Страница 15 из 17
– Пусть остаётся, пока кузнец не выкупит её.
– А ещё, тётушка, вы позволите мне пойти за травами в день Жеаны?
– Хорошо, позволяю, – миссис Прайс зевнула, прикрывая рот кулаком.
– Матушка, тебе не кажется, что ты слишком много ей позволяешь? – а вот Анна отвар не пила, смотрела на меня зло. Вот и чего её неймётся?
– Ты права, дорогая, я слишком добрая, – тётушка снова зевнула. – Так она скоро совсем от рук отобьётся. Что ты стоишь, Эбилейль? – миссис Прайс снова повернулась ко мне: – Убирай со стола и отправляйся стирать. Уже утро.
– Да, тётушка, – я присела, а потом подала знак служанкам, чтобы несли подносы.
Пока мы убирали посуду и остатки еды, Алекс с Юлией, пожелав матери и сестре спокойной ночи, отправились спать. А миссис Прайс с младшей дочерью отошли к окну.
– Так что ты думаешь о старшем сыне миссис Торнби? Мы разговаривали о вашем будущем, и Гертруда совсем не против взять тебя в невестки…
– Ну, мама, – перебила её Анна, – он же такой жирный и противный. Не хочу я за него замуж.
– Не такой уж и жирный, – парировала мать, – разве что малость полноват, но это легко исправить, если не будешь его кормить сдобным тестом. Ты видела, как Гертруда постоянно подкладывала ему на тарелку кусочки получше?
– Он мямля, – не сдавалась кузина, – и маменькин сынок. А ещё у него рот слюнявый, как с ним целоваться?
– Анна! – повысила голос тётушка и тут же оглянулась на нас, не подслушиваем ли. – Не смей произносить такие вещи перед слугами. Они и так себе позволяют боги знают что, не представляю уже, как держать их в узде.
Я поставила на поднос кувшин с отваром и двинулась к двери. Напоследок услышала:
– Зато Сетон Торнби наследует имение родителей. Выйдя за него замуж, ты станешь хозяйкой собственного поместья и деревень. Ты же хочешь этого?
– Хочу.
– Вот и будь хорошей девочкой, подумай.
Похоже, тётушка не просто так вдруг отправилась в гости к дальним соседям. Что ж, если она выдаст Анну замуж, здесь будет немного спокойнее.
Я спустилась в кухню, чтобы помочь Марте с посудой. Ису и Несу отправила досыпать оставшийся час.
Мне ложиться смысла уже не было. Лучше я наношу и нагрею воды для большой стирки.
На отвар ушли последние запасы дикого перца. Теперь до дня Жеаны взбадривать себя нечем, придётся высыпаться по-настоящему. Хорошо, что ждать осталось недолго.
Пока заваривались травы, я несколько раз сходила к колодцу за водой. Марта помогла мне поднять на плиту большой чан с замоченным в кислом молоке бельём, пусть немного прокипит.
Мы с Мартой сидели за столом, прихлёбывая отвар из глиняных кружек, и думали каждая о своём.
Пришли служанки и подсели к нам. Они тоже были неразговорчивы и постоянно зевали. Но вскоре травы подействовали, и девчонки загалдели о чём-то своём. Я не вслушивалась, тем более что вода с бельём закипела, наполняя кухню паром и запахом кислого молока.
– Пора, – скомандовала я, и Неса с Исой тут же отставили кружки.
Через заднюю дверь мы вынесли чан на улицу. Я бросила в него корень мыльнянки и мешала длинной палкой, пока на поверхности не выступила пышная пена. Затем ещё горячее бельё мы доставали скалками, наматывали и прокатывали рубелем по скоблёным лавкам. Вскоре заныла спина, горели обожженные кипятком руки, волосы липли к вспотевшей коже.
И я вспомнила, как племянница миссис Гаррис рассказывала, что в столице изобрели стиральную машину. В неё нужно положить бельё, налить воды и бросить мыльный корень, а дальше машина всё сделает сама.
Признаюсь, тогда я подумала, что Олефия сочиняет, уж слишком неправдоподобно это звучало. Но сейчас я бы не отказалась от такой машины.
Жаль, что всё это лишь фантазии.
Постепенно пустые корзины наполнялись выстиранным бельём, но и приближалось время хозяйского завтрака. Поэтому я решила оставить дома Несу, чтобы было кому подать Прайсам еду, а с собой на речку взять Бельку.
