Черновик

– Нет! – звонко рассмеялась Карина. – Это плавание, наша секция в спортивке. Я ходила в прошлом году, а в этом бабушка сказала, что у нее нет больше денег на мои глупости, и я уже шестой месяц пропускаю. Я бы уже в соревнованиях должна была участвовать!

С такой искренней, горячей надеждой на Дашу еще никогда не смотрели.

– Теперь есть, – улыбнулась она в ответ, тоже впервые чувствуя странное удовольствие от того, что может вот так, по щелчку пальцев исполнить чью-то мечту. – Договаривайся с кем там нужно. Завтра съездим. Хорошо?

– Йе-е-ес! – просияла девчонка. – Хорошо!

***

Попрощавшись с Кариной до завтра, Даша ушла. Девочка проводила ее до двери, закрыла, а затем вернулась к Эве.

– У нее есть машина, завтра мы поедем снова записывать меня на плавание, и вообще мне кажется, что она крутая! – забравшись с ногами на диван, восхищенно-мечтательно сказала Карина. – И еще она сказала, что купит мне новый купальник и шапочку.

Эва кинула в сестру кукурузными хлопьями:

– Продалась, значит, да?!

– А вот и нет!

– Да самая обыкновенная она, эта твоя Дашка, – презрительно усмехнулась Эва. – Небось работает какой-нибудь секретаршей и спит с дурацким начальником, а понтов как у королевы. Не буду я ничего делать и правила ее дурацкие выполнять тоже не стану. Кто она вообще такая командовать здесь?

– Нормальная она! – Карина бросила в ответ в сестру целой горстью хлопьев, они желтыми листьями зацепились за лохматую шевелюру. Карина звонко расхохоталась и получила такую же горсть хлопьев в лицо, что спровоцировало дальнейшие военные действия. Прыгая по дивану, уворачиваясь, сестры закидывали друг друга хлопьями и дрались подушками. Было весело, было как-то волнующе-радостно от странной свободы, которую вдруг почувствовали обе. Было не по себе, и из горла, из груди рвался крик.

Включив громко музыку, сестры устроили танцы, открыли балкон (но потом закрыли, а то холодно и дождливо-ветрено), бесились, изображали эстрадных звезд, раскидывали вместо конфетти остатки хлопьев, прыгали по ним, по столам, диванам, стенам – были свободны и счастливы, как никогда!

– Вот так можно жить. – Устав от безумств, Эва устало растянулась на диване и закинула руки за голову. – Вот это было зашибись!

Карина улеглась рядом и протянула:

– Да-а-а! Только теперь тут уборки столько – бабушка бы уже разоралась вся!

Карина поднялась и оглядела комнату, всю усыпанную хлопьями, целыми и давлеными, вещами, раскиданными старыми журналами, со свисающими с люстры колготками.

– Что делать будем? – Она посмотрела на сестру.

– Дашке оставим, – отмахнулась, зевнула Эва. – Она же теперь наша мамочка, вот и пусть! Давай лучше в мульты позадротим, как в детстве.

– Давай!

Дважды просить не пришлось – Карина притащила плед, Эва вставила в проигрыватель диск, и вечер свободы продолжился любимым мультсериалом.

ГЛАВА 3

Проснулась Карина от звука закрывшейся входной двери, от каких-то шагов и шорохов.

Протерев глаза, она поняла, что проспала на диване вместе с Эвой всю ночь. Телевизор работал, свет за окном тянул как минимум на второй урок, а посреди комнаты стояла Даша и удивленно разглядывала то, что при свете дня смотрелось еще более эпично.

– Потрясающе, – произнесла она и перевела взгляд на просыпающихся девчонок. – Во-первых, вы не в школе, во-вторых – что за хрень?

Карина потерла глаза, оглянулась на Эву. Та, просыпаясь и зевая, сказала:

– Твою мать, вот привязалась-то.

– Хорошо, – кивнула Даша. – Ты? – спросила она Карину, снимая куртку и глядя как-то по-деловому. Куртку она положила на тумбочку, оставаясь в водолазке, джинсах и кроссовках.

Карина поднялась с дивана и огляделась, явно не зная, что делать дальше.

– Да сядь ты! – кинула вслед сестре Эва и осталась лежать. – У меня наконец-то свобода!

– Окей, – беззлобно заключила Даша, указала на Карину пальцем. – Значит, твое дело – кухня, а мы с Эвой пока займемся правилами. Я объясню ей кое-что.

Карина потянулась, кивнула и двинулась к выходу забавным шагом не до конца проснувшегося человечка.

Уже покидая комнату, она оглянулась на довольно ласковое «встань», произнесенное Дашей. Что-то странное послышалось ей в голосе, слове, интонации.

– Давай, давай. – Даша остановилась над диваном с Эвой. – Встань.

Она смотрела внимательно и так… холодно, но при этом ласково улыбалась. Что-то не вязалось в происходящем, что-то вообще было не так. Эва нарочито независимо поднялась.

– Ну? – хмыкнула она, сунув руки в карманы, и тут же сильнейшая пощечина сбила ее с ног.

Эва легко, словно кукла, улетела не меньше чем на два шага и едва успела при падении выставить руки вперед. Карина замерла в дверях комнаты, потрясенная увиденным и моментально забывшая, куда шла.

– Встань, – вновь ласково повторила Даша, стоя над сидящей на полу Эвой. Та поднялась и автоматически попыталась закрыться от второго удара, но вновь полетела на пол.

– Встань, – снова прозвучал голос над ее головой. – Сюда. – Даша указала прямо перед собой.

– Да пошла ты! – с пола закричала Эва. – Вали из моего дома! Ты здесь никто! Я тебя знать не хочу и не собираюсь!

Даша расстегнула ремень и вытянула его из шлеек джинсов.

– Даю шанс, – холодно произнесла она. – Если ты сейчас встанешь и начнешь уборку, то я не стану тебя наказывать. Если нет, то мне придется. Выбор за тобой. На раздумье три секунды. Раз…

Эва вскочила, будто собиралась кинуться в драку, но не решилась и, тяжело дыша, уставилась на старшую – та была выше и, без сомнений, сильнее физически.

– Два, – спокойно произнесла Даша, глядя в глаза.

– Да! – крикнула Эва. – Да! Буду я делать твою гребаную уборку!

– Три, – кивнула Даша, шлепнула Эву ладонью по щеке не столько сильно, сколько звонко и оттого унизительно. – В доме мы не выражаемся. Берешь мешок для мусора, собираешь в него все вот это.

Карина сбежала в кухню, по щекам ее текли слезы, а руки дрожали. Кое-как она принялась мыть посуду, слыша время от времени ласковые приказы Даши, а затем звуки пощечин разной силы и громкости.

Так звучит предательство. С этим именно звуком разбиваются мечты и сама жизнь. С этой минуты весь мир Карины превратился в кошмар, рассыпался на горящие головешки и звуки… Она оглохла, перестав понимать происходящее. Сколько дней отмерено звоном будильника и вкрадчивой командой: «Встань, сюда», непослушанием Эвы и звуками, звуками…