Разберемся!

Татьяна Москвина

Разберёмся!

(Эссе, заметки, статьи)

Предисловие

Свой новый сборник эссе, заметок и рецензий, написанных в период с 2018 по 2021 год и опубликованных в «Аргументах недели», я решила назвать «Разберёмся!» – фразой, которую бесчисленное количество раз произносили «ангелы порядка» криминальных сериалов. Опытные мудрые следователи, бравые опера и прочие воины света перед лицом мрачных загадок не пасуют, а приготовляются к долгому и славному бою, но вначале с особенным выражением лица произносят это своё «Разберёмся!».

Вот и я с вами (вы со мной) попробуем разобраться в бурном потоке явлений искусства – то негодуя, то хмурясь, то насмешничая, то радуясь, да, радуясь, и такое будет на этих страницах. Продолжая игру, я и разделы своей книги назвала популярными изречениями криминальных сериалов. Первый раздел – «А в чём дело, собственно говоря?» (так любят восклицать подозреваемые). Из него читатель узнает, в чём, собственно говоря, дело (в кино, литературе, поп-музыке), как его понимает автор. Второй раздел – «Пишите, пишите…» (это предлагают следователи разным фигурантам). Здесь собраны мои заметки о современной литературе. Многих современных литераторов (братьев и сестёр моих!) я уважаю и люблю, так что тут не будет громких разносов и страстных разоблачений. Разносов в этой сфере сейчас хватает, а вот внимательных читателей как раз дефицит. Тем, кто с непривычки уморится на этом разделе, могу предложить отдохнуть мятежной душой в следующей, третьей главе, а она называется «Санитары, забирайте тело». Комментарии излишни, я полагаю. И последняя часть, «Выпейте воды!» (эту таинственную умиротворяющую воду предлагают в криминальных сериалах исправно и настойчиво), носит эпически-аналитический характер и, думаю, успокоит читателя картинами мощного культурного разнообразия – правда, в основном прошлых лет.

А в целом – Москвина как Москвина, в своём репертуаре. Пишу я о культуре с 1979 года, надеюсь, ко мне привыкли, и даже, возможно, это правильная и полезная привычка. Так что продолжаем «культурный разговор».

Не наш фасон, читатель, пасовать перед грозным хаосом жизни (а культура тоже ведь жизнь особого извода). Спокойно. Разберёмся!

Часть первая

А в чём дело, собственно говоря?

«Человек, похожий на Цоя», – герой нашей культуры

15 августа 2020 года исполнилось 30 лет со дня гибели лидера группы «Кино» Виктора Цоя. Алгоритм посмертной жизни кумира сработал без сбоев: вышли телефильмы, в санкт-петербургской KGALLERY на Фонтанке открылась выставка рисунков и личных вещей Цоя, а на проспекте Ветеранов (спальный район Ленинграда, где некоторое время жил Цой) установлен памятник герою. Похож ли памятник? Похож. Изобразить Цоя – дело немудрёное. Думаю, уличные художники могут это сделать с закрытыми глазами. «Человек, похожий на Цоя», – вообще крупный фигурант нашей культуры…

Недаром, когда вышел фильм «Лето» (2018), где действовали как персонажи Виктор Цой и Майк Науменко, никто не был озабочен вопросом, похож или не похож Рома Зверь, игравший Науменко, на своего героя, – публика лишь отметила, что артист Тео Ю «очень похож» на Цоя, и была этим совершенно успокоена. Облик Цоя зажил самостоятельной культурной жизнью – и такого количества изображений не знал даже сам Высоцкий. Двойниками Цоя можно заселить городок. (Тема «двойников» Цоя возникла и в кинематографе, скажем, в «Шапито-шоу» Сергея Лобана.) Да, жизнь уже ничем не может испортить облик прекрасного вечного юноши, мудрого и печального, он не будет стареть, спиваться, отпускать ненужные комментарии к текущим событиям и вообще путаться под ногами у современников и потомков. Цой и смерть Цоя слились в единое целое, и культ Цоя вряд ли был бы возможен, не оборвись его жизнь в 28 лет.