Конюх Прин уже запряг в телегу старенькую спокойную лошадку, которую мы обычно использовали для хозяйственных нужд. Мы погрузили корзины на устланное соломой днище, забрались сами и не спеша двинулись к реке.
Лето пело неумолчными голосами сверчков, с крайнего луга доносились переклички косарей, в противоположной стороне звучала пастушья свирель. Я откинулась на телегу, давая спине отдохнуть, и прикрыла глаза.
Прин, уставший ехать в тишине, затянул весёлую песенку про мельника, встретившего русалку. Белька, нещадно фальшивя, ему подпевала. А Иса хохотала, сравнивая её пение с голосом младшей барышни.
Наконец подъехали к реке. Берег в этом месте был низким, и лошадка подошла к самой воде. Прин помог нам спустить на песок корзины и повёл свою каурку попастись в зелёной траве, да и сам, наверное, собирался вздремнуть, а может, и пособирать грибов или ягод в ближайшей роще.
Здесь Сора делала очередной изгиб и замедлялась. Течение было еле ощутимым. Дощатые мостки врезались далеко в берег, чтобы удобно было заходить, а потом вели чуть ли не до середины русла. С десяток прачек могли работать одновременно и не мешать друг другу. Я разделила корзины и потащила свою на самый край настила. Люблю, когда просторно и глубоко.
Встала на колени, опустила первую простыню в воду, нарушая спокойную гладь. Белая пена поднялась пузырьками и не спеша поплыла вниз по течению. Я хорошенько выполоскала простыню, отжала и бросила в пустую корзину. За спиной слышался хохот балующихся девчонок, летели брызги, впрочем, опадая далеко от меня.
Я закончила с первой корзиной и только принялась за вторую, как тишину спокойного дня прорезал крик:
– Эби! Эби!
Я не без труда выпрямилась, вытирая мокрый лоб о плечо, и повернулась в сторону берега. К нам бежала Неса, размахивая руками и беспрестанно выкрикивая моё имя.
– Что случилось?
Иса с Белькой перестали дурачиться, тоже выпрямились, недоумённо поглядывая то на бежавшую подругу, то на меня.
Я не пошла навстречу Несе. Натруженная спина ныла, не хотелось делать лишних движений.
– Эби! – по доскам заколотили неподбитые подошвы. – Домой! Быстро!
На большее служанки не хватило. Остановилась в нескольких шагах от меня, уперлась ладонями в колени, часто дыша. А я ждала, давая ей время прийти в себя. И себе тоже. Прямо сейчас сорваться с места и помчаться в усадьбу я не могла.
– Эби, – наконец Неса смогла говорить членораздельно. – Хозяйка сказала, чтобы ты бросала всё и бежала домой. А я тебя заменю.
Ну раз хозяйка сказала, значит, дело очень срочное. И правда, нужно бежать. Я обула туфли, сброшенные на берегу, чтобы не замочить, и, наказав служанкам, чтобы хорошенько выполаскивали мыльнянку, двинулась в обратный путь.
Дорога к речке на телеге занимала четверть часа, пешком обратно я шла в два раза дольше. Пару раз попыталась бежать, но очень скоро перешла на быстрый шаг. И всё равно к усадьбе я вышла запыхавшейся и мокрой от пота.
– Ну наконец-то! – у задней двери меня поджидала Юлия. Кузина подхватила меня под руку и потянула в дом: – Пошли скорее. Все ждут только тебя.
Глава 9
– Как думаешь, милашка мисс Клэптон ждёт нас? – у Вэлдона было преотличнейшее настроение.
Он с трудом выдержал вчерашний день, и только разумные доводы друга помешали ему сорваться. Шейнон убеждал, что хозяйка усадьбы могла ещё не вернуться, и тогда они поставят мисс Клэптон в неловкое положение. Всё же молодые люди, зачастившие в гости к юной девушке, которая находится одна в доме, – это весьма подозрительно и может дурно сказаться на её репутации.
Хокс прислушался и согласился подождать. Но только один день. И вот наконец-то этот безумно длинный день прошёл. Минул. Закончился. И всё утро, с самого пробуждения, у Вэлдона было преотличнейшее настроение.
В гости он собрался сразу после завтрака, который для привыкшего вставать очень рано Гринвуда был обедом. В этот раз молодые люди решили отправиться в соседнее поместье верхом. И когда проезжали вдоль берега, Хокс то и дело привставал в седле, словно надеялся вновь увидеть обнажённую купальщицу.