Чужая жизнь. Дилогия

В тяжелым вздохом, встал и Алексей. Нарисованная матерью картина его категорически не устраивала. Не в их интересах сейчас поднимать шум, которого и без этого достаточно вокруг них. Не дай Бог, еще станет известно о его вновь обретенных магических способностях. Можно сразу прямо идти к столбу с веревкой и мылом.

– Мама, подожди. Ты меня совсем не слышишь, – с недовольством в голосе проговорил парень. – Об этом тоже никому нельзя говорить. Повторяю, нельзя. Ты понимаешь, что потом случиться? Я ведь «пустышка», я никак не должен быть магом. Такого, вообще, не может быть. Тебе об этом любой человек скажет.

Женщина сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на него.

– Как только станет известно, что «пустышка» стал магом, меня на органу разберут. Никто даже не посмотрит, что я дворянин. Сам же император первым засадит меня в какой‑нибудь спецлаборатории и начнет опыты проводить. Не веришь? – Бельская недоверчиво хмыкнула. – Мама, никто в здравом уме не упустит возможности узнать, что со мной произошло. Ты представляешь, кем станет тот, кто разгадает секрет? Это даже не деньги! Это огромная власть! Этот человек сможет делать из обычных людей магов… Поэтому нужно обо всем молчать. Ни единого слова не должно выйти отсюда, пока мы сами во всем не разберемся.

Правда, Алексей лукавил, не все рассказывая матери. У него ведь уже было некоторое, пусть и поверхностное, понимание всего происходящего с ним. Квазар постарался, кое‑что прояснить. Оказалось, никаким магом, в классическом понимании этого слова, парень еще не был. Случившееся в лаборатории искин определил, как спонтанный выброс магической энергии аномального высокой мощности. По‑хорошему, Алексей даже управлять этим процессом не мог. Его магический источник совершенно непредсказуемо отзывался на прямое воздействие. Во всем этом еще нужно было разбираться и разбираться, прежде чем настанет хотя бы какая‑то ясность.

К сожалению, не было у них этого времени. Напрасно надеялись, что оно еще оставалось.

Неожиданно с улицы прямо в окна ударили ослепительно яркие лучи света, прорезавшие мягкий полумрак в гостиной. Раздался громкий, усиленный электроникой, голос:

– Внимание! Периметр контролируется службой имперской безопасности! Всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие! Повторяю! Периметр контролируется службой имперской безопасности! Не оказывать сопротивление! Всем оставаться на своих местах!

Алексея буквально подбросило на месте. На какое‑то мгновение вспыхнули неземным светом глаза. Где‑то внутри него истошно заверещал искин, почувствовавший, как на его носителя вновь накатывается что‑то неконтролируемое и чрезвычайно опасное. Вспыхнул магический источник, отозвавшись на панику. Его пульсация начала медленно, но неуклонно, заполнять организм парня. Казавшаяся плотной, мощной волной, она то накатывалась, то отходила назад. Затем все повторялось заново.

– Сынок, сынок, что с тобой? Посмотри на меня! – Бельская испуганно вцепилась в сына, от которого исходило едва не физически ощущаемое напряжение. – Успокойся! Это же из безопасности! Сынок! Это не грабители!

Эта чуждость, что на мгновение вынырнула из ее сына, до ужаса напугала ее. Она с силой принялась тормошить его, чтобы заставить прийти в себя. Свою лепту вносил и Квазар, изо всех сил снижая уровень возбуждения нервной системы.

Им все же удалось. Едва успели, как входная дверь с хрустом слетела с петель и раздался топот вбегаемых силовиков. Одна, вторая, третья, четвертая фигура в футуристический матовых комбезах влетала в гостиную и брала под контроль свой сектор.

Последним в помещении появился высокий сухопарый мужчина в темном костюме. Увидев Бельских, он удовлетворенно хмыкнул. Молча подошел и цепким взглядом стал осматривать их, подмечая синяки и царапины.

– Бельская Ольга Александровна, Бельский Алексей Михайлович, – то ли спросил, то ли произнес он. – Вам необходимо пройти со мной. Собирайтесь.

Сказано это было абсолютно категоричным тоном, не допускающим и намека на неповиновение или несогласие. Предусматривалось только подчинение и ничего более.