Кстати сказать, я нашла примечательные совпадения в узоре судьбы Виктора Цоя и Виктора Чистякова (1943–1972), певца с уникальными голосовыми данными, прославившегося в жанре музыкальной пародии. Чистяков разбился в самолёте на 29-м году жизни, причём в точности как у Цоя – именно на последние два года пришлась бурная слава, огромное количество выступлений и переезд из Ленинграда в Москву. Похоронен Чистяков на Богословском кладбище… Что это значит? Да кто ж его знает, пока не заведена новая наука – судьбология. А обладает ли Виктор Цой самостоятельной ценностью, вне его гибели в 28 лет и превращения в символ? Ведь, к примеру, поэзия юноши Лермонтова такой ценностью обладает.

Мне довелось видеть и слышать интересную затею – концерт, где песни Цоя звучали в обработке для симфонического оркестра. Их энергетическая мощь и мелодическая красота, подкреплённые симфонической затейливостью, доказывали – это музыка. Стихийная одарённость Цоя несомненна, другое дело, что был он «мальчик Самоделкин», дилетант, самоучка и, конечно, когда от квартирников и камерных рок-концертов шагнул без паузы в лютое профессиональное существование и тысячные залы, нагрузка на нервную систему была чрезвычайной. Ведь он только-только из подростка стал юношей, осваивал взрослое существование – что, кстати, доказывает выставка его рисунков.

По большей части это забавные почеркушки с красными квадратными человечками по типу комиксов, сделанные легко и беззаботно, с детской безмятежностью. В жизни Цоя, выросшего в полной семье, окружённого друзьями, не знавшего неразделённой любви, не было решительно ничего трагического. Но на последнем этапе жизни и в эти детские рисунки стали проникать ноты тревоги, какие-то одинокие фигуры, чёрные пятна, круто взмывающие самолёты и мчащиеся автомобили. Песни же Цоя начиная примерно с 1986 года вообще резко порывали с миром милых восьмиклассниц и алюминиевых огурцов на брезентовом поле, которые резвились в его ранних текстах.

Речь пошла о судьбе тех, «кому умирать молодым». О чистых и гордых юношах, живущих не в советских новостройках, а на планете Земля под светом звезды по имени Солнце. Когда Цой впервые исполнил «Группу крови» (на рок-фестивале 1987 года), публика была в растерянности, не видела и следа прежнего Цоя, не знала, как и реагировать, – говорю как свидетель, я на том фестивале была. (Цой мне нравился всегда и всякий, но таким ровным, спокойным нравлением, вы уж извините, я фан Кости Кинчева.) Существует мистическое объяснение этому превращению – его как-то озвучил Борис Гребенщиков, сказавший примерно следующее: с Виктором работал очень сильный демон. То есть в способного паренька вселился некий древний дух, диктовавший ему песни о своём пути и своих чувствах, оттого сделался столь чеканным облик Цоя и так кардинально изменился голос (стал гораздо ниже, стал гулким, словно шёл через некую трубу). Демон этот пел о своей фатальной командировке на Третью планету в земном облике, и его опыт сражений и подъёмов-падений значительно отличался от бытования одарённого ленинградского мальчика из рок-клуба, выучившего на гитаре целых три аккорда.

А если без мистики – пред нами случай скоростного жизненного и творческого взросления в эпоху перемен. Был запрос на героев – вот и встали в середине восьмидесятых герои, из ничего, на ровном месте, фантастическим образом. Герой – это всегда запрос времени, а коли запроса нет, то потенциальные герои чаще всего превращаются в шутов…

Сейчас вроде бы герои нужны, но… такие безопасные, что ли, герои. Наше время оперирует скорее грустью о героях, симпатией к героям, но чтобы они уже ничем не могли никого потревожить. Цой здесь идеально подходит – в виде «человека, похожего на Цоя». Вот он уже стал памятником на проспекте Ветеранов (даже не на шоссе Энтузиастов!) – ничего оригинального, всё как положено, губка оттопырена, с гитарочкой, очень «похожий». Банальный до изумления… Говорят, некоторые местные жители возражали против памятника, тревожась, что он привлечёт в мирный сквер приток гопников.