Страница 50 из 53
К этому времени остатки патронов в магазинах стрелков были уже исчерпаны. Они явно не успели привыкнуть к тому, что перезарядка в жизни — куда более хлопотное мероприятие, чем в том же «Сталкере». И производить её лучше всего в укрытии. А не там, куда я могу снова выскочить и снести кому-нибудь башку из второго ствола. Что я, собственно, немедленно и сделал.
Пораскинув мозгами и осколками черепа, ещё один гопник откинулся спиной на сырой асфальт. А двое других испуганно пятились, судорожно шаря по карманам в поисках запасного магазина от своих пистолетов. Да вы же совсем дети. Ещё и четырнадцати нет, наверное…
После того, как я шагнул в их сторону, один не выдержал и побежал в темноту обратно. Предыдущая беготня, схватка и вид умирающих врагов снова начали разжигать во мне знакомое чувство хищного азарта… В последний раз руки так чесались в медуниверситете…
— Простите, я больше не бу… — Не успев договорить извинения, паренёк захрипел, хватаясь за руку, сжимающую его горло. Второй рукой я сдавил его яйца сквозь синтетические треники.
— Не только не будешь. Но и не захочешь… — И рванул сжатый кулак вниз.
Взвизгнув, пацан дёрнулся всем телом от дикой боли и шлёпнулся на асфальт, хватаясь за окровавленные спущенные штаны, в которых болтались оторванные гениталии.
Оставив его корчится на полу у себя за спиной, я зашагал следом за беглецом, перезаряжая обрез. Послав вслед за бегущим силуэтом широкий конус дроби, я вряд ли смог нанести серьёзные повреждения на таком расстоянии.
Но этого хватило, чтобы заставить его сбиться с быстрого бега. И дальше пацан мог только неловко хромать, хрипя и хватаясь за задницу, в которой застряло несколько дробинок.
От предшествующей беготни у меня снова начало першить в горле. Хотелось как следует прокашляться. Голос совсем сел, и я тоже захрипел ему вслед:
— Хочешь умереть побыстрее?
Он в ужасе оглянулся, застонал что-то нечленораздельное и ускорил темпы своего хромого отступления.
— С какой стороны полезете в больницу? — Не дожидаясь ответа я пнул его в спину, наклонился над упавшим на живот подростком и тут же отрезал ему финкой правое ухо. — Считаю до трёх. Два уже было.
Заорав, пацан схватился за дырку в голове и, пуская между пальцев тёмную кровь, обернулся на меня с выражением панической мольбы:
— Не надо, я скажу! Я знаю, я скажу! — Он уже не пытался выползти из-под моей ноги и только тряс головой, разливая вокруг кровь из уха. — С Вольской! Механ там хочет вдоль стены из «гоши» пальнуть! Чтобы всю снести, а не просто дыру пробить!
— А теперь проверим, не врёшь ли. Ну-ка повтори… — И с этими словами я отрезал ему второе ухо.
Взвизгнув, парень задохнулся плачем от боли и закачал головой, прижимая ладони по обеим сторонам головы. Словно до сих пор не мог поверить в происходящее. А ведь и правда — невероятно. Минуту назад ты вместе со своей стаей гнал беззащитную добычу в ловушку. И вдруг истекаешь кровью у неё под ногами. А половина стаи уже навсегда отправилась в страну вечной охоты.
— Повтори… — Я прищемил ему нос и приложил лезвие к переносице, намереваясь оставить его ещё и без этой части лица.
— С… С Во-о-ольской!!! С Во-о-ольской!!! — Гнусаво завыл он в ответ. — Механ… Гоша… Сте…
Я не дал ему договорить, перерезав горло.
Вытерев нож об одежду тела, бьющегося в затихающих конвульсиях, я оглянулся. Вдалеке, там, где кончались здания склада, послышались голоса, задающие себе какие-то вопросы. Пора уходить.
Добежав обратно до офисной парковки, я на минутку притормозил, чтобы отдышаться и всё-таки прокашляться. Адреналин понемногу отпускал, и к мышцам возвращалась усталость после всей этой ночной гребли, беготни, стрельбы и прыжков по крышам, этажам и ступеням.
Наклонившись и уперев руки в колени, я ловил ртом воздух и старался прочистить горло. Но никак не мог вздохнуть как следует поглубже, чтобы кашлянуть сильнее — рефлекс всё время срабатывал раньше и лёгкие выдавливали воздух с сиплым хрипом вместо кашля. Немного закружилась голова, и я почувствовал лёгкую тошноту, как при укачивании.
