Страница 79 из 102
Аббат Шарль Брей, священник прихода в Иллфурте, быстро пришел к выводу о дьявольской природе этих феноменов. Речь, безусловно, шла об одержимости, поскольку происходящее не поддавалось объяснению каким-либо иным образом. Соответственно он послал к своему епископу монсеньору Андреасу Рассу (1842 – 1887) послание, в котором давался полный отчет об этих экстраординарных и внушающих ужас событиях. Епископ был, однако, отнюдь не уверен, что происходящее нельзя объяснить естественным образом. Прошло три или четыре года, прежде чем он решил провести специальное церковное расследование. Для этой цели он выбрал трех умелых теологов, монсеньора Штумпфа [551] , директора Большой страсбургской семинарии; монсеньора Фрайбургера, генерального викария диоцеза; монсеньора Сестера, ректора Мюльхаузена. Эти священники неожиданно появились в доме Барнеров утром в четверг, 13 апреля 1869 года в 10 часов. Было обнаружено, что Жозеф Барнер успел спрятаться и лишь после продолжительных поисков его удалось извлечь из-под кровати, где он пытался найти убежище. Тибо совершенно не реагировал на присутствие незнакомцев. Исследование продолжалось более двух часов, так что комиссия покинула дом уже после полудня. За это время они стали свидетелями самых удивительных сцен, так что склонились к тому, чтобы признать реальность факта одержимости. Они быстро составили отчет для епископа, который только после этого позволил убедить себя фактами.
Те м не менее, этот прелат предпринял новые меры предосторожности. В начале сентября 1869 года Тибо вместе со своей несчастной матерью был доставлен в приют св. Карла в Шилтигхейме, где и содержался, пока все дело было заново исследовано монсеньором Раппом, монсеньором Штумпфом и отцом Эйкером, главой общины иезуитов в Страсбурге. В то же время отец Гаузер, капелан церкви св. Карла, и отец Шранцер, известный ученый и психолог, наблюдали тайно, но пристально за мальчиком.
Было решено перейти к экзорцизму, и священник, обладавший огромным опытом, отец Соке был направлен епископом для совершения торжественного ритуала. В два часа дня в воскресенье, 3 октября, Тибо был принудительно доставлен в часовню св. Карла, чего он ранее отчаянно пытался избежать. Когда же его заставляли туда войти, он начинал бесперерывно испускать громкие крики, так что приходилось его оттуда немедленно выводить во избежание скандала и нанесения морального ущерба присутствующим там воспитанникам. На этот раз, однако, мальчика держали аббаты Шранцер и Гаузер, и им помогал Шарль Андре, местный садовник, мужчина силы недюжинной. Несчастный стоял на ковре, разложенном перед оградой престола, его лицо было повернуто к дарохранительнице. Он стал стремиться вырваться от тех, кто его удерживал; лицо его приобрело ярко-красный оттенок, глаза были закрыты; из его раздутых и воспаленных губ стекал настоящий поток желтой пены, которая падала большими сгустками на пол. Началась Литания, и при словах «Sancta Maria, ora pro nobis» ужасный вопль вырвался из его глотки. Экзорцист продолжал как ни в чем не бывало читать молитвы и Евангелия согласно Ритуалу. Тогда одержимый стал богохульствовать и издеваться над их усилиями. Было решено продолжить церемонию на следующий день. На этот раз Тибо был одет в смирительную рубашку и привязан к креслу, около которого, как и раньше, расположились трое его стражей. Злой дух стал реветь и выть басом, подняв ужасающий шум; члены мальчика изгибались, но от уз он освободиться не мог; лицо его приняло синевато-багровый оттенок, изо рта обильно текла слюна. Уверенным голосом священник обратился к демону; он держал перед глазами его распятие, и затем заставил его смотреть на статую Богородицы со словами: «Дух нечистый, изыди во имя Непорочного Зачатия! Она тебе повелевает! Ты должен подчиниться! Ты должен уйти!» Ассистенты встали на колени и с усердием повторяли «Memorare », когда раздался последний вопль ужасной агонии, а мальчик содрогнулся в кресле и затем застыл в полной недвижимости. Где-то через час он очнулся и стал оглядываться, не понимая, как мог он здесь оказаться. «Где я?» – спросил он. «Знаешь ли ты, кто я?» – спросил его аббат Шранцер. «Нет, отче, не знаю», – услышал он в ответ. Через несколько дней Тибо смог вернуться домой, слабым и разбитым, но все же счастливым. Обо всем, что произошло в эти ужасные годы, он не имел ни малейшего представления. Он вернулся в школу, и с тех пор вел себя совершенно в пределах нормы.
