонок с горы? – вопрос старшего по званию застал Семена уже в дверях.

– А-а-а! Это… Туристка какая-то звонила! Жаловалась – говорит, такси вызвала, а оно не приехало! Чудная! Кто ж сейчас поедет туда?! Вон прогноз какой! – Семен быстро кивнул в сторону телевизора. – До встречи, дядь Миш! Извините, Ленка ждет!

Михаил лишь молча проводил взглядом убегающего лейтенанта, заметив, как быстро, еще до полного закрытия двери, Семен оказался возле лестницы.

Двадцать шагов…

Майор подошел к тому окну, у которого совсем недавно вытанцовывал юноша, и выглянул наружу.

На тротуаре напротив входа радостная Ленка бросилась в объятия к счастливому лейтенанту. Майор не услышал слов, но понял, что парень, любя, но достаточно жестко отчитал девицу за ее наряд. И тут же снял свой китель, накинул его на мокрые плечи любимой. Обнявшись, они быстро побежали по тротуару прочь от здания управления.

«А зонтик… открой зонт, лейтенант! Что же ты?! Ладно… Любовь согреет!» – с надеждой подумал майор и опустил жалюзи, отгородившись от всего мира двойным кордоном из стен оперативного штаба и своей души.

Лебедев сидел в удобном кресле в салоне «Мэрелин», когда на улице сверкнула первая молния.

– Ой, как страшно! – Анжела, пухленькая визажистка, выкрашенная собственными усилиями в платиновую блондинку, театрально взмахивала ручками, реагируя так на все без исключения события вокруг.

Максиму было смешно. Смешно с момента, когда он вошел в салон и услышал слегка туповатую песенку про золото, солнце и шашлык в Сочи в исполнении тамошнего комика. Но настроение у Лебедева улучшилось не только, а вернее, не столько поэтому.

Во-первых, он понял, что мойка головы с массажем и стрижкой за пятьсот пятьдесят рублей – это не шутка, а реальность. После Москвы такое ценообразование казалось даже чем-то преступным и опасным. Что они тут делают, если это стоит в пять раз дешевле самой дешевой цены из района, в котором живет Максим?!

Во-вторых, ему понравился интерьер – чем-то напоминал дешевый ночной клуб со стриптизом. Это было то, чего ему, вероятно, подсознательно хотелось. И хотя стриптизерш видно не было, однако удобное кресло и мягкие нежные ручки Анжелы развеяли сомнения Максима в правильности прихода в салон – все было прекрасно! Гораздо лучше, чем в Пятигорске два года назад, когда его стригли в старом доме быта тупыми ножницами за 250 рублей.

А еще смешной была сама Анжела. С первой минуты она точно определила, кто он. И дальше смотрела на Максима как на звезду, сошедшую с небес. Как на человека другой расы или даже касты. Готова была прыгать вокруг и мечтать о том, как приедет к нему – ей уже казалось, что ее кто-то приглашал, – в Москву и отправится гулять по Красной площади и торговым центрам. И какой он серьезный и хороший, настоящий следователь из самой столицы с хорошей зарплатой и важной должностью.

А ведь Лебедев провел в салоне всего пятнадцать минут…

Как ей объяснить… как объяснить, что он такой же, как все… только хуже.

Смешно, как устроена их жизнь!

Интересно, предложить Анжеле денег или согласиться так, за интерес? А впрочем, ему сейчас ничего не хотелось. Вернее, хотелось чего-то, но чего – непонятно.

Зачем он сюда пришел? Он явно хотел женщину, но, кажется, не очень хотел секса. Это что-то новое… Возраст?

– А еще могу втереть вам в волосы бальзам. Очень интересный такой… Мне подруга из Израиля привезла. Хотите? – Анжела болтала без умолку.

– Бальзам?! А зачем он мне?

– Ну, волосы расти лучше будут. Поменяют структуру, станут мягкими, шелковистыми. Их будет приятно трогать, гладить. А у вас есть жена?

Последний вопрос как-то резко развернул историю их зарождающихся краткосрочных отношений в неправильном направлении.

– Давай лучше про бальзам. – Лебедев решительно повернул Анжелу обратно. – Сколько стоит один сеанс?

– О чем вы?! – искренне удивилась пухляшка. – Я вам свой бальзам втереть хотела. Какие деньги?!

«Провинциалы! – подумал Лебедев. – Спешат поделиться своим и показать великодушие».

– Ну, тогда втирай! – разрешил Максим.

