Страница 3 из 14
Бегичев должен был приехать после одиннадцати дня. Все суетились, готовились, носились из кабинета в кабинет. Директриса проехалась по школе в своём кресле, в кабинеты заходила и кое-где давала указания: что-то убрать, что-то поправить. Когда она увидела меня после парикмахерской, долго молчала, потом сказала: "В этом что-то есть". Я не поняла, в чём именно.
В ожидании высокого гостя мы с преподавателями стояли у окна недалеко от входа. Ядвига Станиславовна напряженно ждала возле самой двери. Бегичев вошёл в сопровождении трёх здоровых мужиков. Один из них мне напомнил бравого секьюрити, который сопровождал Грифанова в профилактории во всех его перемещениях. Возможно, мне это показалось. Но почему-то и он взглянул на меня как-то странно, как будто узнал. Я отнесла это в счёт того, что последние два дня были слишком напряженными и от усталости мне начали мерещиться всякие странности.
Директриса уже вполне свободно передвигалась и без кресла-каталки, но очень волновалась, поэтому решила не вставать. Бегичев, увидев её в таком положении, первым делом направился к ней и поцеловал руку. Потом оглядел всех присутствующих, улыбаясь и приветственно кивая. Поздоровался со всеми преподавателями:
– Добрый день. Какая у вас замечательная школа! Не ожидал. Когда-то в детстве я мечтал научиться рисовать, но у нас только кружок рисования был в Доме пионеров, если мне память не изменяет.
– Да-да, – улыбнулся Сергей Александрович, педагог по художественной композиции, – я там очень долго работал. Потом вот сюда перешёл.
Бегичев пожал руку педагогу и, продолжая говорить с ним, протянул её мне. Я занервничала – то протягивала ему свою, то убирала. В результате наши руки смешно разминулись: он протянул – я убрала. Он убрал – я протянула.
Гость засмеялся и сказал:
– Агата, я много слышал о вас.
– Что именно? И от кого, если не секрет?
– От нашего общего знакомого – Ансара Гирфанова.
– Вы знакомы с Сашей?
– А что вас удивляет?
– Ничего. Удивительно то, что он вам обо мне рассказывал.
– Что же тут удивительного?
– Он ваш близкий друг?
– Нет, ну что вы, Агата. Не друг. Я бы сказал – партнер. Было время, когда я был спонсором его телевизионной передачи. Деньги платил немалые и, чтобы у него было всё в порядке, я одалживал ему своих охранников.
– Так вот почему один из них показался мне знакомым! Мы были с Грифновым в профилактории "Ёлки зелёные", как раз там я видела человека, похожего на одного из ваших сопровождающих.
– Которого? Вот того – самого габаритного? – засмеялся Бегичев. – Это Марк. Да, он у нас заметная фигура.
Экскурсия по школе прошла довольно быстро. Видно было, что Бегичеву не особо интересно ходить по кабинетам, из класса в класс, и слушать о том, что необходимо отремонтировать, а что приобрести для качественного процесса обучения. В конце концов, он сказал Ядвиге Станиславовне:
– Я даю вам деньги, а вы сами решайте, на что и сколько будете тратить.
Потом подошёл ко мне:
– Мне очень нужно с вами поговорить. Поедемте ко мне в гостиницу.
Повернулся и вальяжной походкой направился к выходу, за ним потянулись его охранники. Я не сдвинулась с места. У выхода Бегичев обернулся, увидел, что я продолжаю стоять на месте, удивлённо поднял брови. Махнул мне рукой. Я не двигалась. Директриса зашипела что-то из своего кресла. Бегичев вернулся.
– Что не так?
– Я не поеду к вам в гостиницу.
– Почему?
– Не хочу.
– Так. Ладно. А куда?
– А зачем?
– Я же сказал, мне надо поговорить.
– Давайте здесь. Есть много свободных классов, кабинетов.
Олигарх посмотрел мне прямо в глаза, прищурившись, будто целился.
– Мне говорили, что ты строптивая.
– Мы уже на "ты"?
– Ты против?
– Как вам будет удобно.