— Мы ждём.
Подождав ещё несколько секунд, я успокоил дыхание, насытив тело кислородом частыми мелкими вздохами. И смог, наконец, нормально кашлянуть и сплюнуть мокроту. Дышать стало немного легче, дискомфорт в горле почти пропал. Тошнота тоже успокоилась. Беги дальше, убийца, некогда отдыхать! Только куда? Обратно на берег? Помочь отбиться от части преследователей, которые пошли через "Ямайку" и дождаться с кадетами подкрепления? Или поспешить к больнице, сообщитьо плане атаки Лётки и Комсы?
Пожалуй, с первой задачей они справятся и сами. Тем более что с голыми руками я там особо не помогу. Патронов-то больше нет. А вот атаковать укрепления — банды могут в любой момент.
Достигнув угла офисного здания, выходящего на улицу Чернышевского, я обнаружил, что стою как раз в том участке улицы, где совсем недавно устраивал перестрелку с тремя центровыми — напротив угла Архитектурно-Строительного колледжа и корпуса инфекционного отделения городской больницы.
Слева и справа вдоль проезжей части не было заметно никакого движения. Похоже, что кадеты вытянули на себя всех, кто патрулировал эту часть окружения. И оставшиеся противники сейчас искали меня возле складов. Или, может, уже нашли трупы своих дружков. И крепко задумались о том, за кем же они всё это время гнались. И стоит ли продолжать эту погоню.
Лишь в палисаде вокруг инфекционки всё свободное место под деревьями и кустами было занято сидящими жорами. Я не мог разглядеть их в темноте, но хорошо слышал хриплое дыхание множественных глоток и редкое невнятное бормотание.
Прежде чем бежать через улицу, я, на всякий случай, подобрал горсть асфальтовых крошек с края дороги и швырнул их в разные стороны по машинам, следя за возможным движением на тротуарах. Ничего подобного заметно не было. Но от резких взглядов по сторонам опять начала кружиться голова. И снова подступил кашель.
Сдерживая приступ, я пригнувшись побежал через широкую улицу…
— Мы ждём!
Сухой неконтролируемый кашель вырвался из груди. Не в силах сдержать рефлекс, я споткнулся и, задыхаясь, пополз к тротуару на четвереньках, не переставая кашлять. Живот свело резкой судорогой и меня вырвало остатками ужина. На пару секунд я потерял ощущение верха и низа и припал на локти, едва не упав лицом в собственную блевотину. Подняв взгляд, я с трудом смог разглядеть, что уже почти дополз до противоположного края проезжей части, над которым темнели пустые окна инфекционного отделения.
А справа послышался шум приближающегося мотора, и мою скорчившуюся фигуру осветили круглые фары. Взвизгнули тормозные колодки, и я услышал звук резко открывающихся дверей.
— Вот это встреча! — Я узнал этот сиплый голос. С его стороны тут же раздался металлический хруст множества взведённых затворов. — Тих-тих, пацаны. Не стрелять.
Рессоры автомобиля скрипнули и по асфальту стукнули подошвы ботинок.
— Ты чего это, заболел что ли, упырь? Это ты зря… Ты давай поправляйся…
Я повернул голову и разглядел в свете фар знакомую долговязую фигуру в пальто и лётной фуражке, шагнувшую ко мне по раскачивающемуся асфальту.
— А то так не успеешь на самолётике полетать. — По рядам бойцов за его спиной слева и справа от «буханки» пронёсся смешок. — Вместе со своей блядиной. И лошьём краснопёрым.
Я попытался съязвить ему в ответ и меня снова резко вырвало — наверное, от его слов. Но усилившийся смешок в толпе «лётчиков» через пару секунд сменил тональность на тревожную. Подняв на них взгляд, я увидел, что все они теперь смотрят и поднимают стволы куда-то мне за спину. И тоже оглянулся.
Фары фургона высветили знакомые обезьяноподобные фигуры, медленно залезающие на подоконники изнутри инфекционного корпуса.
— Мы вместе.
Глава 23. Здравия желаю
Тёмные сутулые тени повыпрыгивали из окон — со всех этажей. Я разглядел около десяти приземистых силуэтов, пружинисто опустившихся на землю между расступившимися вечноголодными сородичами. И тут же «солдаты» вскочили на ограду, а с неё спрыгнули на асфальт тротуара. И, отталкиваясь от земли всеми четырьмя конечностями, понеслись длинными прыжками в моём направлении.