– Что? – этот тон сразу же вышиб из Бельской весь страх и растерянность, вернув на место дворянку с истовым пониманием своего места в это мире. – Как вы разговариваете с нами? Я лицо, защищенной эдиктом императора о правах дворянства! Без моего разрешения, ко мне даже подойти никто не может, – женщина вскинула голову, застыв с идеально прямой осанкой. – По какому праву вы ворвались в мой дом?! Эдикты императора писаны не для вас? Кто вы такой, чтобы с нами так разговаривать?

Мужчина на секунду смутился под ее напором, однако сразу же пришел в себя. Глава службы имперской безопасности, надо признать, не привык к такому отношению к своей персоне. Редко с ним разговаривали в таком тоне. Обычно перед руководителем могущественной структуры и правой руки императора заискивали, пресмыкались, чтобы, не дай Бог, он не обратил свое внимание на них. Тут же случился такой сюрприз…

Он одернул костюм, избавив его от несуществующих складок. Пригладил подернутые сединой волосы.

– Прошу простить меня госпожа Бельская, – усмехнувшись, проговорил он. – Я, Ламберт, глава службы имперской безопасности.

С удовлетворением отметил, как переменилась в лице женщина. Узнала, естественно. Кто в империи не знал фамилию Ламберта? Правда, к ней обычно добавляли разные нелицеприятные эпитеты. Например, Кровавый, Цепной пес, Душегуб и другое, что в приличном обществе не принято произносить вслух.

– Если вам мало моих слов, то, надеюсь, просьба Ево Величества вас удовлетворит? – та неуверенно кивнула. – Хорошо.

Ламберт активировал на коммуникаторе виртуальный проектор и в паре шагов от них в воздухе замерцала голубоватая фигура самого узнаваемого в империи человека. Высокий, в полувоенном мундире, он смотрел прямо на них.

– Госпожа Бельская, господин Бельский, приветствую вас. Прошу извинить меня за звонок в столь поздний час. Потревожить ваш покой меня вынудили особые обстоятельства, о которых я хотел бы рассказать вам лично, – фигура императора повернулась к Алексею. – А вас, молодой человек, я хочу поблагодарить лично за спасение моей дочери. Она, кстати, тоже хотел сказать вам несколько слов, – он вытянулся и сделал приглашающий жест рукой. – Приглашаю вас в свою резиденцию.

Бельская с ошеломленным видом повернулась к сыну. Тот, напротив, выглядел совершенно спокойным, даже довольным. Казалось, ему совсем не в диковинку получать такие приглашения от первого лица империи. Алексей кивнул ей, давая понять, что приглашение обязательно нужно принимать.

– Конечно, Ваше Величество, – она сделал легкий книксен; обозначил свой поклон и Алексей. – Мы принимаем ваше приглашение. Только сначала приведем себя в порядок…, ‑ она коснулась царапины на своей щеке.

Чуть меньше часа им понадобилось, чтобы собраться. Быстрее не получалось. Появляться перед императором в самом затрапезном виде было бы оскорблением. Бельская с тщательно наложенным макияжем, маскировавшим ее синяки и царапины, казалась настоящим воплощением стиля. Затянутая в строгое, без фривольных фентифлюшек и нескромных разрезов, черное платье, украшенное одной единственной ниткой крупного глубокого молочного цвета жемчужинами, неторопливо и с поистине королевским достоинством прошествовала мимо оперативников службы имперской безопасности. Сопровождавший ее Алексей одет был с не меньшей сдержанностью и лаконичностью. На нем был тщательно подогнанный темно‑синий костюм, сидевший, как вторая кожа. Отсутствие галстука или бабочки оказалось единственным, в чем он отступил от этикета. Помогавший выбирать одежду, Квазар чуть не дурниной орал, когда Алексей отбросил в сторону галстук.

Проходя мимо стены, за которой находилась лаборатория, парень неосознанно задержал на ней взгляд. Последнее тут же отметил Ламберт, тут же сделав знак одному из своих людей. Тот разберется, чем вызвано такое внимание к обычной стене, и доложит. Здесь не могло быть случайностей и мелочей. Все имело свою причину и следствие, был абсолютно уверен глава службу безопасности.