– Ты не хочешь в гостиницу. А я не хочу здесь! Давай на нейтральной территории.
– Есть кафе за углом…
– Кафе, так кафе.
Мы вышли из школы и пешком пошли вдоль зелёной тихой улочки до перекрестка. Там свернули на центральную, и через десяток шагов оказались у дверей кафе "ОкоЛиц@".
Ввалились всей могучей кучкой. Бегичев с охраной заполнил сразу всё пространство. Персонал забегал так, будто ждали именно его. Может, правда кто-то их предупредил: мол, олигарх к вам намылился. Или у них такой глаз намётанный – олигархов за версту сканируют?
К нам подошёл официант с блокнотом. Бегичев спросил, что будем заказывать.
– Ничего, – сказала я, – пришли разговаривать, так давайте поговорим. О чём?
– Хорошо. Поговорим. Ты давно видела Грифанова?
– Давно. Года полтора, а то и два, назад.
– Что-то слабо верится. Вы ведь в этом профилактории были практически неразлучны. Говорят даже, у вас там бурный роман завязался.
– Я что-то не припомню, чтобы я подписывала какой-нибудь контракт, по которому я должна вам отчитываться о своих встречах и расставаниях.
– Да, конечно, ты абсолютно не обязана передо мной отчитываться. Но, я думаю, если ты действительно виделась с Грифановым года два назад, то ты, скорее всего, не знаешь, что с ним произошло.
– А что с ним произошло?
– Его жизнь кардинально поменялась. Закрыли его передачу, он потерял работу, и никто не видел его с тех пор. Точной информации, чем он занимается сейчас, у меня нет. Может, есть у тебя?
– Нет, у меня тоже нет никакой информации о Грифанове.
– Ты могла бы узнать, просто позвонив ему по телефону.
– Не могла, поскольку давно сменила sim-карту, теперь номера Грифанова у меня нет.
– Странно! Мне говорили о ваших совместных прогулках, длинных задушевных разговорах. "О вздохах на скамейке и поцелуях при луне". Шучу. Но говорят, он даже подрался с каким-то твоим местным воздыхателем. И после всего этого тишина на два года? Не верю.
– Ваша фамилия, случайно, не Станиславский?
– Нет. У меня другая фамилия… Вы поссорились?
– Меня очень утомил наш разговор. Знаете, провинциальная учительница частной школы имеет не так много времени, к сожалению, чтобы попусту болтать с олигархами. Приятно было познакомиться. До свидания. Меня ждут.
– Сядь, – сквозь зубы процедил Бегичев, – и слушай. На его передачу "Провинция Грифанова" несколько лет деньги шли из моего кармана. Я щедро платил, пока мне это было нужно. Потом я расторг наши договоренности в одностороннем порядке и оставил твоего любимого Ансара без средств к существованию и без охраны. Наверное, сейчас он где-нибудь в съемной, скорее всего, коммунальный квартире. Сидит пьяный, голодный. И даже не представляет, как выбраться из этой ж***.
На секунду в моём сердце всколыхнулась тревога. Грифанов без средств к существованию? Такого не может быть. Было ясно – Бегичев врёт. Но зачем?
Я поднялась и направилась к выходу. Высокий гость вполне мог мигнуть своим стражам, и те за шиворот вернули бы меня обратно. К счастью, этого не случилось. Но я замедлила шаг, когда услышала:
– И ты могла бы ему помочь.
Только замедлила. И пошла дальше. Я уверена: он всё врёт.
Выводы делать рано. По крайней мере, надо сначала выяснить у самого Грифанова, что у него там приключилось. Или хотя бы у кого-то из его знакомых. А там уже буду думать, что делать дальше. Теперь, спустя почти два года, я поняла, какую глупость совершила, выбросив старую sim-карту. Мешала она мне? Где я теперь найду телефон Ансара? По-моему, в городе не было ни одного его знакомого. Я таких не знала. Разве что на местном телевидении. Да, скорее всего только они – те, кто снимал тогда день отъезда в профилактории и интервью в студии, могли знать его номер. Надо найти контакты студии, и связаться с ними.