Страница 46 из 55
Наш поединок вызвал большой интерес. Совсем скоро мы оказались в центре круга из пришедших на тренировку.
Катаяма коротко разъяснил правила схватки. На полную не бить, руки-ноги не ломать, сдаётся тот, кто первым окажется на лопатках или будет пригвождён к полу.
Поскольку тренировка только-только подошла к концу, разминаться не было надобности.
Мы стали друг напротив друга, пожали руки и разошлись.
Я внимательно наблюдал за японцем. Он был уверен и спокоен как удав, его лицо не выражало даже тени эмоций. Живое воплощение конфуцианства, пусть географически это из другой оперы. Так-то японская культура многое переняла из китайской, тут, думаю, глупо спорить.
Несмотря на общую щуплость, силы у противника было хоть отбавляй. Я испытал это сразу, как только попробовал перейти в атаку. Чудом удалось уйти от броска, который мог бы поставить финальную точку в этом поединке.
— Хоросё! — снова улыбнулся Катаяма и по-американски показал мне большой палец.
Приятно слышать такие слова от сэнсея. Они подбодрили меня, и я снова пошёл в наступление. Попытался перехватить руку японца, но вместо неё почувствовал пальцами лишь пустоту, а затем с ужасом обнаружил приближающееся к животу колено инструктора.
Я отбил его блоком, при этом едва не «отсушил» локоть.
Катаяма укоризненно покачал головой.
— Не хоросё! — сообщил он, да и я сам догадывался, что на сей раз сплоховал.
Японец решил, что теперь его очередь. Неуловимым движением он сократил дистанцию до минимальной, схватил меня за плечо, развернулся и попытался перекинуть через бедро. Но тут и ему не подфартило. Меня спасло то, что я вовремя успел зацепиться ногой за его колено, и бросок не состоялся.
Ну что… вспомним немного боевого самбо. Я оказался за спиной Катаямы и провёл удушающий захват. Он попытался ударить меня локтем под дых, но я вильнул телом, чтобы не подставляться. Сейчас, ещё секунда и японец осядет на пол… уж что-что, а этот приём я знал как свои пять пальцев, в какой-то степени это была одна из моих немногих «коронок».
Но потом мне вдруг стало жалко немолодого уже сэнсея. Кому приятно терпеть поражение на глазах у учеников… И я поддался, позволил Катаяме вывернуться из стального захвата, перехватить меня и выполнить классический бросок, который впечатал моё тело в дощатый пол зала.
Стоит отдать должное японцу — исполнено всё было на твёрдую пятёрку с плюсом, как по учебнику.
Инструктор окинул меня задумчивым взглядом и протянул руку, помогая подняться.
Я встал.
Судя по взглядам зрителей, схватка на них произвела впечатление.
Катаяма заговорил, а я услышал перевод из уст Радека.
— Товарищ Катаяма считает, что вы — мужественный и благородный человек. Он преклоняется перед вами, но просит, чтобы в следующий раз вы боролись с ним в полную силу и как полагается, не взирая на авторитет.
Понятно, моя маленькая военная хитрость не сработала, сэнсей раскусил меня. Профессионала хрен обманешь.
— Хорошо! — улыбнулся я и услышал ответное «хоросё».
Гайдо подошёл ко мне и прошептал на ухо:
— Что же вы с Пестрецовым-то сплоховали?
Я пожал плечами.
— Мой косяк! Бывает.
И сразу пояснил для чеха.
— Косяк — это в смысле оплошность.
Радек с японцем ещё немного пообщались на-английском. Я услышал «tea» — то есть чай. Интересно, к чему бы это?
— После занятий нас обещали угостить чаем, — заговорил Радек. — Товарищ Катаяма был бы рад видеть вас на этом чаепитии, товарищ Быстров. Ну, а я в свою очередь хотел бы пригласить вас, товарищ Гайдо. Вы, кто по происхождению — чех?
Гайдо что-то ответил на чешском, и лицо Радека расплылось в улыбке.
— В какой-то степени мы с вами земляки. Я — тоже бывший подданный Австро-Венгрии, родился в польском Лемберге.