Страница 64 из 102
Симон больше не упоминается в Новом Завете, но первые христианские авторы написали о нем достаточно много. Св. Юстин Мученик в своей первой Апологии (153 – 155) и в своем диалоге «Против Трифона » (до 161 года) описывает Симона как мага, при подстрекательстве демонов возомнившего себя богом. Во времена императора Клавдия Симон прибыл в Рим и своим колдовством приобрел себе немало последователей, воздававших ему почести как богу. В странствиях его сопровождала любовница, распутная женщина из Тира по имени Елена, бывшая, как он объявил, Небесной Премудростью, освобожденной им «силой Божьей» из уз.
В Гомилиях Псевдо-Климента (вероятно, II век) Симон изображается основным противником св. Петра, разоблачившего его дьявольскую деятельность и разрушившего его заклинания. Апокрифические «Деяния св. Петра », написанные в эпоху поздней античности [469] , детально пересказывают известную легенду о смерти Симона-мага. Своими чарами колдун почти завоевал расположение императора Нерона, но в конце концов планы его были расстроены и разрушены благодаря вмешательству апостола. Когда цезарь потребовал в качестве последнего доказательства истинности его доктрин совершить чудо среди дня, причем так, чтобы его лицезрел весь Рим, Симон попытался взлететь в небо (дьявольская пародия на Вознесение), так чтобы люди знали, что власть его не меньше, чем у того, кто почитаем христианами как Спаситель.
Властное собрание пришло на форум: весталки-девы, сенаторы, всадники, их жены и множество людей, не столь знатных. Впереди, в новой императорской ложе восседал сам император Нерон Клавдий Цезарь Август Германик, с одной стороны от него сидела его мать, Агриппина, по другую – Октавия, его жена. С магическим посохом в руке колдун вышел на середину арены: произнеся заклинание, он склонил посох, и тот остался стоять на полу, ничем не поддерживаемый. Затем с глубоким поклоном повелителю известной ойкумены Симон-маг простер свои руки и тут же, с застывшими руками и ногами и недвижимым лицом, оторвался от земли и поднялся высоко в воздух, а затем двинулся в таком положении по направлению к Капитолию. Подобно чудовищной птице поднимался и парил он все выше. Но среди толпы стоял св. Петр, и когда чародей достиг самых высоких шпилей храма Юноны Moneta (теперь это церковь Санта-Мария в Арколи, где облаченные в коричневые рясы францисканцы возносят хвалы Господу), первый Папа Римский преклонил колена, поднял свою правую руку и сотворил знак Креста в сторону человека, презревшего Воплощенного Сына Богородицы. И кто скажет нам, какие демоны бежали в тот момент от Симона? Маг немедля упал на землю, как будто тело его было из свинца; тело крутилось и переворачивалось в воздухе; оно свалилось, разбитое и бездыханное, к ногам императора, запачкав его кресло черными брызгами крови. И в тот же миг со звоном упал посох, до того стоймя стоявший у постамента. Плиту, на которой склонился в молитве св. Петр, до сих пор можно видеть в церкви Санта-Франческа Романа. В память об этом событии, Папа св. Павел I (757 – 767) построил церковь на месте падения Симона, а в 850 году Папа св. Лев IV перестроил ее и назвал Санта-Мария Нова, от которой ведет происхождение современный храм, освященный в 1612 году.
Но слава Симона-мага как чародея уступает его репутации еретика; столь рано ересь и магия шли рука об руку. Он был первым гностиком, ученики его назывались симонианами; это была секта с противоречивыми взглядами, существовавшая во II столетии и придерживавшаяся самых отвратительных заблуждений. Менандр, последователь Симона, объявил себя мессией и учил, что его крещением ученики и последователи обретут бессмертие. Он также почитался могучим волшебником, и секта менандриан, названная его именем, существовала достаточно долго.
Во время своих миссионерских путешествий св. Павел постоянно боролся с ведьмами и колдунами. На Пафе он временно ослепил волхва Елиму; в Филиппах медиум, «служанка, одержимая духом прорицательным», «spiritum pythonem», следовала за ним по улицам, восклицая «сии человеки – рабы Бога Всевышнего», пока он не изгнал из нее духа; в Эфесе, рассаднике колдовства и суеверия, он обратил многих гадателей и ведьм, которые очистили свои души покаянием и сожгли свои книги по магии, целую библиотеку немалой стоимости. Говорится, что стоили эти книги до 50 000 драхм, и можно предположить, что жгли не только манускрипты, но и амулеты из золота и серебра, богато украшенные и инкрустированные камнями. Также в Эфесе собралось большое количество странствующих евреев, изгонителей духов. Основной чертой иудейского экзорцизма было повторение имен добрых ангелов, которые произносились сами по себе или с добавлением частицы Эл (Бог). Действительно, слепое следование воззрению, согласно которому один лишь звук имени может сделать все необходимое, было распространено среди этих магов-дилетантов, считавших, что в произнесении определенных имен в определенном порядке, в ряде случаев несколько различающемся. Именно такие взгляды заставили семерых сыновей Скевы, видевших изгнание духов св. Павлом во имя Иисуса, попытаться применить изобретенную ими формулу «заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует». Эксперимент этот завершился полным провалом, ибо их пациент воскликнул: «Иисуса знаю и Павел мне известен, а вы кто?» и накинулся на них с адской силой, избил их и поранил, так что им пришлось бежать из дома, нагими и избитыми, сильно опозорившись перед соседями.
Реальность овладения человеческим телом демонами подтверждается авторитетом Самого Христа; ведовство (волшебство) помещается св. Павлом рядом с такими грехами, как убийство, бесчинства, ереси, ненависть и тому подобное (Гал. 5:20 – 21). Св. Иоанн также дважды упоминает волхвов в своем каталоге грешников. Нет никакого сомнения, что реальность волшебства была очевидна для авторов Нового Завета [470] и сомневаться в ней – значит отрицать истинность всего христианского откровения.
Среди евреев более позднего периода (а возможно, и в наши дни) были распространены представления о том, что демоны вызывают различные болезни и обитают в болотистых местах, покинутых и полуразрушенных домах, гробницах, грязных аллеях, в тяжелом воздухе, где расцветает всякая зараза.
469
Не позже 200 года. Книга была хорошо известна Коммодиану, писавшему около 250 года.
470
Таково, разумеется, мнение Отцов и более поздних богословов (например, Альфреда Эдерсхейма, Делица, преп. Уолтера Скотта).