Жозеф, состояние здоровья которого постоянно ухудшалось, был изолирован от своего брата в ожидании экзорцизма. 27 октября он был разбужен рано утром и доставлен к часовне иллфуртского кладбища. Присутствовали лишь его родители, монсеньор Игнатий Спие, профессор Лахман и несколько свидетелей. Акт экзорцизма решили провести в приватной обстановке. В шесть часов аббат Шарль Брей отслужил мессу, после чего стал отчитывать экзорцизм над мальчиком. В течение трех последующих часов они возобновляли молитвы и призывы к Господу, пока, наконец, некоторые из присутствующих не усомнились в успехе всего предприятия. Но их удерживала неугасимая вера священнослужителей, и вот! – из горла мальчика раздался громкий хрип, и он стал бороться с удерживающими его в пароксизме сдерживаемой до этого ярости, затем завалился на спину и застыл без движения. В скором времени он открыл глаза, сел, имея при этом вид человека, только лишь пробужденного ото сна, и был несказанно удивлен, обнаружив себя в церкви, окруженным странными людьми.
Ни Тибо, ни Жозеф никогда не имели рецидива этой странной болезни. Первый из них умер в возрасте 16 лет 3 апреля 1871 года. Жозеф умер в Циллисхайне в 1882 году в возрасте 25 лет.
Еще более современный случай одержимости, который подвергся детальному изучению, похож на предыдущий во множестве деталей [552] . Елена-Жозефина Пурье, дочь ремесленника, отец ее был каменщиком, родилась 5 ноября 1834 года в Куллоне, маленькой деревне где-то в десяти милях от Жьена в дистрикте Луары. Будучи совсем еще юной, она поступила ученицей к м-ль Жюстине Бестон, владелице ателье, и скоро стала довольно искусной в обращении с иголкой и умелой швеей. На нее обращали внимание в силу ее скромности и религиозности, и она высоко ценилась священником прихода М. Пресле, человеком большой духовной трезвости и весьма проницательным. В ночь на 25 марта 1850 года она была внезапно разбужена странными постукиваниями, вскоре перешедшими в громкие удары по стенам чердака, где она спала. В ужасе она побежала в комнату своих родителей, и они вернулись вместе с ней, чтобы обыскать помещение. Найти ничего не удалось, и Елену убедили вернуться в кровать. Родители девушки, хотя и считали, что нет причин для беспокойства, тоже слышали странные шумы. «С этого момента, – рассказывает М. Пресле, – жизнь Елены, проходившая в ужасных физических и моральных страданиях, стала сопоставима с житием св. Иова» [553] .
551
Петер Пауль Штумпф стал епископом Страсбурга после Расса (1887 – 1890).
552
Une Possedee Contemporaine (1834 – 1914). Helene Poirier de Coullons (Loiret). Paris, 1924. Обширное исследование, подробно документированное, на 517 страницах, издано ле Шанон Шамполем из Орлеанского диоцеза.
553
A partir de cette epoque, la vie d’Helene s’ecoulera au milieu de souf-frances physiques et morales si grandes, que dans sa bouche les plaintes de Job ne seraient point deplacees.