– Ой, я сейчас. Он у меня тут, в шкафчике. Сейчас ключ найду и быстро разогрею. Его лучше теплым втирать, знаете?!

Анжела быстро побежала в соседнюю залу. Следователю было смешно наблюдать за ее скользящей походкой.

«А может, они просто хорошие? Обычные нормальные люди, – предположил Максим, глядя на себя в зеркало. – В отличие от тебя!»

Ему было почти хорошо. От этой дурочки Анжелы веяло хорошей позитивной энергетикой. Позитивной и приятной во всех отношениях. А еще от нее сладко пахло каким-то дешевым кремом… или духами. Или и тем и другим одновременно. Слишком приторно для Москвы и вполне эксклюзивно для него в командировке.

Конец идиллии наступил быстро. Его телефон зазвонил. На экране появилась надпись «Ольга Психолог». Максим не понимал, зачем ему надо отвечать. У него еще было время, его личное время…

– У вас телефон звонит! Слышите? – Анжела слишком беспокоилась за Максима. Наверное, была уверена, что на все звонки в этой жизни надо обязательно отвечать.

– Да, слышу. – Раздраженный Лебедев потянулся за трубкой и нажал кнопку ответа. – Слушаю!

– Тебя потянуло на подвиги? – Насмешливый голос умной красавицы почти сразу вывел из себя Максима.

– Какие подвиги? О чем ты?

– Ну как?! Из прокуратуры ты ушел. В отеле твой номер пуст. Ресторан, в который тебя отправил дежурный, уже закрыт. Значит, гуляешь где-то… или с кем-то. Я права?

Лебедев явственно почувствовал, как Оля улыбается на том конце трубки. Его раздражало, что она так беспардонно и безошибочно угадывала все его действия.

Опустив голову, Лебедев не заметил, как Анжела оказалась у него за спиной с черной пластиковой мисочкой в руках.

– Нет, не права! Еще вопросы есть?

– Ясно. Просьба – будь на месте, как договаривались. И не стоит отмокать с местными шлюхами, Максимка. Все равно ни одна из них не стоит даже моего мизинца.

Ольга повесила трубку.

– Ты… черт… – Максим был готов разбить телефон. – Сучка!

Следователь говорил себе под нос, но острый слух Анжелы уловил все звуки до единого.

– Ой, не ругайтесь! Вам не подходит! И не надо из-за этой дряни так расстраиваться… Ольга эта дура и задавака еще та… Давайте я сверху начну, с макушечки. – Руками в целлофановых перчатках Анжела стала наносить разогретый бальзам на волосы Максима. И тут же спровоцировала неадекватную реакцию.

Максим схватил ее за руку и развернулся к ней в кресле.

– Как ты поняла, с кем я говорил? – Его жесткий голос, почти как на допросе, чуть ошеломил безобидного стилиста, вернее, парикмахершу.

– Я?! Так… слышно все было. У вас микрофон громкий…

– Я не произносил ее имени. А экран телефона ты не видела. Ну?!

– Слушайте, так… ну… у меня же слух музыкальный, я училась игре на фортепьяно, четыре класса… А Ольга эта заявилась тут сегодня – ни привет, ни пока! Двадцать лет гуляла где-то, а тут раз – и в кресло ко мне. Сделай так ей, сделай сяк… Здесь не трогай, руки сама помой. А зачем мне руки мыть, если я ей как раз должна волосы помыть шампунем?! Два раза! Понимаете?!

– Она что, приходила укладываться в ваш салон сегодня утром? – догадался Максим.

– Ну, да! А я, главное, говорю, Олечка, ты меня помнишь? Ты в десятом, я в первом училась. Ты на Парковой, а я у продуктового жила. А она говорит, не помню, делайте работу… Вот дрянь, а?! Ну разве так… – Искреннее возмущение Анжелы начало раздражать Максима.

– Остановись! То есть ты хочешь сказать, что Оля… – Лебедев быстро выхватил телефон из кармана и открыл фотографию психолога на аватарке. – Вот эта Ольга, что, она жила в Апшеронске?

– Ну, да. Я же говорю, дочка тети Раи с Парковой улицы, проститутка такая… Ой, извините!

Максим встал из кресла, взял Анжелу за руки и посадил ее вместо себя. Потом быстро забрал у нее мисочку и отложил ее в сторону, включил диктофон на смартфоне и положил его на дизайнерский туалетный столик. Все произошло так быстро, как любил говорить Максим, профессионально, что Анжела даже не успела возразить.